– А что тут непонятного, Светлана Ивановна, кажется? – Ирина по ее примеру сомкнула пальцы на своих коленях. – Вы крутите интрижку с женатым мужчиной. Тот вас вроде бы и любит, но из семьи уходить не желает. Почему? Да потому, что обожает своего маленького сынишку. И тогда вы решаетесь на очень смелый и бесчеловечный поступок…
– Что вы несете??? – не своим голосом заверещала блондинка и как-то неестественно и очень некрасиво обмякла в своем кресле. – Об этом подумать даже страшно, а вы произносите это вслух!
– Значит, вы не отрицаете, что думали об этом, хотя вам и было страшно? – Ирина, сама себя не узнавая, превратилась в совершенную стерву. – А почему нет, Светлана? Почему нет?! Не станет препятствия, Гена ваш! А поскольку единственным препятствием для вашего счастливого воссоединения являлся его сын, то это препятствие следовало незамедлительно устранить. Вы долго обдумывали, как удачнее все это дело обстряпать, и тут случай представился сам собой. Степка заболел!
– Не-еет!!! Нет, это невозможно!!! – Достаточно крупная грудь Моховой несколько раз интенсивно колыхнулась, и следом тишину комнаты разорвали ее судорожные рыдания. – Вы все чудовища-аа!!! Как можно дума-аать та-аак??? Как?! Чтобы я из-за Гены!.. Ребенка!.. А вы знаете!..
Она неожиданно подалась вперед, почти касаясь своими коленками Ирининых. Ухватила ее за руки и больно сжала пальцы, впиваясь крепкими ногтями в ее кожу. Чуть склонила голову сначала влево, потом вправо, будто прицеливалась, уставившись на Ирину голубыми глазищами, в которых еще плескались слезы. А потом выдохнула ей прямо в лицо со странным, гортанным каким-то смешком:
– А ведь вы тоже могли быть ее сообщницей.
– Чьей? – неожиданно шепотом спросила Ирина.
С дамой в самом деле надо было вести себя поосторожнее. Состояние глубокого стресса налицо, еще сотворит чего-нибудь, расцарапает лицо, к примеру. Тут, как на грех, домой вдруг захотелось жутко. К себе домой, в тихую уютную гавань. И пускай даже там Стаса снова не окажется. Пускай даже на кухне царит полный кавардак, а мусор снова сыплется на пол из ведра. Пусть все будет так, лишь бы она снова оказалась дома. И лишь бы подальше от этих полубезумных заплаканных глаз, бр-рр!
Да, эта Светлана способна на многое, и с чего это она сумела с первого взгляда так ей понравиться? Генка, видимо, спалился так же, утонув в ее бездонных глазах, а потом уж думать было некогда – завяз.
– Вы могли быть ее сообщницей! – снова, как заклинание, повторила Мохова Светлана Ивановна, принявшись легонько подрагивать.
– Да чьей же, чьей?
Ирина попыталась высвободить свои ладони из цепких пальцев хозяйки, не тут-то было. Доберман, а не баба, держала намертво!
– Сообщницей своей подруги. Супруга Гены была одержима местью. Она несколько раз подстерегала меня на лестнице, когда я возвращалась поздно. Могла выпрыгнуть из темноты и начать орать такое… И угрозы страшного возмездия она оглашала на три этажа. Соседи подтвердят, если что.
– А если что – это что? Что вы имеете в виду?
Руки, хвала небесам, она все же высвободила, и Ирина на всякий случай натянула рукава траурного костюма пониже. Надо было немедленно встать и удирать отсюда, пока эта красотка не додумалась еще до чего-нибудь. Но странным образом Ирина продолжила сидеть в мягком кресле и слушать страшный вздор, который Мохова выплевывала из себя с сатанинским наслаждением.
– Она орала, что непременно отомстит нам: и мне, и Гене! Орала, что возмездие не за горами, и вот… Гены нет! Он умер!
– Вот именно – он умер, – попробовала осадить ее немного Ирина. – Умер естественной смертью. От сердечного приступа.
– Черта с два! – фыркнула Светлана, брызнув слюной, и до того в этот момент она показалась Ирине отвратительной, что та не ко времени и не к месту попеняла Генке за раннюю смерть. Посмотрел бы на свою красавицу, полюбовался. – У него было совершенно здоровое сердце. Я врач! Я знаю, о чем говорю!
– Но заключение экспертизы свидетельствует как раз об обратном, – возразила Ирина.
– Заключение! Это мы еще посмотрим, каким будет заключение! Можно и фальсифицировать факты…
– Как это сделали вы в случае со Степаном, их сыном? – быстро нашлась Ира, перебивая хозяйку.
– Почему? – Мохова отпрянула, снова вжимаясь в кресло. – Почему вы об этом вспомнили?
– Я об этом и не забывала, – холодно заметила Ирина, поднимаясь со своего места. – Никогда не забывала. А что касается фальсификации фактов экспертного заключения… Мне бы лично никогда это даже в голову не пришло. А у вас, я смотрю, богатый опыт.
Не дожидаясь ее реакции, Ирина повернулась и пошла в прихожую, искренне надеясь, что Мохова так и останется сидеть, прячась за высокими подлокотниками. Но не тут-то было. Та догнала ее у самой двери, ухватила за локоть и, развернув на себя, снова пристала:
– Но ведь вы были там!
– Где?
– У Гены на работе! Вы обе были там: и Наташа, и вы! Почему я не могу вас подозревать в том…
– В чем? – Ей пришлось снова нацепить на нос очки, чтобы спрятать свое замешательство за темными непроницаемыми стеклами. – В чем нас можно подозревать? В том, что мы пришли к Генке на работу, чтобы поговорить с ним?
– Зачем было туда ходить вообще?!
– Чтобы поговорить, – снова с нажимом повторила Ирина, принявшись крутить головку дверного замка.
– Можно подумать, что поговорить с ним больше негде! – возмутилась та, подпирая дверь спиной, отрезая путь к бегству.
– Где? – Ирина усмехнулась. – Вы же стерегли его, оберегали от общения с его прошлым, как утверждаете. Вот и приходилось общаться с ним в его кабинете.
– Ага! И вам приспичило, и ей, да! Будто сговорились все посетить его именно в тот день!
– И вам ведь тоже приспичило, Светлана. Вы ведь… – Ирина чуть отодвинула очки с глаз, стрельнув по хозяйке неприязненным взглядом. – Вы ведь тоже были там. Зачем?
– Я?!
То, как неожиданно она переполошилась, Ирину не на шутку озадачило. С чего бы ей так пугаться?
– Да вы. Вы тоже были там. Зачем вы приходили, если могли увидеться вечером? Он переехал к вам, и необходимости пасти его на работе не было. Так зачем вы приходили к нему, Светлана?
Мохова насупленно молчала минуты три. Потом оттолкнулась от двери, резким движением крутанула головку замка и совершенно нелюбезно буркнула:
– Уходите!
– Вы не ответили, – упорствовала Ирина, стоя на пороге.
– Не собираюсь я вам ничего объяснять. Соскучилась, вот и пришла. Вам-то что!
– А это не вы так ухитрились расстроить его, что довели до сердечного приступа, нет?
– Уходите же! – закричала Мохова, сжимая кулаки. – Уходите и не смейте меня допрашивать!
Ирина в два прыжка очутилась за дверью. Ей даже пришлось обернуться, чтобы убедиться, что вслед ей ничего не летит. Какая-нибудь старая тапка, к примеру. Слишком уж разгневанной показалась ей под финал встречи Мохова Светлана Ивановна. И казалось бы, с чего?
Значит, не хочет, чтобы кто-то знал о цели ее визита.
Вот ведь! Одни секреты! Наташа о цели своего визита к бывшему мужу умолчала. Эта тоже.
А вот что нужно было этим двум женщинам от него? И почему их визиты закончились такой вот неожиданной развязкой?
Хороший вопрос! Вопрос, требующий тщательного разъяснения. Если только…
Если только все это не плод их всеобщего богатого воображения, хорошо сдобренного обычной бабьей истерией.
Ведь если призадуматься: разве мало детей умирает в больницах от неправильного и несвоевременного диагностирования? Нет, конечно! Бывает такое, и даже чаще, чем свидетельствует статистика.
А разве так уж редки случаи внезапных сердечных приступов, обрывающих чьи-то жизни? Тоже нет.
Тогда почему они, хотя и действуют каждая сама по себе, пытаются найти виновных? Почему ищут зловещий умысел, которого, может, и вовсе нет?
Наверное, все дело в том, что горе слепо! Оно толкает, проклятое, оно заставляет копаться и подозревать. Как быть-то, а?
Этим вопросом она Стаса и ошарашила, позвонив ему на мобильный. Он чуть помолчал, когда Ирина позвонила ему со стоянки такси, вздохнул протяжно в трубку, хмыкнул невесело и предположил как раз то, до чего она перед этим наконец додумалась:
– Слушай, Ириш, а может, вы просто с бабьей дури своей все это придумали, а? Кто-то мужика никак не поделит, хотя теперь и делить уже некого. Кто-то кого-то пытается защитить.
– Кто?
– Да ты, малышка, ты! Из-за Наташки ведь на костер лезешь, а дело-то выеденного яйца не стоит. Все банально.
– Да… Наверное, ты прав.
Вот ведь! Надо было раньше позвонить ему и посоветоваться. Ирина чуть не расплакалась от облегчения. Стас. Он умный, он сразу все расставил по своим местам, а они…
– Слушай, Ириша, давай-ка домой, а? Я соскучился. Да и дома без тебя пусто. Так что, долго тебя ждать?
– Нет. – Ирина, заметив машину, тут же перепрыгнула через бордюр тротуара и рванула наперерез, отчаянно жестикулируя свободной от мобильного телефона рукой. Уселась рядом с водителем, скороговоркой назвала адрес и пообещала терпеливо ожидающему ответа Стасу: – Я уже на пути домой, милый. Думаю, с моими неотложными делами теперь покончено. Жди…
Глава 7
Он никогда не мог себе представить, что можно быть таким беззаботным, таким безмятежно свободным от дурацких обязательств и ненавистного чувства вины.
Просто утром открывать глаза и не думать ни о чем и не задаваться никакими вопросами, кроме одного: а какое печенье ему сегодня предпочесть на завтрак. То нежно тающее во рту, что рекомендовал ему услужливый продавец сельмага. Или то, что купил сам без рекомендаций, прельстившись красивой жестяной коробкой.
Не нужно было мучиться от чувства собственной ничтожности. Не нужно было прислушиваться к звукам, бередящим душу, из-за двери. В далеком славном детстве, пожалуй, ему бывало так хорошо. Да еще когда сам себе влюбленным казался в то время, как на Лизке жениться собирался. Это потом уже прозрение нахлынуло, а поначалу… И смех ее казался заразительным. И локон, выбившийся из хвостика, приводил в состояние нежного трепета. И даже недовольное ворчание не раздражало, а капризно изогнувшиеся губы казались такими сексуальными. Он тогда ведь не просто ходил по земле, он порхал, бегал, стремительно сокращая расстояние между своим холостяцким житием и счастливой семейной благодатью.