Ещё отвлекался на то, чтобы «поиграть» с моделью самоходной миномётной установки, пытаясь совместить удобство раскрытия крыши и выносные опоры. Очевидным представлялась идея разделить переднюю и заднюю часть. Переднюю открывать так, как сейчас, только добавить на краях тяги подрессоренные, которые помогут и откидывать плавно, и закрывать удобнее и плотнее. Я эти рычаги довольно быстро пристроил так, чтобы ни в сложенном, ни в разложенном виде не мешали. С задним бортом тоже всё просто: откидываем назад и получаем удобную аппарель. А вот с бортами и крышей что делать? Откидывать назад одним куском? Бред — его потом назад как поднимать? Не говоря уж о том, что доступа к аппарели не будет. Сдвинуть вперёд на колёсиках и там разложить поверх передней части? Забьются в полевых условиях направляющие какой-нибудь грязью — и никто никуда не едет. Натягивать над задней частью брезент не хотелось, уже убедился, что пыль он сдерживает весьма условно, да и с дождём, думаю, не всё так хорошо. Наконец, придумал. Задняя часть бортов вместе с крышей при помощи пары рычагов приподнималась вверх-вперёд, а потом опрокидывалась вперёд же, так, что крыша становилась стенкой между кабиной и кузовом. При этом опускающаяся вниз деталь своим весом взводила пружины, которые помогут потом поднять её, чтоб поставить на место. В модели всё работает, и выглядит красиво. Надо дать идее вылежаться, а потом, если в голову ничего лучше не придёт, попробовать воспроизвести в масштабе покрупнее
Следующее занятие даже не назовёшь словом «отвлекался», скорее, доделывал ранее начатое. А именно — работал с плавильной печью, пытаясь сделать «человеческим» способом все те сплавы, что отправил в столицу. Так-то я нещадно «жульничал», просто смешивал в ёмкости порошки металлов в нужной пропорции, а потом своей силой и синергией заставлял смесь кристаллизоваться вместе, с образованием нужных интерметаллидов и твёрдых растворов. Но постоянно мешать порошки лично — не вариант, тем более, если сплавы решат внедрять в Империи. И оказалось, что это не так уж и просто, компоненты нужно добавлять строго в нужный момент и в нужной последовательности! Благо я, будучи магом металла и зная, что должно получиться в итоге, буквально видел когда и что нужно добавить. Ну, и дед кое-что подсказал, правда, не напрямую, а вспоминая описания типа «цинк способствует лучшему растворению меди» — значит, сначала закладываем цинк, а потом уже медь, и тому подобное.
Эксперименты шли с переменным успехом, так что для обшивки первого инкассаторского фургона я делал сплав «по старинке». Наблюдать за этим собирались все, кто знали о предстоящем и могли обосновать своё присутствие. В чём-то я их понимаю, фокусы интереснее цирковых. Засыпаю в жестяное ведро тщательно отмеренное количество порошков, перемешиваю их там палочкой, а потом выливаю из ведра на стол лист металла! Пусть кривой, но цельный! Потом раскатываю его железной палкой, как хозяйка тесто скалкой, и пальцем делю на куски! Более того — у меня это «тесто» ещё и «подходит», когда я пористость придаю! Чем не цирк, спрашивается? Хоть выступай перед публикой и билеты продавай, блин горелый. Проще всего оказалось со сплавами серии АМг. Собственно, стоило научиться делать один, остальные пошли по аналогии. Д16 тоже сделал, пусть не сразу, а вот с девяносто пятым пришлось повозиться дольше, очень там уж состав интересный.
В общем, за всеми этими делами только в субботу к обеду закончил первый фургон. Посчитал, что если даже и дальше ковырять по одному в неделю, то как раз к Новому году закончу. А можно ускориться, меньше отвлекаться и сделать партию к зиме. Потом ещё посмотрю, подумаю, что лучше. А к вечеру того же дня получил первую вроде как удачную плавку девяносто пятого сплава. Вот так вот всё косяком пошло.
В воскресенье я, пообщавшись с семейством, сидел тихонько у себя в берлоге, которую жёны упорно обзывали пещерой, делал модель нового кузова для самоходного миномёта в масштабе уже один к десяти. Хотел один к пяти, но слишком уж тяжёлые детали получались, чтобы их одному вручную ворочать. И вот, как раз тогда, когда я уже почти запихнул на место гадскую пружину, зазвонил мобилет. Я отвлёкся и пружина, разумеется, выскочила! Хм, Маша звонит, странно. Обычно сама приходит или присылает кого-нибудь. Или я дверь запер?
— Слушаю, радость моя! — Говорить о том, что звонок не вовремя, я давно уже отучился.
— Поднимись, пожалуйста, в холл. Тут странный почтальон пришёл, принёс тебе телеграмму и не отдаёт.
— Какой странный? Фельдъегерь, что ли?
— Нет, наш, местный. Ведёт себя странно.
— Уже иду.
Пока шёл успел подумать: какого демона вообще⁈ Сегодня же воскресенье, почта не работает, откуда почтальон⁈ В холле на самом деле ждал знакомый работник почты. Не в том смысле знакомый, что знаю его лично и по имени, а в том, что вспомнил его лицо. Вот только выражение этого самого лица было какое-то ошалевшее, и глаза большие.
— Добрый день, у вас для меня телеграмма?
Почтальон кивнул и вынул из сумки телеграфный бланк и фанерку с пристёгнутой к ней бумажкой, на которой я расписался в получении. Прочитал телеграмму. Перечитал ещё раз и почувствовал, что глаза у меня становятся такие же, как у доставившего этот документ. Потряс головой, прочитал ещё раз и передал Маше. Текст короткий и плохой, но содержание и подпись…
«СРОЧНО КО МНЕ ТЧК ЖДУ В ЗИМНЕМ ТЧК КРЕЧЕТ»
Да уж, Государю Императору на предлогах и знаках препинания экономить не приходится. Почему-то именно эта мысль первой постучалась в пустую голову. Так, стоп. Если не фельдъегеря прислал, которому поездом около двух суток добираться до Смолевич, и даже не курьера на аэроплане, а телеграмму отбил, то это на самом деле срочно. Потом выглянул в окошко и понял, что вариант с аэропланом отпадает. Для Маши и подошедшей сразу после меня Ульяны повторил часть рассуждений вслух.
— Если Государь не стал посылать курьера — то это на самом деле срочно. Погода абсолютно не лётная, да и что творится по маршруту я представления не имею, и куда там приземляться, не на Дворцовую же площадь? Поэтому дельталёт отпадает. Поездом — неизвестно, что там с билетами, ехать в Минск, потом из Минска, причём не факт, что завтра уехать получится. Так что отправлюсь на автомобиле, на «Жабенвагене».
Я на пару секунд задумался и повернулся к жёнам.
— Поеду я в партикулярном, но для представления ко двору нужен мундир. Маша, пожалуйста, подготовь повседневный с копиями наград и, на всякий случай, парадный. Оба в чехлах, повезу на крючках над задним сиденьем. Уля, собери что-нибудь перекусить перед отъездом и в дорогу. Я пока осмотрю автомобиль, соберу документы и прочие вещи и уточню по картам дорогу. Ну, и переоденусь из домашнего в дорожное.
Потом вспомнил про почтальона.
— Я могу ответ написать, телеграфист сегодня на месте?
— Явится!
Я взял бланк и написал «выезжаю немедленно автомобилем рысюхин» и, отдав бланк с рублём денег и словами «без сдачи», спросил:
— Как добирались? Минут через двадцать буду выезжать, могу подвезти до города и даже до почты.
— Я верхом.
— Тогда — увы, в автомобиль конь не поместится.
Почтальон ускакал, бедолага, даже от чая отказался. Замёрзнет, как цуцик, но и впечатлений за сегодня получил столько, что надолго хватит. А уж какие слухи пойдут по району…
Не через двадцать минут, а через полчаса, я на самом деле выехал в дорогу. До столицы порядка восьмисот двадцати или восьмисот пятидесяти километров, точнее лень мерять. Это не меньше двадцати часов в пути, если дороги позволят. Так что в лучшем случае буду на месте послезавтра к полудню, в худшем — поздним вечером. Через Смолевичи и Логойск сегодня доеду до Полоцка, это две с половиной сотни километров, больше вряд ли успею. Завтра — надо доехать как минимум до Пскова, а лучше дальше. Ну, и после второй ночёвки — до Питера. Эх, было бы сейчас лето: и дороги лучше, и ехать до Царского Села ближе. Но и так справлюсь, не могу себе позволить не справиться!
Глава 19
Поздняя осень, а конец октября в наших краях это поздняя осень, с заморозками, порой даже с первым снегом и с дождями, которые уже толком не впитываются в стылую землю. Да, конечно, в автомобиле с герметично закрытой кабиной, отоплением и вентиляцией не через щели, ехать куда приятнее, чем в обычной карете. Но дороги! И это торговый тракт, можно сказать — сухопутный дублёр пути от Балтики к Чёрному морю и самым плодородным землям Руси, от Полоцка до Червеня и дальше в Могилёв, откуда вдоль Днепра на юг. Конечно, с развитием железных дорог, значение этого пути ещё уменьшилось. Даже сильнее, пожалуй, чем после того, как маги Тверди и Воды по приказу Императора убрали пороги на Днепре, отрегулировав его течение при помощи каскада из шести небольших плотин. Тогда речной флот на Днепре, Припяти и Березине вырос в разы, и по количеству судов, и по их размеру.
Так что тракту остались в основном местные перевозки или мелкие партии груза, который не подходит для долгой и неспешной перевозки рекой. Но всё же движение идёт, и активное, прибыльность моих трактиров тому порукой, причём с появлением и развитием автомобильного транспорта оно только растёт. Но это я всё к чему? Лужи на дороге по-настоящему первобытные, не видел бы летом тракт сухим, побоялся бы лезть в большинство из них. Да и так опасался, чтобы не застрять ненароком, объезжал то по встречно стороне дороги, то по обочине. Собственно, все так ездили, змейкой. Да и остальная дорога мокрая, скользкая, несмотря на гравийную отсыпку. Не настолько, конечно, как обычные просёлки, особенно глинистые, но на скорости порой начинало мотать, и в лужи стягивало, если проехать слишком близко к ним и не под тем углом. Особенно кусок между хуторами Заказинец и Черница, было там пару мест, где по весне и грузовики вязли[1], и даже трактора, приходилось ездить в объезд, через Верхнее и Шубники на Смиловичский тракт. Который хоть и ухабистый до безобразия, но за счёт большей каменистости более проходимым в сырое время года. Однако — повезло, «ловчие лужи» уже были на месте, но ещё оставалась возможность объехать так, чтоб одно колесо шло посуху.