— Он был здесь… — как стон, прогудело из черепа. — Сюда проникла королева Змей… Это произошло накануне нашествия на Граэрру змеиных полчищ. Колдунье удалось обмануть бдительность глома, проникнуть в Зал и вскрыть гробницу… Я не смог воспрепятствовать ей… Она произнесла заклинание, которое сковало меня и продержало в неподвижности, пока она вырывала Браслет из рук мумии… Швазгаа происходит из старинной жреческой фамилии Рода Змеи. Ей известны многие тайны. Власть над своими сородичами она захватила с помощью магии. Теперь она замыслила покорить весь мир. Браслет короля Геррига — это единственное, что её сдерживало. Но теперь, когда волшебная вещь у неё в руках, она может не бояться возмездия…
— Так, значит, Браслет пропал? — разочаровано воскликнул юноша.
— Не пропал, а украден, — поправил его демон.
— В таком случае, исход борьбы за корону Граэрры решится в открытой битве! — сказал Крокки. — Барсы покажут, на что ни способны! Змеи будут разбиты и выброшены из страны!
— Вам с ними не справиться, — возразил Хранитель Браслета. — Мечи бессильны против колдовства.
— Но и Швазгаа с помощью одной магии никогда бы не захватила Граэрру! — не согласился Крокки, и прибавил, нахмурившись: — Я вижу, мой приход сюда был напрасен. Прощай, демон.
— Послушай! — прозвучало из черепа. — Мне не удалось сохранить Браслет, но я знаю, где он находится. Я незримо сопровождаю его повсюду, и моя невидимая плоть постоянно витает возле него. Лишь сейчас, в эти минуты, когда ты вошёл Зал, я вернулся сюда…
— Что? Ты знаешь, где Браслет? — Крокки обеими руками схватился за край гробницы и вперился в череп. — Памятью моего прославленного предка заклинаю: говори!
— Браслет хранится в голове Сеапсуна — демонического полуразумного существа, которому Род Змеи приносит человеческие жертвы, — ответил Хранитель. — Достать его можно, если выбить Сеапсуну правый глаз и просунуть руку в глазное отверстие.
Крокки отшатнулся.
— Сеапсун… — в смятении прошептал он. — Но это же страшный огнедышащий змей, драться с ним бесполезно! У него каменное тело, которое не возьмет ни меч, ни топор…
— Разумеется, Швазгаа знала, куда спрятать своё сокровище, — согласился демон. — В настоящее время Сеапсун в сопровождении многочисленного отряда воинов и жрецов Рода Змеи направляется в столицу Граэрры, чтобы пожрать предназначенных ему в жертву пленников. О том, что смерть Змеиного Рода хранится в его черепе, из живущих знают только Швазгаа и теперь ты, Крокки…
Голова короля удручённо поникла.
— Одолеть Сеапсуна невозможно, — пробормотал он. — С ним ничего не сделает даже целая армия…
— Сеапсун не бессмертен, — возразил демон, — хотя справиться с ним, действительно, не сможет никто из людей. Он погибнет, только если убьёт сам себя.
— Но как такое может случиться?
— Взгляни на потолок, — пророкотало из черепа. — Видишь — вокруг светящегося карбункула выбит в граните змей, удивительно похожий на чудовищного Сеапсуна?
Крокки запрокинул голову. Барельефный змей, обвившись вокруг голубого камня в кольцо, пастью заглатывал собственный хвост. Крокки это показалось необычным.
— Возможно ли, чтобы змей, такой громадный, живучий и грозный, как Сеапсун, начал пожирать часть собственного тела?
— Сеапсун, как и гломы, глотает человеческие тела вместе с их душами, — ответил Хранитель Браслета. — Потому и живёт он тысячи лет. Он жаден до людского мяса и людских душ. Он жрёт всех, кого приносят ему в жертву, не в состоянии насытиться… Если жертва уходит от него, то он упорно преследует её и в конце концов настигает, заглатывая чудовищной пастью…
— Может быть, против него есть какое-нибудь магическое средство? — спросил Крокки.
— Сеапсун слушается только королеву Швазгаа, а она по доброй воле никому не выдаст тайну своей власти над ним.
Крокки тяжело вздохнул. О борьбе с Сеапсуном нечего было и думать, а значит, приходилось смириться и с потерей Браслета…
Как бы там ни было, но теперь ему предстоял нелёгкий выбор: либо отправиться к армии барона Урро, чтобы дать решительный бой захватчикам, либо тайком вернуться в Бронзовый Замок и попытаться убить Швазгаа. Крокки отлично знал расположение потайных коридоров и комнат. Если ему удастся незаметно проникнуть в покои Швазгаа и прикончить эту колдунью, то армия Змей будет деморализована и успех в войне склонится на сторону Барсов. Разумом Крокки понимал, что так он и должен поступить, но сердце тянуло его на поле битвы…
— Благодарю тебя за сведения, которые ты мне сообщил, хотя не вижу от них особой пользы, — сказал он. — Я возвращаюсь ни с чем и чувствую, что испытания, которые мне предстоят, во много раз тяжелее боя с гломом.
— Насчёт испытаний ты прав. Первое из них ожидает тебя уже в этом Зале, — голос демона становился всё тише. — Танцующие Изваяния — стражи входа в преисподнюю и я не властен над ними…
Крокки, оглядевшись, заметил, что волны голубого света, скользящие по стенам, как-то странно действуют на истуканов. Только что они были неподвижны, а теперь — может быть, потому, что в Зал проник чужак, — начали явственно шевелиться.
Конечности исполинских фурий подрагивали, подчиняясь какому-то единому неслышному ритму. Танцующие взмахи ног и рук с каждой минутой делались отчетливее, клешнеобразные руки дергались и изгибались, покачивались тела и тряслись чудовищные головы.
Зрелище было до того жутким и завораживающим, что Крокки некоторое время сидел у гробницы, глядя на оживших гигантов.
Потом у него, видимо, помутилось в глазах. Он решил, что теряет рассудок. И было от чего: статуи хороводом двинулись вдоль стен!
Пошатываясь, Крокки поднялся и направился к арке. Но великаны, танцуя, двигались по всему периметру Зала и вход в арку оказался перегорожен их огромными ногами.
До слуха Крокки начал доноситься топот тяжёлых ступней. Топот нарастал, гулким эхом отдаваясь под сводами. Юноша вглядывался в сумеречную глубь знакомой галереи, которая виднелась в арочном проёме. Галерея то открывалась перед ним, то вновь заслонялась опускающимися ногами.
Крокки охватило отчаяние. Он понял, что оказался в ловушке. Великаны будут танцевать, загораживая вход в арку, до тех пор, пока он не погибнет здесь от жажды и голода! Не владея собой, с исступленным криком он бросился вперед, стремясь прорваться в спасительную тьму галереи. Лучше мгновенная гибель под каменной ступнёй, чем муки медленной смерти! Гранитная нога с грохотом опустилась прямо перед ним, затем тотчас поднялась и королю, чтобы не угодить под вторую ногу, пришлось в последний момент схватиться за исполинский палец.
Танцующая великанша, казалось, даже не заметила повисшего на её ноге человека — как ни в чем не бывало, она продолжала движение в хороводе. Крокки для неё был не тяжелее пушинки. Между тем граэррец из последних сил цеплялся за выступ в каменном мизинце. Вместе с ногой он взлетал и опускался, ветер свистел в его ушах, в глаза бросались то потолок с голубым камнем, то пол, то изгибающиеся в танце статуи.
Грохот каменных ног усиливался. Постепенно в него начали вплетаться исступленные вопли и дикий, нечеловеческий смех. Смертельный ужас душил короля, его лицо заливали пот и кровь, струившаяся из раны на лбу, в глазах стояли слезы отчаяния. Он стонал сквозь сжатые зубы и мысленно взывал к Герригу:
«Спаси, спаси меня, мой славный предок, чей дух незримо витает в этом страшном Зале! Клянусь, если я вырвусь отсюда, то сделаю всё, чтобы избавить Граэрру от гибели и вернуть трон, данный тобою в наследование!… Ещё минута, и я погибну… О, Герриг… У меня нет больше сил держаться… Проклятые истуканы совсем взбесились… Спаси меня! Спаси!»
Его обессилевшие пальцы разжались, он соскользнул с каменной ноги и полетел, получив круговое ускорение при повороте гигантской конечности, куда-то вниз и вбок.
Он упал, больно ударившись руками и коленями о каменный пол. Где-то рядом звякнул его отлетевший меч. Крокки распластался на полу, вжал голову в плечи и весь напрягся, ожидая, что сейчас его неминуемо раздавят ступни танцующих страшилищ. Но секунда проходила за секундой, прошла целая минута, а каменные пятки всё не превращали его в мокрое пятно…
Крокки приоткрыл глаза. Он лежал под самой аркой. Вход в Зал преграждали исполинские скачущие ноги, которые со свистом рассекали воздух в считанных сантиметрах от него. Меч был смят ими.
Несколько минут юноша лежал неподвижно, не в состоянии опомниться. Движения чудовищ постепенно замедлялись, грохот тяжёлых ног затихал. Статуи всё плотнее прижимались к стенам, пока не остановились и не застыли, сделавшись тем, чем были — безмолвными и неподвижными истуканами. Лишь волны голубого света продолжали размеренно ходить по ним.
В ужасе оглядываясь на вход в Зал, Крокки бросился бежать. Даже смердящий труп глома, встретившийся ему по дороге, не казался ему таким жутким, как эти танцующие фурии.
Он убегал всё дальше и дальше во тьму галереи, пока арочный вход не сделался светлой точкой за его спиной и окончательно не сгинул во мраке.
Задыхаясь, Крокки взбежал по знакомой лестнице. Миновав её, промчался тёмным коридором и за поворотом увидел с десяток крошечных, как светляки, огоньков. Это его дожидались люди из рода Червя, держа фосфоресцирующие фонарики.
Глава XИзвестия о змеином боге
Черви наложили на раны Крокки какую-то мазь, отчего всё его тело сковала неподвижность. Юноша пролежал около двух часов, не в состоянии пошевелиться. Затем ему в рот плеснули вина и он поднялся, со стоном расправив саднящее тело.
Прошло ещё четверть часа, прежде чем Крокки снова смог идти. Зато, к радости своей, он обнаружил, что его раны исчезли без следа. Идя за земляными людьми по древним каменным переходам, он потерял счёт часам. Видимо, и его провожатым нечасто приходилось ходить тут, потому что иногда они забредали в тупики или путь им преграждали глубокие разломы в полу. Эти пропасти, образовавшиеся, по-видимому, в результате землетрясений, приходилось долго обходить другими коридорами.