— Марк, где ты? Пойдем отсюда! Нам это совершенно не интересно! Марк! Идем интересоваться дверями!
— Стоп! — немедленно завопил кто-то, видимо главный, но мелкий, потому что Марк со своего места видел только макушку кепки. — Это что? Уберите дуру! Мы сколько времени будем снимать этот сюжет?
Народ вокруг веселился. Валечка, услышав про дуру, набрала побольше воздуха и принялась что-то отвечать. Доктор готов был провалиться сквозь землю. Или, вернее, сквозь ковровое покрытие, устилавшее пол. Лана смотрела на него в упор, несомненно узнала, и теперь хохотала от души. Он подхватил родственницу под локоть и, не слушая воплей, поволок в сторону. Когда они оказались у входа во второй зал, он отпустил ее и сказал очень твердо, что, если она еще раз скажет хоть слово громче, чем шепотом, он уедет. И ему все равно, что подумает о нем тетя Сима.
Должно быть, на лице Марка была написана решимость непоколебимая, потому что Валечка присмирела и покорно поплелась выбирать дверь. «Наверное, я бесхарактерный идиот, — грыз себя стоматолог, продвигаясь от стенда к стенду и с тоской взирая на двери. — Ну почему я не послал ее к черту?» Нет, он таскался два часа, выбрал дверь, вместе с терпеливым, словно врач психбольницы, менеджером слушал глупейшие вопросы вполне вернувшей себе прежний апломб Валечки.
Заказали дверь, потом выбирали сигнализацию. Здесь Марк решил не торопиться. Есть ведь еще милицейская охрана, и, как бы он ни относился к тем акулам, что стоят на дорогах, соотношение цена — качество в плане охраны жилья говорило в пользу родного МВД.
Молодой человек не смог удержаться от маленькой мести и с самым невинным видом попрощался с девушкой у выхода.
— Как до свиданья? — Она вытаращилась на него с искренним изумлением.
— Видишь ли, у меня важная встреча здесь неподалеку, это касается статьи для докторской. Так что до дому доедешь сама — ведь не маленькая. Вон, видишь, буквочка «М» впереди: это метро.
— Метро? — тупо повторила она.
— Да. Всего хорошего. — И Марк быстро нырнул в ближайший переулок.
Обошел квартал и вернулся к выставочному комплексу. Стоя под прикрытием газельки на углу, внимательно осмотрел местность. Валечки видно не было. Тогда он опять вошел в павильон и добрался до того места, где обреталась Лана. Телевидение уже уехало, и все было вполне мирно. Теперь под вывеской агентства стояло два небольших столика. За одним сидел дядечка с лицом Штирлица. Те же мудрые, усталые глаза, породистый нос и суровая складка губ. Правда, он был облачен в штатский костюм, если не ошибаюсь, от Хуго Босса, но все же сходство было поразительным. Шкафообразные молодые люди переместились к краям стенда. Дядечка негромко в чем-то убеждал потного мужичка, по виду предпринимателя средней руки. За вторым столиком скучала Лана. Вернее, со стороны все выглядело так, словно девушка работает: перед ней разложены какие-то бумаги, она водит ручкой в блокноте, но Марк несколько минут стоял, наблюдая за ней. Она явно думала о чем-то своем, изображая занятость. Потом он перехватил пристальный взгляд правого шкафа и решил легализоваться, пока не отстрелили, как шпиона. Подошел поближе и негромко позвал:
— Лана.
Имя скользнуло с губ и прозвучало неожиданно ласково, почти интимно. Она вскинула голову, увидела участника недавнего шоу и тут же заулыбалась. Черт бы побрал Валечку. Лана встала, подошла к правому шкафу, который ел гостя недобрым взглядом, и сказала:
— Если понадоблюсь — я в кафе через два стенда, — потом подхватила Марка под руку и потянула за собой.
Они приземлились за колченогий столик, и она моментально вытащила сигареты из маленькой сумочки. Марк взял ее же зажигалку, зажег и дал ей прикурить. Потом спросил:
— Как Настя?
— Вашими молитвами. — Рот ее расползался в неудержимой улыбке, глаза смеялись.
Доктор вздохнул и печально сказал:
— Это моя троюродная сестра. Она скоро выходит замуж и потому в последнее время слегка взвинчена… Хотя, надо признать, всегда обладала вздорным характером.
Теперь она засмеялась и воскликнула:
— Не оправдывайтесь!
— Да я, собственно, и не собирался…
— Но она купила дверь? — Было понятно, что Лане доставляет удовольствие мучить мужчину.
— Купила. — Почему бы тоже что-нибудь не спросить? И как назло, в голову ничего умного не приходило. — Это был ваш генеральный? Такой, на Штирлица похож.
— Нет, это его зам.
Так, судя по тону и враз уменьшившейся веселости, тема выбрана неверно. «Боже, да что со мной? — почти испуганно думал Марк. — Я в жизни не страдал стеснительностью, даже в ранней юности. Всегда умел легко найти нужный тон и развеселить любую девицу». Сейчас в голове звенела пустота. Что бы такое спросить?
— А у вас правда пирсинг в пупочке, или мне померещилось?
Она вытаращилась на зарвавшегося стоматолога, приоткрыв рот. Машинально одернула пиджачок и явно не могла сразу подобрать слов для ответа.
Тут над их головой раздался трубный глас:
— Светлана Николаевна!
Девушка мгновенно вскочила и, бросив:
— Простите, работа, — унеслась следом за шкафом.
Что-то все разговор не получается.
Глава 9
Следующая рабочая неделя ознаменовалась новым испытанием для нервной системы Марка. Позвонила Маша, та, которую тетя Рая надеялась ему сосватать, и заканючила в трубку:
— Марк, миленький, давай встретимся.
— Маша, у меня полно работы…
— У тебя всегда полно работы! Мне нужен твой совет. Ну я прошу тебя… Я дала твои данные шефу, он собирается заняться зубами, и я тебя рекомендовала как лучшего специалиста, который все подготовит и протезиста посоветует.
Маша свято уверена, что долг платежом красен. А Марк за этого самого шефа теперь ей должен, хотя на кой черт он сдался — и так работы навалом.
— Манечка, ну что случилось такого неотложного?.. — заныл доктор.
— Случилось! Я жду тебя в трактире в час…
— В полвторого, не раньше!
— Хорошо, в полвторого.
И девушка повесила трубку. Нет, ну что за характер — любая баба может свить веревку из несчастного мужика!
В полвторого Марк сидел в странном месте под названием «трактир «Елки-палки» и ждал Машу. Заведение было выдержано в стиле а-ля рюс, то есть официанты носили косоворотки, а в стратегических местах интерьер топорщился плетнями, горшками, и даже чучело огородное имелось. Китч, по-моему, но готовили тут сносно. К тому же неизвестно, что подумает настоящий японец, если попадет в заведение в японском стиле, таких сейчас в Москве, мягко говоря, ну очень много. Это писк моды. Может, ему, японцу, этот самый писк тоже покажется смешным, потому что вроде как все есть: и палочки, и татами, и столики деревянные, но вряд ли это подлинный японский интерьер. Как-то Марку довелось читать название одного из таких ресторанов, написанное стилизованными под иероглифы буквами. Минут пять. Подружка корчилась в судорогах от смеха, а его как заклинило. «Суши весла», — читает доктор, делая ударение на первом слоге в обоих словах, и говорит: «Вот так название. Могли бы и перевести. Ну, суши — это я еще понимаю, но что это за «весла» такая?»
Потом, когда до него дошел юмор, Марк тоже посмеялся, но в заведение шел с опаской. Трудно сказать, насколько оно соответствовало японской традиции, но местечко нашему стоматологу понравилось. И не столько тем, что японское, а тем, что в нем есть стиль, который делает уместным и вид на Москву — чудесный, сквозь огромные окна, и смешной транспортер в качестве шведского стола, и даже листок с анекдотами, висящий на двери туалета. Он читал и хихикал и, естественно, натолкнулся на удивленный взгляд того, кто шел следом. Ну и ладно, сейчас сам будет читать и тоже рассмеется.
Вообще, в московской топонимике повеяло свежим ветром. Ну что раньше было смешного? Ну, тупик Ивана Сусанина. Зато теперь! Фантазия господ предпринимателей бьет ключом. Честно, «Елки-палки» — не самый странный вариант для названия. У метро «Третьяковская» есть заведение, которое гордо зовется «Едрена Матрена»! Клянусь, не вру. Если бы она, Матрена, была бы ядреная, ну, крепкая или какая там еще, было бы понятно. Но через «е», согласитесь, как-то…
А у станции метро «Дмитровская» расположен магазин под названием «Ешкин кот». Даже не знаю — то ли глупо, то ли забавно. А казино «Нежданчик»?
В трактире Марк выбрал столик у окна, предусмотрительно в зале для курящих, потому что Машенька дымит как паровоз. Заказал семужку на гриле и салатик. Маша появилась без опоздания, пять минут — не считается. Вплыла, схватила тарелку и, заявив, что сидит на строгой диете, понесла свое скорбное лицо и шикарную грудь к телеге. Когда она вернулась, Марк взглянул на ее тарелку: там не поместилась бы даже самая худая муха — так плотненько были уложены всяческие баклажаны, селедка, картошка, морковка в сметане и так далее.
Машка девушка хорошая и очень прагматичная, пока дело не касается двух моментов — ее драгоценного дружка Сережи и вопросов похудения. Дружка она готова обсуждать часами и даже поливать всякими словами, пользуясь небогатым словарем нецензурной лексики (она из очень приличной семьи, где ругаться никто не умеет). Вот только расстаться с ним девушка категорически не в состоянии. Приблизительно так же обстоит дело с диетой — разговорам и расходам несть конца. Девушка готова глотать любую дрянь и подвергаться всяким неприятным и болезненным процедурам. И при этом она свято верит, что когда-нибудь произойдет чудо и найдется способ потерять ненавистный вес, при этом продолжая счастливо питаться жареной картошкой, плюшками и бутербродиками с копченой колбаской.
Так вот, обозрев переполненную тарелку, доктор не без ехидства поинтересовался, что это за диета такая, при которой можно столько кушать. Плюхнув перед собой добытое, Маша с негодованием сказала, что он неуч и мужлан, которому всегда было наплевать на ее здоровье. После чего вынула телефон и набрала номер. Ей никто не ответил, и факт этот ухудшил девице настроение. Быстро и решительно расправляясь с обедом, Маша принялась выкладывать последние новости и жалобы. Выяснилось, что кушать очень хочется потому, что ее драгоценнейший Сережа держит ее на жесточайше