Кроме того, который в почтовом вагоне едет.
У Мурки моей тоже двое чехлов с «плечиками» — с бальным платьем и плащом, который «на всякий случай», при том, что держать «зонтик» от дождя она может часами, если не сутками, без особых затрат сил и не отвлекаясь от других дел! А ещё дамская сумочка чуть-чуть меньше моего саквояжа, два чемодана, рапира (тоже в карман не положишь) и зонтик от солнца. Всё вместе — цыганский табор на выгуле, и никаких шансов справиться с переноской без посторонней помощи или «челночного бега».
Надеюсь, нас встретят. Очень надеюсь. Особенно в рассуждении того, что в почтовом вагоне едет.
В соседнем купе ехала молодая пара, только-только окончившая обучение. Он — в Минском университете, она — в Педагогическом. Ехали, как и мы, на бал, но впервые: молодой муж получил приглашение, как маг-универсал выше третьего уровня. Универсалы, напомню, все получают личную аудиенцию у Императора и одно приглашение в год ко двору на разного рода светские меро… тьфу ты! Собрания дворян. Личная аудиенция у него была на третьем курсе, после взятия второго барьера и выбора специализации, но он с неё почти ничего не помнит, а вот бал при дворе — впервые.
Мурка моя аж воссияла своим светом, безо всякой лампы, и с большими рвением и удовольствием взялась делиться опытом с женой, мне поручив успокоить мужа. Тот сперва смотрел на меня с некоторым скепсисом, мол, я ненамного его старше, откуда у меня опыт-то? Конечно, не имея титула, перед бароном он этого старался не показывать, но одного старания мало, нужно ещё и умение. Я, чтобы тратить меньше слов, просто показал свой парадный мундир, и это едва не стало фатальной ошибкой: парень, такой же выходец из мелкой провинциальной шляхты, как и я, только и разницы, что из-под Сморгони, решил: испытания уже начались и попытался впасть одновременно в панику и в ступор. Пришлось растормаживать при помощи «волшебной фляжки», а Маша ещё фыркала, мол, зачем я столько выпивки с собой беру. «Столько» это не ящик, как можно подумать, а две бутылки: с изнаночной голубикой и с джином, плюс фляжка с «клюковкой», пристрастил меня тесть.
Клюкнув, рассказал, что пять лет назад не было у меня ни орденов, ни чинов, ни титула, а жили мы с папой и бабулей с семейного дела, приносившего в год хорошо если полторы тысячи чистой прибыли, за вычетом расходов на жизнь, и не могли даже нанять ещё одного работника в помощь, хоть нужны были как минимум трое. Так что это всё наживное.
— Как⁈ Как всё это заработать можно?
— Не знаю. Я ни за чинами, ни за орденами не гонялся никогда.
— Ага, они его сами догоняют и на него вешаются! — Вмешалась с комментарием забежавшая за какой-то «очень важной» мелочью Маша. — И я не шучу, так оно и есть. Вот и сейчас, едет и дрожит, чтоб только в чине не повысили или опять графский титул не предложили!
Мурка, зараза вредная, засмеялась и убежала, а мне пришлось, глядя в большие и нечеловечески круглые глаза, пытаться как-то разъяснить ситуацию, не выдавая лишнего. Вроде бы удалось. Потом я узнал, что этот… этот Саня даже меня перещеголял по скромности: он отказался от гостевых комнат, которые были предложены, и собирался жить в гостинице! Чтобы, цитирую, «не навязываться Государю, который и так уделяет мне столько внимания». Спросил:
— Сильно богатый⁈ Денег девать категорически некуда? — мы при переходе с «клюковки» на джин перешли заодно и на «ты», что ему трудно далось, так что он перешёл на компромиссный вариант: «твоя милость».
— На жизнь хватает! Я с собой пятьсот рублей взял, с запасом, на всё!
Пришлось просветить наивного, хоть и не чукотского, юношу насчёт столичных цен, особенно в «рекомендованных к заселению» гостиницах. Оказалось, что на аудиенцию он ездил в Москву, приехал утром в день приёма, назначенного на вечер, а перед отъездом ночевал на вокзале, точнее, в какой-то недорогой гостинице возле оного, не зная ничего про рекомендации. И теперь находился в ступоре. Пришлось доставать мобилет, благо, мы ещё даже Оршу не проехали, связываться с Канцелярией и спрашивать насчёт свободных гостевых комнат для приглашённого с супругой. В начале дело шло туго, но когда в третий раз представился очередному клерку, похоже, попал на кого-то, кто про меня знал и получил приказ помогать, не иначе. Потому как номер для новобрачных нашёлся за десять минут, правда, много более скромный, чем мой, сродни тому, что я занимал в Зимнем: маленький кабинет-гостиная и крошечная спаленка, но Саня, то есть, Александр Кролевский герба Кролик, был этой норке просто счастлив. А меня вообще вознёс куда-то в стратосферу. Я же заодно договорился об экипаже для груза «запасных частей к автомобилю Его Императорского Высочества» в количестве восьми единиц груза общей массой брутто триста пятьдесят кило, но уже выйдя в коридор, чтобы не смущать юные умы лишней информацией.
Так и ехали, проводя время то в нашем купе, то у соседей, то разбившись по парам, когда «девочкам» требовалось «немножечко пошептаться». Вот и пригодился костюмчик для поезда, не зря тащил: в одном халате, которым хотел ограничится, ни гостей принимать, ни в гости ходить было бы неприемлемо вообще ни с какой точки зрения. И вроде и время в пути прошло быстрее, и кое-что полезное про внутреннюю жизнь университета и его неписанные правила узнал, Василисе может пригодиться. Хотя она, скорее всего, или сама всё выяснила или ввела свои правила, которые её больше устраивают. Не сомневаюсь, что она — сможет, если очень захочет. Саня, узнав о моей родственнице-первокурснице, даже немного переживал насчёт того, что на биофаке никого не знает и не может ни подсказать что-то по-настоящему важное, ни протекцию составить.
Нам на встречу прислали ландо на четыре посадочных места и пароконную гужевую повозку. Узнав, что фургон может увезти до восьмисот килограммов, без зазрений совести загрузил на него кроме «Кроны» со станком и патронами ещё и багаж, как свой, так и «кроличий», пригласив Саню и Соню (вот уж повезло с именами!) в свой экипаж, пообещав заодно и на месте помочь сориентироваться. Те, в свою очередь, всю дорогу благодарили и нас, и богов за такое удачное соседство в поезде, что уберегло их от поездки до Питера и обратно и от непомерных для них расходов в «приличествующей» гостинице. Я же, вспомнив в последний момент, раскрыл «страшную тайну» разницы между «подавать завтрак» и «накрыть завтрак», а также касательно тектонических различий между заказом «чая» и «чайника». Судя по удивлённым лицам, сами бы они точно не догадались, а Мурка даже немного разочарованно протянула:
— Ну вот, взял и испортил людям сюрприз!
Ничего, это не тот опыт, от потери которого можно сильно пострадать, как я думаю.
Ещё перед отъездом от станции приказал ездовым грузового фургона править за нами, отнюдь не уезжая на разгрузку. По приезде первым делом подтвердил распоряжение возчикам «ждать здесь», а то они уже намылились ехать куда-то разгружаться. В приёмной дежурил знакомый по первому приезду виконт Гагарин. В том же мундире, в том же чине, но с недавно полученной первой наградой за выслугу лет. Почему недавно? Так он всё время косился на орденский знак, а порой и непроизвольно его трогал, к тому же орден был «казённый», а представитель ТАКОГО рода, пусть и младшей ветви, не позволит себе находится при дворе не с заказным орденским знаком, за исключением случая, когда тот ещё не изготовлен. Так что поздравил «свежего кавалера» не сомневаясь, что угадаю.
— Благодарю. Правда, за вами не угнаться!
— С другой стороны если смотреть — мне младшие ордена давать уже не положено, так что я их никогда не смогу получить, а вот вам ничто не мешает собрать хоть полную коллекцию.
— И то правда. Только и остаётся, что пытаться взять количеством!
Так вот «накоротке» говорить смогли, поскольку были теперь в более-менее равном статусе: граф, конечно, выше барона, но он пока ещё только «сын графа» и титулуется сиятельством исключительно из вежливости, а я уже действующий барон. И это ещё не касаясь моего старшинства в звании, которое сейчас вроде как не работает, поскольку я в статском, но всё равно подразумевается и учитывается.
Ну, а после поздравлений перешёл к просьбам, которые благодаря знакомству прошли проще, чем могли бы. Пришлось, правда, немного приоткрыть карты:
— В ящиках для Александра Петровича не просто «запасные части для автомобиля», а новое вооружение для РДА, разведывательно-дозорного автомобиля то бишь, на замену старому крепостному ружью. Это длинный ящик. Плюс к нему новая турель, трёх точечные сошки, которые можно при желании и лёгким станком назвать, в большом ящике. Инструкции по сборке, таблицы стрельбы и прочее внутри. И шесть ящиков боеприпасов. С ними надо, во-первых, аккуратно, а во-вторых, без лишних глаз.
— Ага! Его Императорское Высочество как раз сейчас на стрельбище, так что выгружаем подарки здесь и отпускаем возчиков. Я немедленно вызываю уже наш, гвардейский экипаж и отправлю всё прямо к Наследнику.
Так и решили. Но я всё равно дождался, пока «Крону» погрузили и увезли в сопровождении гвардейца в звании корнета. Пока мы с Муркой дошли до наших комнат, кратчайшей дорогой, чтобы не болтаться по дворцу в дорожных костюмах, багаж наш уже довезли и даже частично распаковали. Переоделись в повседневное, при этом Маша в качестве такового выбрала слегка улучшенное мундирное платье, придуманное для осеннего приёма, разумеется, с орденом. Смотрелась в нём отлично, и сама по себе, и рядом со мной тоже. Настолько хорошо, что долгое время колебалась, не сделать ли это платье главным, для бала, но всё же отдала предпочтение платью полностью гражданскому.
А вот дальнейшие планы на сегодняшний день, последний перед балом, оказались неожиданным образом поломаны. Едва мы успели закончить с обедом и собрались на прогулку, как в дверь постучался очередной посыльный, только на сей раз какой-то запылённый.
— Барон Рысюхин, Юрий Викентьевич?
— Да, это я. Что вам угодно?
— Ваш…а милость, — он сделал паузу, выбирая, как ко мне обратиться, по титулу или по чину, и отдал предпочтение первому варианту, поскольку я всё же числился в запасе. Но выслуга при этом шла. Но — по Министерству финансов, к которому относилась пограничная стража, но никак не относился я. Я когда-нибудь свихнусь со всем этим.