то нашли ещё те люди, что собирались строить черепаховую ферму, но чем-то оно их не устроило, оставшись в числе «запасных вариантов». Между старицей и руслом получилась более-менее ровная площадка длиной метров шестьдесят и шириной чуть больше ста, если длину считать вдоль реки. Был и спуск с нашего холма, требующий минимальной доработки, чтобы стать проезжим, и глубина уже в двух-трёх метрах от берега была больше двух метров. Каштелян получил задачу выделить хотя бы трёх-четырёх человек, чтобы заготовить вешки и разметить дорогу, а бойцы — охранять эту самую бригаду, а то мало ли: например, небольшой прорыв с первого уровня, в который войдёт тройка змееруков, и всё — вырежут неодарённых крестьян, те даже пикнуть не успеют. И то, что я на своей земле разрешил «всем лично свободным» ношение холодного оружия, за исключением мечей, сабель и производных от них не сильно поможет: мало иметь копьё или цеп, надо ещё уметь ими пользоваться не так, как вилами или при молотьбе на току.
Закончив со звонками, взялся за домашние задания по учёбе. Закончил с которыми только в половине одиннадцатого вечера. И то, часть сделал откровенно «на отцепись», надо будет попробовать на перемене как-то это дело улучшить, но не сейчас — слишком спать хочется. В душ и в кровать.
Глава 18
— Как тебе наши халатики? — таким был первый вопрос, заданный мне утром, когда я вышел из спальни и увидел в гостиной обеих подружек.
— Упаковка достойна содержимого.
— А то ты знаешь, какое там содержимое!
— Конечно! Я на этом «содержимом» женат.
— Только на одном, вообще-то!
— А что, халатиков было два? — да, ответ слабенький, но голова спросонок не работала, чтобы придумать что-то более достойное (и убойное). Однако и этого хватило, чтоб провокаторши замолкли от возмущения, дав мне возможность сбежать в ванную.
В ванной, в качестве сюрприза, не оказалось ни одного полотенца, а мой халат, в отличие от специального банного, заменить их не мог. Провокация понятна с первого взгляда: если я попрошу полотенце, мне его пообещают позже и я, кажется, догадываюсь, кто его принесёт. Честно говоря, такая настойчивость сильно удивляет и даже немного пугает. Надо будет поговорить с супругой наедине, причём чем быстрее, тем лучше.
Да ещё и дед какой-то сильно задумчивый в последние пару дней. Я уже научился различать, когда он просто занимается своими непонятными делами, а когда усиленно над чем-то размышляет. И порой результаты его размышлений вгоняют в ступор. Вот и в этот раз тоже — удивил, мягко говоря.
«Слушай, внучок. Я вот про вчерашний разговор насчёт нескольких титулов в роду думаю. Тебе, получается, тоже скоро второй, младший титул достаться должен?»
Я чуть с дороги не вылетел от неожиданности.
«С чего ты взял такое⁈ Откуда ещё один титул упасть может⁈»
«Так с Викентьевки же! Вы же сами между собой в начале всей истории рассуждали, что получается хоть и маленькое, но баронство».
«Нет, дед, ты что-то не так понял или перепутал. Это при некоторых условиях могло бы стать родовым владением барона — да, но чтобы дало баронство⁈ Это так не работает!»
«Да⁈ А разве ты всё это не ради титула затевал⁈»
«Здрасьте! Дед, у нас же почти идеальная память поройся в закромах! Это Конопельченко надеялся титул урвать. Причём, когда мы говорили, что шансы у него были — не уточняли размер этих самых шансов. Я просто хотел легализовать хутор возле заводика, чтобы не пришлось его закрывать из-за отсутствия работников».
«Да уж, оформили хуторок на три двора с просёлком, ага».
«Не язви. Но, да — как-то всё немножко вышло из-под контроля».
«Но всё-таки, по результатам выполнения программы что-то же должно обломиться? Не просто так же корячились?»
«Ну, да: покупка арендованных земель по минимальной ставке и возможность — только возможность, если в соответствующих инстанциях сочтут приемлемым — перевести их в статус родовых».
«И всё⁈»
«Дед, это так не работает! Иначе девять из десяти купчин уже во второй гильдии с титулами бы ходили. Для них купить полтораста гектар „под мануфактуру“ и заселить туда сотню-другую рабочих с семьями как правило не проблема».
«Хммм… Не думал с этой стороны посмотреть. Но то ведь купцы, а если речь о дворянах?»
«Та же история — получить титул, просто вложившись парой сотен тысяч рублей в свою же будущую недвижимость? Нет уж, у нас в Империи титулы не покупаются!»
«Или стоят намного дороже, и делается это негласно, да ещё и правильных знакомств требует».
«Предпочту считать, что это не так».
«Слушай, а то, что тебя ярлом официально титуловали можно считать вторым титулом? То есть, ты и барон, и ярл одновременно».
«Сомневаюсь, это, скорее, две стороны одной медали. А с чего это ты так озаботился вторым титулом для меня⁈»
«Ну так заведёшь вторую жену, надо же будет и Ульянкиным детям какой-то статус передать!»
«И ТЫ, ДЕД⁈ Предатель ты! И я из-за тебя чуть в аварию не попал!»
«В аварию ты чуть не попал, потому что нервный и дёргаешься. А я здраво смотрю на вещи здесь, у вас, это норма, род восстанавливать нужно. И у одной Маши на это здоровья может не хватить. А тут почти идеальный случай — нынешняя жена на будущую с тяжёлыми предметами не бросается, и даже сама сватает».
«Дед, вот только тебя ещё не хватает! Сводник потусторонний!»
На этом и въехали из середины октября в середину лета, впереди — очередной «убийственный» вторник, а потом ещё в лабораторию ехать. Может перенести посещения службы на среду, когда я не такой ушатаный буду к вечеру? С другой стороны — полтора месяца из четырёх уже прошли, а какое будет расписание в следующем семестре — неведомо.
«Завтра будем змея делать и запускать. Если успеем — то сразу двух. Сегодня заедем, материалы купим».
«Какого ещё змея⁈»
«Какого договаривались, пока и тут осень с дождями не началась. Или ты передумал иметь возможность из Могилёва в Дубовый Лог или Викентьевку за полтора часа добираться?»
«И чем в этом поможет змей⁈»
«Позволит легализовать конструкцию будущего транспорта».
«Ты аэроплан строить затеял⁈»
«Не совсем — потом узнаешь, а то так не интересно получится».
Потом мне стало не до того, чтобы дедовы ребусы разгадывать — преподаватели стали мне подкидывать не менее заковыристые, только требующие немедленной реакции. К концу занятий вымотался настолько, что про деда и его заходы вообще забыл.
Сидя в столовой, я понемногу приходил в себя. Нет, всё же надо отдать должное администрации академии — использование на кухне продуктов, выращенных на изнанке дорогого стоит. И не только, а, может, не столько в деньгах — большую часть работы делают студенты в рамках практики, а земли за куполом больше, чем можно обработать, сколько в эффекте. И дело не в ускорении развития, как я думал раньше, тут влияние на грани различимости. Главное, насколько я успел прочувствовать на сегодняшний день на себе — это ускоренное восстановление после нагрузок и магического истощения. Возможно, есть и ещё какие-то результаты, я на себе пока не прочувствовал, а верить рекламе — сомневаюсь, что стоит. Там тебе пообещают и ускорение развития, и пробуждение даров и даже то, что шерсть станет густой и шелковистой во всех местах. И копыта крепче. Жаль, после второй пары не всегда удаётся забежать сюда, перехватить что-нибудь — банально порой не хватает времени даже на большой перемене. Так или иначе, через полчаса я уже напоминал сам себе живого человека, а не какого-то кадавра, и смог сесть за руль, не рискуя воткнуться в ближайший же столб.
На въезде в город дед напомнил о себе.
«Нужно купить материалы для змеев. Тонкие рейки — бамбук, или бальза, на худой конец — сухая липа или осина. А вот обивка… Нужных тканей, одновременно тонких, прочных и воздухонепроницаемых у вас нет и ещё минимум полвека не появится, поскольку химия у вас в самом примитивном состоянии, а нефтехимии как таковой и вовсе нет, можно сказать. Чем у вас обычно змеев и модели обклеивают?»
«Бумагой. Можно вощёной, можно и обычной, но та размокает и рвётся».
«Точно, блин! А я себе всю голову сломал, думая, чем можно синтетику заменить! До станиоля и целлулоида уже дошёл! А про бумагу и не вспомнил, как отшибло — а ведь китайцы свои конструкции, подчас многометровые, из неё и сооружают!»
«Насчёт реек — сосна тебя категорически не устраивает?»
«Можно и сосну. Она по плотности на самом деле не сильно отличается от тех же липы и осины, в пределах породы разброс бывает сильнее. Но она смолистая, липа легче всего режется, а осина практически не гниёт. Но в целом — без разницы, нам же для отвлекающих действий».
Заехал в магазин художественных принадлежностей и там в одном месте купил и тонких реек, и бумагу разной толщины, в том числе — вощёную, и клей, и маленькие гвоздики и даже внезапно понадобившийся деду холст. Сложил всё в багажный отсек фургона, ещё раз подумав, как же удобно иметь свой автомобиль.
В лаборатории на сей раз не было ни чего-либо сложного, ни хотя бы забавного, только рутинные запросы. Такое ощущение, что из-за погоды народ сидит по домам и пьёт всё, что жидкое и, желательно, горючее, порой не гнушаясь такой гадостью, что хуже керосина. А потом полиция собирает потравившихся и остатки их застолья, при первой возможности сбрасывая это всё на жандармерию — благо, у нас в Великом княжестве подделка пищевых продуктов и алкогольной продукции считается коронным преступлением, вот и норовят служилые найти признаки того, что клопомор себе на стол жертвы не сами сгоношили, а закупили где-то. А это уже — оно самое: торговля подделкой. И пусть потом статья трижды переквалифицируется, но участковый пристав эту дурно пахнущую (зачастую — в буквальном смысле) историю с себя уже сбросил и забыл.
Мне всё это следователь рассказал, на жизнь жалуясь, пока я заключение по его запросам писал. Пескарского сегодня не было на месте, иначе бы выставил за дверь постороннего не задумываясь, а нам просто жалко стало парня: приехал он к нам из Быхова, отдуваться за всю районную управу разом, чин имел самый младший, командировочные получил совершенно не серьёзные, идти ему было некуда, а выгонять бедолагу под дождь ни у кого рука не поднялась. Вот он и сидел у нас, пил чай, которым угостили сердобольные Светы, хрустел сушками и рассчитывался историями из провинциальной жизни. Правда, истории по большей части были грустные и зачастую больше походили на жалобы. Но я и сам хорош — те же рыбацкие байки зарубил на корню, просто показав после одной из них завалявшуюся в саквояже фотографию с умбрийским панцирным сомом. После чего всё остальное в этом жанре смотрелось блекло, тем более, что моя история имела документальное подтверждение, чем девятьсот девяносто девять из тысячи охотничьих и рыбачьих историй похвастаться не могут.