За Смолевичами дорога была менее знакома, скорость пришлось ещё сильнее сбросить, что вызвало досаду и очередной круг размышлений о том, где достать другую «обувку» для моих автомобилей, более широкую и с более глубоким рисунком. Шины, которые шли с грузовиками с завода, устраивали чем дальше, тем меньше. Хоть ты их на самом деле по два рядом ставь!
В Логойске, до которого в хорошую погоду на фургоне доезжал меньше, чем за два часа, телепался почти три, при этом изрядно устал и спина затекла, так что пришлось делать небольшой привал. На привале, пока разминал мышцы, пришла в голову мысль, что можно было взять с собой кого-нибудь из дружинников в качестве сменного водителя. Даже досаду почувствовал. Как же меня сильно выбила из колеи телеграмма! Вроде уже не раз встречался с Его Величеством, даже общался с ним едва ли не на вольные темы, но всё равно он подавляет, даже опосредовано. Написал, что ждёт меня — я один и поехал. Ну, и не привык ещё до конца к своему титулу и наличию дружины, равно как и к поездкам с охраной, которая не считается за кого-то при личном приглашении.
«А ты, дед, почему не подсказал?»
«Если ты не привык к титулу, то мне и привыкать было не к чему. Точнее, другая привычка была: если срочный вызов, то сел и поехал. Хоть в город, меньше получаса до метро, хоть за город. И ты всё делал именно так, как я привык, слуг у меня вообще никогда никаких не было».
Потом, поразмыслив, пришли к выводу, что толку было бы немного: на пассажирском месте тоже ни ноги не вытянешь, ни поспишь толком, так что отдых получится сомнительный. Нет, конечно, если ехать по таким шоссе, как описывает дед, то можно было бы, сменяясь каждые два-три часа, проехать одним махом часов шестнадцать, не считая остановок для естественных нужд. Но по размытому просёлку, да по незнакомой дороге, где напарнику вместо отдыха придётся работать штурманом? Сев после такого «отдыха» за руль можно и в аварию попасть. Нет, конечно, со штурманом было бы проще и удобнее, но не критично, так что нечего и переживать впустую.
После Логойска дорога стала лучше, не сразу, а когда я выехал на тракт Минск — Полоцк. Он оказался шире и суше, чем участок между районными центрами, так что удалось разогнаться, несмотря на то, что движение стало гораздо более плотным и петлять приходилось большей частью по своей стороне дороги. Не меньше получаса удалось держать скорость сорок пять километров в час и даже чуть больше. Тем обиднее было замедляться до велосипедной, если не сказать — пешеходной, в местечке Плещеницы, где тракт превратился в узкую и кривоватую улочку, забитую и гужевым транспортом, и расслабленно бродящими во все стороны, как коровы на лугу, местными жителями[2]. Видят боги, это было даже хуже, чем в Бобруйске! Хорошо хоть сами Плещеницы намного меньше, так что и продираться сквозь них пришлось не так долго.
Следующее крупное поселение, Бегомль, таких сложностей не возникло, появилась другая: нужно было не пропустить тот перекрёсток, который представлял собой не только пересечение улиц, но и поворот на Лепель и Полоцк. Иначе усвищу аж в Двинск[3], ну, или пока не пойму, что еду не туда: места незнакомые, все деревни вдоль дороги я не запомнил, но некоторые в память запали, и по одной дороге, и по другой. Метод опроса аборигенов не подвёл, поворот я не пропустил. И дорога оказалась, по любимому выражению деда, «лучше, чем могла быть, но хуже, чем хотелось бы». Так что сорок пять и больше выжать не смог, но тридцать-тридцать пять километров в час держал большую часть пути.
Лепель оказался не сильно лучше Плещениц, так что я плюнул и, несмотря на надвигавшиеся сумерки, сделал привал. Привал пошёл на пользу, например, появилась мысль: а почему, собственно, телеграмма? У секретаря, у Прокречетова, есть же мой мобилетный контакт, почему было не связаться? А, может, телеграмма и не из дворца? Проверил бланк — нет, реквизиты отправителя на месте и выглядят правильными.
«А что, так сложно передать любую подпись, какую угодно?»
«Практически невозможно. Каждое устройство, хоть телеграфный аппарат, хоть мобилет, имеет уникальный опознаватель. Собственно, передача мобилетного контакта потому и производится с аппарата на аппарат, что они обмениваются этими… Не знаю даже как сказать, кодами или образами? Я недавно узнал, что телефонную и мобилетную сети только недавно связали между собой! Когда я первый мобилет покупал, проект ещё только-только разворачивался. Каждый мобилет зарегистрировали в почтовом ведомстве, где ему поставили в соответствие условный номер. Там связь из сети в сеть идёт довольно заковыристо, причём туда и оттуда по-разному. Дед, ты что — я же это всё недавно узнал, ты мог сам моими глазами видеть!»
«А ты что, думаешь, я постоянно с тобой, двадцать четыре часа, семь дней в неделю? Нет уж, порой я предпочту на лес твоей богини полюбоваться, так что далеко не всегда я на прямой связи».
Я почувствовал, что дед мне что-то недоговаривает, но давить не стал, мало ли, какие там у него занятия и интересы появились. Может, Рысюхе чем-нибудь помогает. Не знаю, деревья в астральном лесу обрезает, или чернику пропалывает. Интересно, рыси ягоды едят? Что ж, раз в голову полезли отвлечённые мысли, то, значит, отдохнул. Сейчас ещё попробую сам связаться по мобилету с секретарём Государя, для контроля. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Вызов не прошёл, я только услышал сигнал о том, что такого абонента не существует. Он сломал свой аппарат, что ли? Или на изнанке находится, где ретранслятора нет? В любом случае, ответ на вопрос «почему телеграмма» получил ответ, или что-то на него очень похожее, так что дальше поехал уже спокойнее. Из-за сумерек и несколько ухудшившейся дороги оставшиеся семьдесят пять километров ехал три часа и добрался до города уже в темноте. Спасибо, что фары хорошие. И что дождь прекратился, благодаря чему на улицах были люди, которые и подсказали, где искать приличную гостиницу.
Гостиница в городе была одна, так что выбор стоял между нею и тремя постоялыми дворами, куда селиться мне было не по чину, да и просто не хотелось. Что называется — выбор без выбора. Перед тем, как идти в здание, слил энергию в накопитель автомобиля. Да, у меня были запасные, но почему бы не зарядить основной? У меня потраченное за ночь всё равно восстановится. Заселившись в гостиницу и дождавшись чая, не слишком вкусно заваренного, связался с Ульяной. По моим прикидкам Маша сейчас должна была быть с Ромкой, так что не стал её дёргать. Успокоив супругу, что со мной всё в порядке и я уже в гостинице, поговорил с нею и с прибежавшей во время разговора Машей. После личных новостей попросил:
— Слушай, у меня есть один вопрос, который немного тревожит. Может, ты завтра сможешь выяснить: как эта телеграмма вообще была получена? Почтальон же сказал, что телеграфист для передачи ответа «явится», значит, на месте его не было?
В ответ послышался смех.
— Ничего я выяснять не буду!
— Почему это⁈
— Потому что уже всё знаю! Да весь район уже эту историю знает! — Ульяна опять расхохоталась, потом перевела дух.
— Телеграмма пришла на вокзал, там дежурный телеграфист, он же телефонист, присутствует круглосуточно. Он сперва, увидев, что телеграмма частная, хотел было порвать и выкинуть, но потом увидел квитанцию[4] и резко проникся. Побежал к дежурному по вокзалу. Тот, проверив подлинность отправителя, тут же рванул домой к начальнику вокзала. Начальник вокзала, проикавшись, побежал в гости к директору почты. Этот уже отправил слугу за единственным не пьющим почтальоном и выделил ему своего личного верхового коня вместо штатного казённого велосипеда. Так что слухи пошли сразу по двум ведомствам и из пяти источников. Даже нам уже шестеро звонили и двое приезжали, чтобы невзначай узнать какие-либо подробности. Даже граф звонил, не сам, правда, секретарь его, но и он отметился.
— И что же вы отвечали?
— Чистую правду, что мы понятия не имеем. Но нам никто не верит! Зато такие понимающие лица делают… — Ульяна опять расхохоталась.
Я, сославшись на усталость и необходимость выспаться перед завтрашней дорогой, попрощался и лёг спать. Дед только и успел прокомментировать историю с «самопринявшейся» телеграммой:
«А Ларчик просто отдавался…»
«Открывался же⁈»
«Это смотря какой Ларчик».
Пару секунд ушло на понимание.
«Фу на тебя опять!»
И уснул, как выключился. В какой-то момент стал сниться дед, сидящий около Рысюхиного пня и о чём-то с ней разговаривающий, но потом богиня посмотрела мне в глаза и дальше снились только мои жёны. Причём обе сразу, и вытворяли такое, на что наяву никто из нас троих бы не решился и не согласился.
Утром встал затемно, ополоснулся, пока душ свободен, позавтракал и выехал в путь на рассвете. До Пскова добрался, когда за окном только-только начинало смеркаться. Можно было ещё ехать дальше, часа два-три ещё было, и силы оставались, но решил не рисковать. Да, по карте впереди на достижимом расстоянии были отмечены несколько деревень и даже один городок, но я уже сталкивался с тем, что нарисованная на карте прямо на дороге деревня в реальности оказывалась на расстоянии пару сотен метров от тракта и никакого прямого пути к ней. Перспектива ночевать в автомобиле не радовала вообще, так что решил не рисковать и свернул к Пскову — так-то шоссе проходило на некотором расстоянии от него. Хотел было погулять по древнему городу, но погода сказала — спать! Ледяной дождь прогулкам мало способствует, просто сидеть одному и смотреть в стенку желания тоже никакого, так что пообщавшись с домашними лёг спать. Погода, кстати, не только прогулку отменила, но и подтвердила правильность решения не ехать дальше. Перед сном снова попытался связаться с Прокречетовым, и опять без результата. Что-то я за него уже волноваться начинаю.
Вторник девятнадцатое октября встретил солнышком, словно погода накануне и не буйствовала. Более того, ближе к полудню оно прижарило, как летом, даже пар от земли пошёл. Здесь где-то рядом большая аномалия, возможно, она и на погоду влияет. На подъезде к Царскому Селу внезапно всё небо покрылось могучими тучами, из которых сыпанула снежная крупа, переход от лета к зиме прошёл от силы минут за десять, потом тучи так же быстро ушли, и пошёл небольшой дождик при ярком солнце. В столицу я приехал в четыре часа дня и задумался — куда править? Ехать сразу ко дворцу? Извините, но в таком виде предстать перед Государем… Будет ли там возможность привести себя в порядок, кто знает. Искать гостиницу? Не будет ли это сочтено нарушением распоряжения о срочности? С другой стороны, дед прав: умный — не сочтёт, а на дураков внимание обращать — себя не уважать. Осталось найти гостиницу… Список «рекомендованных» при явлении ко двору заведений я с первой поездки помню, как и цены в них. Нужно лишь отыскать ближайшую…