— Ступай, Иван, и приведи Зинаиду, Фёдора и Оксану. Если они, конечно, согласны.
— Я им не соглашусь! Только они не дураки, ваша милость, так что прибегут, а не придут!
Не знаю, бежали члены семьи Силантьевых ко мне, или шли шагом, но через четверть часа все уже были в кабинете. Приведя всех к присяге, вручив перстни и положенные по такому случаю премиальные, которые изначально выдавались на пошив приличествующей дворянскому дому одежды, а теперь стали просто традицией, поздравил, сделав упор на то, что именно успехи Оксаны заставили пересмотреть планы, мол, изначально хотел предложить не раньше, чем Оксана отработает обучение, как это обычно и делается.
Кстати, нюанс: обучение слуг рода, если они учатся по велению главы, оплачивает род. Поэтому наш договор с Оксаной с этого дня утрачивает силу, и ничего больше она мне возвращать не должна. Кстати, о стипендиатах.
— Передайте Алесю, если я его сам не увижу до отъезда. Его работой я тоже доволен, но, если хочет получить такой же перстень до того, как достроит мост, у него есть два пути: или поднять свой потенциал, как мага, до следующей ступени, тут ему помочь может овладение первичной стихией, и особенно синергия с ней. Или сделать каменную вату, то есть — вспенить камень, как я это делаю с металлом, но в большей степени. Чтоб материал получился более-менее мягким и упругим. Ну, не вату, так хоть войлок: мне нужен будет вскоре негорючий утеплитель. Если всё получится, как хочется — я на его имя ещё и патент на такое утепление возьму.
Мы с Алесем когда-то обсуждали эту тему, и даже один из вариантов изготовления, по принципу того, как делается сахарная вата, но там камень придётся плавить. Или размягчать его «на холодную». Или пусть придумывает что-то ещё. Конечно, будь у него третий уровень, то за вторым барьером манипулировать веществом в объёме можно легко и непринуждённо, но такой силы ему достичь скорее всего не удастся, для первого поколения одарённых из числа простолюдинов у него и так результат завидный. Хотя бывает, что в этом самом первом поколении и пятый, и шестой уровень «выскакивает», причём это не чьи-то внебрачные дети, такое каждый раз проверяется «на всякий случай», поскольку такого отпрыска и признать не грех. Пока другие к себе в род не приняли.
Закончив с этими хлопотами, я отправился ещё раз повидаться с гвардейцами и попытаться достучаться до разума. Упирая на свою квалификацию эксперта в области органической химии ещё раз довёл до офицеров и прапорщиков, что на моей «нулевой» изнанке ядовитых растений и тварей больше, чем «обычных». И альбом с рисунками оставил, и даже вживую отдельные растеньица показал, это уже всем гвардейцам. Слова, что вот в этой вот травке, три веточки с листиками, хватит, чтобы с гарантией отправить в могилу от двух до четырёх человек вроде пробрали, хотя и скепсис в глазах читался.
А утром, в первом же патруле за пределами купола, когда отрабатывалось сопровождение сборщиков ягод, один из приезжих умудрился поймать ту самую рекордно ядовитую ящерицу и позволил её себя цапнуть. Откачать успели, почти чудом — у моих бойцов оказалось с собой универсальное армейское противоядие, которое полностью отраву не вывело, но состояние придурка облегчило. Этот случай заставил задуматься. Осталось ещё только дынной сливой накормить, для закрепления эффекта путём расслабления кишечника.
А потом я не выдержал, и назначил выезд на тридцатое августа, вместо изначально запланированного первого сентября. Лучше мы там два лишних дня просидим, посвятим их «вылизыванию» техники и профилактическому ремонту её. Докупим продуктов в той же Рязани, и пару сотен запасных суточных пайков возьмём, на всякий случай, благо, место есть.
Первый перегон назначили до Могилёва, планируя остановиться на ночёвку под ним. Точнее, над городом, если смотреть по карте, севернее него на берегу Днепра есть подходящая поляна. Расстояние даже чуть меньше, чем до Доманово, и дорога лучше, и маршрут несравнимо проще: по знакомой наизусть дороге до Червеня и оттуда по могилёвскому тракту, никуда не сворачивая. Проще задачу для начала движения и придумать сложно.
Ещё додумался позвонить накануне вечером тестю, на всякий случай, предупредить о планах проезда с дружиной по губернии и о месте задуманной стоянки. К счастью додумался, надо сказать: Василий Васильевич, когда узнал, какую колонну я собираюсь пригнать, даже дар речи на несколько секунд потерял. Потом немножко ругался, что о таких перемещениях войск минимум за неделю предупреждать надо, потом искренне хвалил за то, что я всё-таки додумался сказать, пусть и в последний момент. И даже обещал сопровождение обеспечить зачем-то.
[1] Дед преувеличивает.
Глава 21
Перед отъездом заново познакомил командира гвардейцев со своим уже не каштеляном форта, а управляющим нулевой Изнанкой в его новом не только статусе, но и в новой фамилии. Ещё раз сделал упор на важность обеспечения хозяйственной деятельности, а не только охрану портала, на которую нацелились приезжие, отпихиваясь от всего остального всеми четырьмя.
Кстати говоря, у них в приказе на самом деле было указано, что направляются «для охраны портального комплекса». И это настоящая засада, как выразился дед! Точнее, он ещё и матом выразился, но, если убрать эпитеты… Сорвать сезон сбора пряной голубики было никак нельзя, это грозило не только финансовыми просадками, но и срывом контрактов с ущербом для репутации, который выправлять придётся годами, и нести при этом дополнительные убытки. Причём гвардейцам было на это настолько пофиг, насколько такое в принципе возможно. Да, можно заинтересовать доплатой, чтобы бойцы выходили на патрулирование и охрану в свободное от дежурства время, но их для этого банально мало! При полной самоотверженности, оставляя минимально необходимое время на сон и гигиену, они не смогут закрыть и трети задач, которые выполняла моя дружина. А ещё охрана стройки моста, а сопровождение инкассаторских выездов!..
Нет, конечно, и гвардейцам за участие проплачу, но придётся подключать ополчение, а также мобилизовать всех «псевдо-гвардейцев», которыми числились, например, все шофёры и экспедиторы. Но последнее это так, для полноты картинки, они все, как правило, или в рейсе или отсыпаются, грузовиков для разрастающегося хозяйства объективно не хватает. После возвращения часть тех, что тащим с собой, передам для хозяйственных нужд.
Вот, кстати, насчёт ополчения. Всё же меня словно сама Рысюха лапкой подтолкнула, сделать Силантьевых Прорысюхиными раньше, чем планировал! Потому что сейчас Иван Никанорович сможет этим заняться, от моего имени и по моему письменному указанию. А вот раньше у него таких прав не было, простолюдин, пусть и управляющий замком, в принципе не может собирать никакое ополчение, для кого бы то ни было и при наличии любых бумаг. Исключением может быть разве что война, вторжение неприятеля и гибель всех полномочных лиц, причём всё перечисленное сразу, а не по отдельности. И то обязан будет передать командование при первой возможности.
Ну, а главный расчёт, что успеем вернуться до начала массового сбора, это примерно середина или вторая половина июля на Изнанке и середина-конец сентября на Лице мира. Первые-то ягоды пойдут уже через неделю, и кенгуранчиков, что стали проявлять гастрономический интерес к ягодным кустикам, надо вытеснять с территории прямо сейчас. Правда, для этого артельщиков поднанять можно, толку будет больше, чем с гвардейцев, и обойдётся дешевле.
В общем, весь вечер перед отъездом, который я планировал посвятить общению с семьёй, оказался потрачен на инструктирование всех подряд, от Оксаны до Маши и Ульяны, а также на написание кучи распоряжений, приказов и поручений, чтобы не было проблем и вопросов. И с командирами дружины посидеть пришлось, распределяя места в колонне и стараясь предугадать возможные проблемы и сложности, на основе имеющегося опыта, пусть и ограниченного. Надо сказать, кое-что предугадать удалось, но только кое-что.
Но и пообщаться с домашними тоже довелось. Или пришлось? И Мурка, и Уля пришли пообщаться, по очереди, разумеется. А ещё обеим обязательно нужно было поговорить. Благо, большую часть разговоров удалось провести одновременно: когда Мурочку мою после «прощания» пробило на разговоры, к нам присоединилась Ульяна, а когда не то, что наговорились, просто у второй жены терпение стало заканчиваться, Маша ушла, и начался второй круг «прощания». А потом опять разговоры, ага. Но я позорно уснул прямо в процессе беседы. Дед ещё «утешал» наутро, мол, хорошо хоть, не в другом процессе, этого мне бы не простили. Вот фу на него. А Улька по утрам всё такая же тёпленькая, мяконькая и аппетитная, как свежая булочка, словно и не было вчерашних «прощаний». Жаль даже, что утро поминутно расписано, и на сокращении одевания с завтраком много времени не выгадаешь.
Когда начали выстраивать колонну… О, это простое вроде бы действо одарило незабываемыми впечатлениями буквально всех зрителей и участников! Для начала, количество и разнообразие выползающей из разных мест техники изумило гвардейского поручика, настолько, что он даже сигарету выронил, благо, прикурить не успел, а то мог и испортить мундир. А уж как изумили нас со Старокомельским понятливость и исполнительность дружинников, особенно шоферов! Сказано же было: кабины не покидать, запоминать, кто за кем и кто сзади, чтобы после привалов и ночёвок сразу занимать своё место. И быть готовыми к перестановкам. Нет же! Десяти минут не прошло, как начали сползаться кучками, поговорить, покурить, или просто «посмотреть, что происходит». Причём понимая, что нарушают — выбирали такие места, где их не видно, что совсем не облегчало поиски. А то ещё веселее — отдельные индивидуумы затеяли меняться местами в колонне, мало того, что нарушая продуманный порядок, как ещё и создавая заторы и неразбериху.
В общем, процедура заняла чуть больше, чем час с четвертью, к концу которого Вишенков сорвал голос. И всё это позорище — на глазах царских гвардейцев! Ух, устрою я особо отличившимся «Весёлые старты» после возвращения домой! Тоже название из мира деда, неосторожно пущенной мною в обиход и на диво быстро и прочно прижившееся. Только там это было название детских спортивных соревнований, а у нас — процесса, совмещающего физическую подготовку дружинников с мерами воспитательного воздействия. При этом весело было всем, кроме непосредственных участников, но слишком веселящиеся могли и пополнить ряды стартующих. Веретенников, давно уже справившийся с первым удивлением, подошёл ко мне и, словно издеваясь, сказал: