— Вы хоть знаете, как сильно и для чего они нужны?
— Понятия не имею. И иметь не хочу.
— Почему?
— Я знаю, что они нужны военным морякам. И этого достаточно, чтобы понять: любые лишние знания в данном случае будут именно лишними.
— Хм, благоразумно, хоть и несколько неожиданно.
Надо сказать, что жёны мои при разговоре не присутствовали, а сопровождавший «морского подполковника» мичман, похоже, права голоса не имел.
— Тем не менее, если бы вы знали…
— Поймите, быстро добыть сколько-то значимое количество не получится, хоть артельщики и мотивированы деньгами до максимума.
— Может, их количество увеличить? Или ещё что?
Я вздохнул.
— Их добывают из гигантских черепах с поперечником панциря от двух с половиной метров. И если до полуметра, даже до шестидесяти сантиметров, черепаха вырастает примерно за год — у меня на изнанке одна артель их разводит, на мясо — то нужного размера животина достигает лет через пятьдесят.
— Познавательно, но…
— Я к тому, что таких патриархов в принципе не может быть много. Кроме того, живут они — те, про которых нам известно — в болотинах, максимум по одной, и не в каждой. Болотина — это…
— Я знаю, что это такое, простите, что перебил.
— Эти болотины разбросаны на расстоянии от двухсот-трёхсот метров до полутора километров друг от друга. И выяснить, есть ли в болотине тварь — не так уж просто. Они сидят под плавучим берегом, охотятся редко. Местного травоядного весом килограммов пятьдесят-семьдесят им хватает до полугода, при этом первые два-три месяца они вообще не охотятся и ни на что не реагируют, в принципе. Есть некоторые признаки, позволяющие установить, что здесь монстра, скорее всего, нет. Но никаких признаков того, что точно есть пока не найдено. И в радиусе восьми километров от портала всех уже выбили, точно.
— Так пусть идут дальше!
— Уже ходят. Эти вот добыли на расстоянии десять-двенадцать километров. По пересечённой местности, заросшей кустарником высотой от колена до пояса, это день пути.
— Да ладно!
— По дороге — да, часа два или два с половиной. А по тем дебрям минимум часов шесть хода, плюс как минимум один привал, без остановки ломиться весь день — сдохнуть можно. Автономность группы добытчиков, среди которых дворяне с родовыми перстнями не слишком часто встречаются, трое суток. Вот и считаем: день на дорогу туда, обустройство лагеря и подготовку к охоте. День — на обследование двух-трёх рядом расположенных болотин. И день — на обратную дорогу. Потом, по нормам безопасности, сутки отдыха на лице. Шанс найти монстра — процентов пятнадцать-двадцать. То есть, одна гигантская черепаха на пять-семь болотин. То есть — на два-три выхода, каждый, с минимально необходимым отдыхом, четверо суток. На практике, одна артель в среднем может добыть два макра в месяц. Артелей, что могут охотиться на панцирных хватателей, так называются эти черепахи, всего две. Так что у вас здесь — месячная добыча, просто очень повезло набить её за неделю. Если верить статистике — следующие четыре можно ждать недель через шесть-восемь.
— А увеличить количество артелей?
— Вы просто не представляете себе, что это за тварь. Кенгуранчика — это местное травоядное, похожее разом на кенгуру и тушканчика, весом, как я говорил, до восьмидесяти кило — утаскивает под воду одним броском. Причём время атаки, от момента, когда голова черепахи касается поверхности воды и до того, как уже добыча влетает в воду, порядка половины секунды с дистанцией атаки три метра.
— Как-то неожиданно, для черепахи-то!
— Они вообще обманчиво медлительные, даже наши, с лица. Сами понимаете, с такой дичью, которая охотится из засады, далеко не каждый справится. Там орудуют одарённые со специальыми амулетами, в общем — целая наука, как не дать себя сожрать и добычу получить.
Ещё минут несколько поговорили об охоте вообще, когда пришёл дружинник с сообщением, что аэроплан заправлен и готов к вылету. Подвёз своих так и не представившихся гостей к началу полосы на «жабыче», не услышав ожидаемого вопроса о том, где брал, и помахал рукой вслед. Потом рассчитался с добытчиками, передав им деньги вместе с подписанной моряками ведомостью, чтоб сомнений и вопросов не возникало, за вычетом своей доли, и на этом вроде как со внешними связями на этот месяц было покончено.
[1] Для коровы смертельная доза от 200 до 400 граммов зелени европейского тиса, он же тис ягодный. Причём псевдоягода вполне съедобна, а вот семечка в ней — смертельно ядовита.
[2] В переводе с белорусского — кустарник.
Глава 15
Приезжим морякам я рассказал чистую правду, но не всю. Не то, чтобы умолчать хотел, просто к слову не пришлось, да и лишнего про свои владения не пойми кому выбалтывать не хотелось. Ушло в тень то, что распределение черепах, особенно крупных, по болотинам не было равномерным по направлению с севера на юг. На всякий случай напомню: Умбра текла с востока от портала в направлении с севера на юг, Щучья, соответственно, на западе, а озеро Верхнее — на севере, устье Самоцветной за счёт ширины озера оказывалось на северо-востоке. Так вот, к югу от портала черепах становилось меньше, на расстоянии в двенадцать и более километров на сегодняшний день не нашли вообще ни одной. Тогда как к северу их количество плавно росло, и чем дальше — тем больше. Так, все пять макров были добыты именно на севере, причём на дистанции больше двенадцати вёрст крупные хвататели сидели в каждой третьей болотине, если не в каждой второй.
Правда, нужным размером, чтобы твёрдо рассчитывать на «особый» макр, обладали не все из них, скажем так — меньше половины. Но и так добычу можно было усилить, если искать с умом, но обещать ничего не стал на тот случай, если обнаруженное скопление больших хватателей окажется просто локальной аномалией. Хотя это маловероятно и почти наверняка черепахи расселяются от болотины к болотине с севера на юг, и где-то там, дальше на север, их должно быть много. Собственно, вариантов было ровно два: верхнее течение Умбры и верховья Щучьей.
В пользу Умбры говорила старица, та самая, что обнаружили при обследовании западного берега озера, и долина, выходившая к реке в месте расположения рыбацкого посёлка Пристань. Дело в том, что старица пересохла лет пятьдесят-шестьдесят назад, если всё правильно посчитали, и возраст гигантских черепах в окрестностях форта тоже оказался в пределах «от пятидесяти и старше». Если они на самом деле пришли из Умбры, то одним из наиболее вероятных мест постоянного обитания следовало считать «спину рыбы», имея в виду очертания озера, получившего название Верхнее, которое напоминало огромную рыбину, через рот которой из него вытекала река. Обширное заболоченное пространство, с множеством островов, плавней и корма в виде птиц и рыбы. Второе «подозрительное» место — «хвост рыбы». Там всё вообще непонятно, настолько, что даже неизвестно, это устье одной реки, той самой Умбры, с большим островом в устье, или двух разных рек, спадающих рядом.
В пользу Щучьей говорили доступные по всей длине берега, в отличие от обрыва вдоль большей части Умбры, заболоченная пойма и то, что зеркальные щуки куда-то же идут на нерест, пусть некоторые начинают нереститься ещё в более-менее освоенных нами местах. Ну, и полная неизвестность того, что же там, севернее.
Ещё немного изнаночной географии, если не утомил. Тот лес, который увидели километрах в двух-трёх южнее портала, оказался обманкой. Это был не лес в полном смысле, а узенькая его полоска. Берег Умбры в том месте снижался до высоты не больше пяти метров, и от него к западу, в направлении Щучьей, шёл длинный и узкий каменистый бугор, шириной метров десять-пятнадцать в самой широкой части и длиной километра два. Высота бугра не превышала полутра метров, состоял он из валунов, гальки и тонкого слоя почвы. Вот вдоль него и росло то, что при первом осмотре выглядело как лес, шириной от силы метров тридцать. Состояли эти заросли из «мусорных» на первый взгляд кустов, и деревьев, почти неотличимых от обычной сосны, разве что кора была более тонкой, и иголки были соединены не попарно, а по три вместе. Причём большинство этих сосен, что росли на самом бугре или вплотную к нему, годились разве что на дрова: кривые, тонкие… Собственно, на дрова их и заготавливали, а ещё на материал для кенгуранчиковых загонов.
Никакой интересной живности в этой лесополосе также обнаружено не было, к разочарованию любителей охоты. Только мелкие грызуны и ящерицы, никакого интереса в хозяйственном отношении не представлявшие.
В самом бугре тоже ничего интересного не нашли, или пока не нашли. Вдохновлённые тем, что среди торчащих из грунта каменных обломков есть известняк, охотники за самоцветами ковыряли его дня три, но ничего не выкопали и утратили интерес. Время от времени у меня возникает мысль натравить на бугор геологов, чтобы проверили, что это такое, откуда взялось и не содержит ли чего-нибудь полезного, но всё как-то не до того. В общем, до нормального леса было вёрст десять минимум, по прямой если смотреть, до месторождения строительного камня, обнаруженного на слиянии Умбры и Щучьей — порядка пятнадцати. Есть намёки на возможность устроить каменоломню на Самоцветной, выше по течению, но оттуда возить ещё дальше, да и особой нужды в этом материале не видно, с бетоном работать проще. Но как-то вообще иногда начинает казаться, что место портала на изнанке неудачно выпало. Правда, я в таких случаях тут же мысленно даю себе подзатыльник и говорю: «Не зажрался ли ты, Юрочка? Портал прямо посреди ягодника, прямо вот бери и используй! И река рядом, с обилием рыбы, и животные съедобные и не агрессивные! Какая тебе ещё „удача“ нужна, свинтус ты⁈»
Пока оставалось время для приёма, сидел в мастерской и при помощи деда экспериментировал с бронёй для своей военной техники. Задача была повысить прочность не увеличивая толщину, а если удастся, то и уменьшить расход алюминия. Вот дед и предложил поработать со сплавами, с применением меди, магния и прочих. Поначалу меня это сильно удивило, так скажем.