жно было бы опереться у нас здесь нет. Мы все же больше с севером и западом работаем.
— Это приемлемо, — медленно проговорил Серов, на ходу анализируя все вышесказанное. Неожиданно он получал именно, чего хотел: союз с более-менее значительной силой, в котором его не будут откровенно давить. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — А как же то, что магическую клятву может приносить лишь носитель дара? Если мне не изменяет память, именно так это работает.
Гномы переглянулись: видимо не ожидали знания предмета от далекого от магии барона.
— Можно привлечь в свидетели божество, — нехотя озвучил возможный вариант Дорвин. — С заемной божественной силой это тоже работает.
— Подходит, — сразу ответил Серов, отметив себе, что этот вопрос нужно с Ариеном провентилировать. — В таком случая я как бы нанимаю вас для защиты Дрора, и плачу вам, сажем, один гроут в месяц. Договор есть договор в нем должны присутствовать предмет договора и цена, иначе он будет недействительным.
— Договорились, — познания Александра в юриспруденции опять же неприятно удивили Дорвина, закрыв тому последнюю лазейку. Но делать нечего: сказал «А», придется говорить «Б».
На этом возможный конфликт с гномами оказался улажен на корню. И лишь спустя некоторое время при других обстоятельствах, Серов узнал, что его все-таки поимели. На самом деле было бы странно, если бы было наоборот, но все же — неприятно. Оказалось, что Вольные баронства — это такое буферное пространство, за влияние над которым борются в том числе и два гномьих королевства. В торговом в первую очередь плане, но политика, как известно, — это концентрированная экономика, и деньги тянут за собой целую вереницу других аспектов. Так что, получается, что, приняв дружбу северных гномов, он как бы автоматически стал противником южных. И если в противостоянии между собой бородатые стараются не пересекать определенной черты, по к союзникам из других рас это не относится.
В общем получилось, как старой песне: шаг вперед и два шага назад.
Приятной новостью стало то, что Ариен разобрался с трофейными артефактами, найденными в логове волков-переростков. Самым интересным призом стала боевая перчатка, в которую, по словам мага было встроено заклинание воздушного щита, причем весьма мощное. На практике это означало, что владелец этого артефакта сложив в случае необходимости пальцы в причудливую фигуру — ее капитану пришлось отрабатывать с полчаса, случайно такое повторить просто невозможно — вызывал перед собой появление щита соответствующей стихии примерно в метр шириной и два — высотой. Такая защита хорошо была приспособлена отбивать метательные снаряды: стрелы, там, болты, дротики, несколько хуже сопротивлялась оружию ближнего боя, особенно колющему. Мечи, топоры щит более-менее нормально держал, дробящее типа булав — хорошо, а вот копьем его проткнуть было не так что бы и сложно, что, учитывая специфику вооружения в местных армиях, было весьма паршиво. Бонусом шла способность держать магические удары, хоть и не очень сильные, в общем — полезная штука.
Клинки оказались просто мечами с наложенными заклинаниями крепости и остроты, что делало их хорошим дорогим оружием, но, в целом, ничем не лучше того же гномьего клинка, к которому Серов уже привык. Капитан осмотрел мечи, покрутил в руках, взмахнул пару раз и вынес однозначный вердикт — на продажу.
Оставалось еще ожерелье, но по нему Ариен дать однозначного ответа пока не мог — слишком сложные не него были наложены чары. Барон на это лишь пожал плечами: нет так нет, дураков на себя надевать всякую неизвестную дрянь тут не водится.
Серов сидел за столом и с трудом сдерживал слезы. Спустя два года и кучу усилий он наконец получил то, что так давно хотел. То, о чем мечтал, давясь местной то ли репой то ли брюквой, иногда это ему даже снилось.
Летний салат из помидоров и огурцов! Такая мелочь для человека, который может его получить в любой момент и такая ценность для того, кто был этого лишен. Сто раз права присказка, которая гласит, что сделать человеку хорошо, очень просто: достаточно сделать очень плохо, а потом вернуть так как было.
Остро не хватало майонеза, вот только с подсолнечным малом — его основным ингредиентом — тут была напряжёнка. В виду отсутствия подсолнечника. Пришлось обойтись сметаной.
«Ммм, как вкусно», — Александр сидел над тарелкой и с полузакрытыми глазами смаковал каждый кусочек. — «Надо насчет оливок узнать, может оливковое масло достать можно. По климату где-нибудь на берегах Узкого моря оливковое дерево вполне расти может. А если нет? Из чего там еще масло давят. Льняное слышал, кунжутное точно есть. Конопляное еще. Лен тут точно есть и коноплю видел. Интересно, из них масло делают или нет, если нет, почему и можно ли будет наладить производство».
Отвлекшись от салата, Серов придвинул тетрадь и сделал пометку на себе на будущее.
Вообще, то, как капитан отнесся к простому на первый взгляд блюду изрядно удивило окружающих. Сидящая по правую руку Мариетта, то и дело косилась на своего мужа, внезапно воспылавшего неземной страстью к каким-то овощам. Они всегда старались завтракать вместе, оставляя утреннюю трапезу семейным мероприятием, и раньше Александр таких эмоций к еде не проявлял. Впрочем, за бароном давно закрепилась слава весьма экстравагантного человека, поэтому одной странностью больше, одной меньше — Александр даже и не пытался соответствовать представлениям окружающих о том каким должен быть барон, феодал, рыцарь и так далее. Все равно не получилось бы, какой смысл тогда лишний раз парить себе мозг?
В плане еды барон последнее время чувствовал себя несколько непривычно. Начав принимать зелья для укрепления организма, Серов стал есть чуть ли не в два раза больше обычного. Организм требовал энергии и строительного материала, заставляя поглощать просто немеряные количества пищи, перерабатывая все что Александр бросал в топку с поразительной скоростью. Более того сам барон похудел — ушел жир, обнажив впервые со времен академии подкачанные кубики пресса, до того не видные окружающим.
Но были и отрицательные стороны. То одна то другая мышца порой начинала болеть ни с того ни с сего, через некоторое время так же беспричинно проходя. Иногда начинали ныть суставы, крутило связки, темнело в глазах. В общем — полный набор семидесятилетнего стрика. Ариен на жалобы друга только усмехался, хлопал того по плечу и призывал терпеть и не ныть. Серов на подколки друга не реагировал и стойко переносил неудобства. No pain — no gain, как говорится, или в переводе — без боли не будет результата.
А результат был заметен Александру уже сейчас: ускорилась реакция, движения стали гораздо стремительнее. Слегка возросла сила, привычный меч в руке стал казаться как будто более легким, а выросшая выносливость позволила махать клинком часами, гоняя по тренировочной площадке четверых противников без каких-либо сверх усилий. При этом капитан, понимая возможную хрупкость организма в момент перестройки, старался не испытывать новые возможности на максимум, пытаясь давать равномерную постепенно увеличивающуюся нагрузку, не забывая хорошо разминаться до и растягиваться после. В общем, подходил к вопросу с учетом небольшого, но все же опыта, подчерпнутого в своем мире.
— Ваша милость! — В малый зал, где завтракала баронская чета, заглянул боец, дежуривший на входе, отыскал глазами Александра и продолжил. — Тут один из мастеров к вам просится, говорит что-то срочное, якобы не терпит отлагательств.
Серов с тоской бросил взгляд на недоеденный салат и хотел было ответить, что все вопросы нужно решать с соблюдением субординации — через соответствующего человека, который курирует это направление. Или гнома. Но потом неожиданно взбрыкнула совесть, шепнувшая, что Александр начал бронзоветь и превращаться в высокое начальство, к которому у простых людей нет доступа даже по важным и срочным вопросам.
Капитан тяжело вздохнул, отложил вилку и кивнул так и стоявшему в дверном проеме бойцу.
— Ну раз срочное, то зови.
В зал торопливой семенящей походкой вошел мужчина лет сорока, одетый в стандартную для местных летнюю одежду: свободная белая рубаха, штаны, ботинки. Визуально Серов узнал своего работника — видел несколько раз за прошедшие пару месяцев — но хоть убей не вспомнил бы, на каком именно производстве он занят. Мужчина явно нервничал — бегающие глаза, непроизвольные движения руками — видимо что-то действительно важное произошло.
— Да? — Барон предложил мужчине озвучить столь сильно взволновавший его вопрос.
— У меня тут это… В цеху… Как бы это сказать? — С каждым словом вошедший нравился Серову все меньше и меньше. Если поначалу барон списал нервные движения посетителя на волнение, то теперь стал замечать и другие моменты: частое глубокое дыхание, бисеринки пота, выступившие на лбу, судорожные сжимания-разжимания пальцев, — все это выглядело весьма странно. Плюс «мастер» не остановился возле двери, как это обычно делали не часто бывающие в господском крыле простые работники, а все теми же мелкими шажками продолжил приближаться к Александру и сидящей боком, и о чем-то задумавшейся, Мариетте. — Я это… Спросить пришел, что делать то…
В какой-то момент Серов наконец понял, что мужик ему напоминает обдолбанного в хлам нарка. Зрачки с такого расстояния разглядеть было невозможно, но все остальное — вполне совпадало. Интуиция взвыла сиреной, побуждая не думать, а действовать. Капитан взвился на ноги, отбрасывая тяжелое деревянное кресло, на котором сидел, в его руке сам собой оказался столовый нож, который он, не задумываясь метнул в странного посетителя, выигрывая себе лишние секунды времени.
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий. На пол с диким грохотом таки упало баронское кресло, Мариетта, вырванная грохотом из своих раздумий тоже вскочила на ноги, а странный «мастер» неожиданно ловко увернулся от пущенного в него снаряда. Более того, такое развитие событий, видимо, его не смутило, потому что вместо того, чтобы остановиться посетитель, наоборот, ускорился, стремительно сокращая дистанцию до рванувшего ему на встречу Александра, одновременно вытаскивая откуда-то короткий узкий клинок.