бы «потеряли» при разгрузке клубные спички одного из британских клубов, а если на нагличан вообще ничего не указывает — то это именно они и есть!
Секретарь рассмеялся.
— Небесспорно, но интересно и правдоподобно. Правда, насчёт забытой в вагоне «Таймс» — это немножко чересчур, не такие уж немцы дуболомы!
— Смотря какие немцы[2].
— Это разве что какая-нибудь мелочь германская так себя проявить могла бы, но у них ни интереса, ни возможностей.
— Мелочь могли и нанять недорого. Да и «крупняк» тоже способен на чудеса. Рассказывали в качестве анекдота — потому не знаю, правда ли — что какие-то деятели в качестве «русского следа» бутылку из-под водки подбросили и огрызок чёрного хлеба. Это ж додуматься надо было: словно наши агенты прямо на месте работы выпивать устроились!
— Это как раз англичане отмочили, правда, там не кусок хлеба был, а… Впрочем, это лишнее будет, пусть останется анекдотом, без ненужных подробностей.
Семён Аркадьевич на секунду задумался, потом словно спохватился:
— Ах, да, чуть не забыл! Я же вас ещё с новым званием не поздравил!
Почему-то на какой-то момент почувствовал себя самозванцем, но поблагодарил, как ни в чём не бывало, а там и «отпустило». Секретарь Государя тем временем продолжил:
— Кстати, а почему не штабс-капитан? Классный чин по должности позволял же?
— Решили не наглеть и соблюдать не только букву, но и, по возможности, дух закона.
— Это вы хорошо решили, правильно — в смысле, проделать эту операцию. Вы знаете, что за прошлый месяц коменданту Могилёвского гарнизона дважды приходило предписание о «возвращении на действительную службу» некоего техник-прапорщика Рысюхина?
— Нет, откуда⁈
— Действительно, откуда бы… На что комендант отсылал бумагу назад, с пометкой, что, дескать, таковой в списках не значится. Вы же помимо нового звания сделали так, что оно прошло по Минскому гарнизону, что ещё больше всё запутало для заинтересованных лиц. А два предписания — это не одно, это как минимум вчетверо проще отследить, но, опять же — не будем о лишнем. Да, наши интересанты настолько удивились, или разозлились, что запрос прислали, с требованием разъяснений — мол, что значит, «не значится»? Это они молодцы, поскольку адрес для ответа дали. Пусть адресом был штаб одного из округов, но посмотреть, кто бумажку взял и кому отдал — это дело техники, хе-хе. Нам этот ответ очень помог, а вот интересантам — не очень, поскольку там было написано только, что «выбыл по месту постоянной службы». Согласитесь, ясности это не добавило! А убытие в распоряжение Отдельного Корпуса, равно как и в распоряжение СИБ, подробностей никогда не содержит, да.
— Соглашусь. А зачем я им понадобился, если не секрет? Неужели решили прибить где-нибудь⁈
— Ну, это вряд ли! Особенно после того, как «образцы» добыли. Похоже, хотели через вас официальный отчёт получить для копирования и изучения, а в идеале ещё подпоить и уговорить патенты передать подставному лицу.
Хоть Прокречетов и проговаривал всё это как гипотетическую возможность, и интонацию имел соответствующую, но вот выражение лица говорило о том, что ни о каких предположениях и догадках тут и речи нет. Точно знают. Видимо, нашли у кого и как спросить, но я только кивнул и вопросов задавать не стал, чем секретаря явно порадовал. Ещё минут десять поговорили о всякого рода казусах, своего рода аналог светской беседы «обо всём и ни о чём» получился. В ходе разговора секретарь куда-то спрятал пародию на мину, заявив, что она пойдёт в какой-то «особый музей», и вовремя — не успел я придумать, как спросить о цели нашей встречи, как стали прибывать другие участники. Первым вошёл председатель прошлогодней комиссии, затем — командовавший экспериментальным дивизионом подполковник, затем ещё пятеро незнакомых мне людей в разного цвета и вида мундирах, но все по виду — как минимум штаб-офицеры. Причём если я их не знал, то вот они меня, похоже, узнавали. Особенно вот этот, в мундире СИБ и с погонами генерал-лейтенанта. Стоп, это что, сам⁈
— Добрый день, господин Рысюхин, добрый день!
— Здравия желаю, Ваша светлость! — Раз уж князь Медведев обратился не по званию, то и я к нему должен обращаться не по погонам. Оно и к лучшему, а то я немного растерялся и не уверен, как его правильно титуловать. С одной стороны, генерал-лейтенант — это «Ваше превосходительство», но гвардейские эполеты делают его ровней армейском полному генералу, а это уже «Ваше высокопревосходительство». Плюс он глава отдельного ведомства — но, а вдруг как сочтут за лесть? Я же эту тонкость никак не могу вспомнить, ступор напал.
— Вот, господа, я ещё четыре года назад сказал, что у этого молодого человека на редкость светлая голова, и его козырь — это умение смотреть на общеизвестное с другой стороны и сопоставлять вроде бы совершенно не связанные между собой факты! А также делать из них парадоксально неожиданные выводы, которые потом оказываются совершенно верными!
— Захвалите, Ваша светлость!
— Я, прошу прощения, задержался из-за одного задержания… Кхм, как-то не изящно получилось, но ладно. Мы тут очередное гнездо господ бомбистов к ногтю брали, и, благодаря господину барону — бескровно. Для нас — бескровно!
— Но как⁈ Я же…
— Вы подали идею! Господа, помните — были такие крепостные ружья, в дюйм с четвертью? Которые никто не знал, куда девать: выбросить жалко, а применить некуда? А посмотрел человек с фантазией — и как бы не пришлось возобновлять производство, а то всем желающим может не хватить!
— Полноте, князь, вам-то эти дуры саженные зачем⁈ — Спросил кто-то из незнакомых мне лиц.
— Вот! То-то и оно! Обрезали ствол до двух пятых начальной длины, приклад тоже уменьшили, как в нормальных ружьях, патрон новый, господином баронов сконструированный, взяли — и получилась отличная вещь! Правда, патрон мы слегка переделали, метательный заряд уменьшили, чтобы с рук стрелять можно было без риска искалечиться.
— И что же, будете перевооружать ваших сотрудников?
— Не всех, безусловно, не всех… Но вот сегодня. Эти паскудники моду взяли, в ответ на стук в дверь и требование «Откройте, полиция» — стрелять прямо через филёнку. За прошлый месяц у меня пятеро убитых и девять раненых, в полиции потери тоже два десятка убитыми и ранеными. Ну, а на сей раз мы постучали, но — картечью, в два ствола: через дверь и один заряд — в замок. Вошли, так сказать, по красной дорожке: там трое стояли напротив двери, каждый — с двумя револьверами. Ну, там они и легли. Ладно, не буду дурить голову лишними деталями, просто хочу ещё раз спасибо сказать, от себя и от своих бойцов!
Пока я смущался, краснел и благодарил в ответ — пришёл Его Величество Пётр Алексеевич. Все, разумеется, тут же прекратили свои разговоры и встали «смирно».
— Здравствуйте, господа! Мы собрались здесь сегодня чтобы подвести итоги полевых испытаний нового вида артиллерийского вооружения, его перспектив и места в структуре армии и, отчасти, некоторых событий, происходивших вокруг этих испытаний. Занимайте ваши места — и приступим. Господин Рысюхин, не теряйтесь в задах. Семён, покажи господину барону его место…
Работали три дня, не всегда при этом присутствовал Государь, менялись и некоторые другие участники, причём это не было какое-то пустое заседание с речами — нет, каждый документ, каждый отчёт изучался «дома» и потом получал свою оценку и учитывался в итоговых документах. Обсуждали, считали — я порой откровенно терялся, не зная методик расчётов, что изучались явно в военных академиях — порой спорили. И если в поры о том, сколько дивизионов и батарей развёртывать и какие части в первую очередь оснащать новым оружием я, как правило, не лез, за исключением того, что настаивал на перевооружении горных стрелков, то вот по штатам — там даже поругался кое с кем. И хоть предложенные мною штаты — списанные с того, что было принято в мире у деда, принято на основе вековой практики — признали «раздутыми» и «фантастическими» с точки зрения количества техники, но кое-какие идеи удалось продавить. Например, необходимость иметь ремонтно-восстановительную мастерскую на базе трёхосного грузовика хотя бы на уровне дивизиона и какие-никакие свои разведку и медицину. А вот пехотное прикрытие сочли излишеством, ограничившись комендантским взводом для дивизиона. Но на следующий день неизменный секретарь нашего собрания — тот самый, который «один из» — передал мне своего рода «задание на дом», расписать своё видение штатов с обоснованием: для батареи в составе стрелкового батальона, для отдельной батареи и отдельного же дивизиона.
Кстати, когда голова начала работать, вспомнил простое и однозначное правило титулования. Которое идёт не по званию и не по должности, а по классному чину исключительно. Вот как такую простую вещь можно было забыть⁈ Всё нервы… И так и не узнал, что же и как испытывалось «на Северах» — никаких отчётов оттуда в нашу комиссию не попало.
На четвёртый день всем предоставили день для отдыха. Отдыхал я в основном с мобилетом возле уха или за столом в кабинете, делая наброски штатных расписаний, но Мурка моя всё же выгнала на улицу, «воздуха понюхать». Жена выгнала на прогулку, а внезапный дождь — выгнал из парка. Ну, час погулял, и хватит! Работы много, а здесь работать хорошо — никто и ничто не отвлекает. Так что к тому времени, как ложиться спать — я штаты закончил, причём это не была прямая калька с дедова мира, в том числе и от того, что реалии отличались, как и — увы — уровень развития техники. Осталось только обоснование написать: чем должен заниматься каждый и почему эта задача должна решаться силами именно данного подразделения, а не соседями и не уровнем выше.
Если кому интересно, в отдельную батарею я предложил включить: шесть миномётов с колёсным ходом и передками, к ним — шесть грузовиков в роли тягачей и перевозчиков расчётов, а также части боекомплекта. Командно-штабной автомобиль, два РДА, передвижную ремонтно-восстановительную мастерскую, санитарный автомобиль — что-то вроде изготовленной для городской больницы «Скорой помощи» с некоторыми изменениями, плюс грузовик с санитарным имуществом, включая две палатки, под лазарет и под баню. Четыре грузовика для перевозки мин — по полторы тысячи в каждом, всего шесть, по тысяче на ствол. Взвод пехоты на своих автомобилях, по десятку на борт: восемь в кузове спиной к спине и двое в кабине. Два грузовика для перевозки пехотного имущества. Грузовик для сапёрного отделения и ещё один — для их имущества и шанцевого инструмента. И грузовик для хозяйственных грузов, а к нему — прицепную кухню. Да, получается суммарно по численности личного состава что-то около пехотной роты.