Печать на устах. Рыцарь.
Глава 1 + пролог
ПЕЧАТЬ НА УСТАХ.
Рыцарь.
Пролог.
Осада продолжалась недолго – ведь защищать замок было практически некому. Да он и не был готов к обороне. Не прошло и получаса с начала атаки, как ворота оказались разломаны, и нападавшие ворвались во двор. Сломив сопротивление немногочисленных защитников, победители рассыпались по двору и замку, убивая всех, кто держал в руках оружие. Кто-то пробежал по лестнице на стену, схватился с солдатами, остававшимися там. Другие врывались в конюшни, выбивали двери хозяйственных построек, торопились прорваться в главную башню. К ней успели отступить некоторые уцелевшие воины, так что на ступенях у входа бой разгорелся с новой силой.
Мальчик проснулся от грохота, топота и криков и сначала нырнул с головой под одеяло, сжавшись в комок и дрожа от страха. Кто-то вбежал в его комнату:
- Скорее!
Чужие руки выдернули ребёнка из постели. Он рванулся, завопил во все горло, но жёсткая сильная ладонь легла на рот, заглушая крик:
- Тише-тише, не надо!
Узнав няньку, мальчик захлебнулся криком:
- А где мама?
- Тише!
Прижимая к себе закутанного в одеяло ребёнка, женщина бросилась бежать вниз по тёмной лестнице. Замок был уже полон пришельцев – везде грохотали чужие шаги, с треском распахивались двери. Кричали женщины, плакали дети. Всех, кого находили, хватали и волокли прочь.
Завернув за угол, нянька налетела на высокого рыцаря, который как раз в эту минуту разбил ударом огромного меча дверь. Увидев перед лицом блеск стали – на светлом клинке темнели пятна свежей крови – женщина рухнула на колени:
- Нет…
- Темноволосая! – в прищуренных глазах рыцаря мелькнул гнев. – Тварь!
- Нет! – закричала нянька, шарахнувшись прочь и не удержав равновесия. – Умоляю, не надо! Я…
Мальчик при падении ударился и вскрикнул.
- Что это у тебя?
Край одеяла отогнули. На рыцаря глянули полные слез и ужаса ярко-зеленые глаза. Черты лица были совсем эльфийскими, разве что зелень глаз и непривычно смуглые скулы выдавали нечистое происхождение.
- Полукровка… Орочье отродье…
- Пощадите! – нянька упала на колени. – Это же ребенок!
- Орочий ублюдок!
Меч взлетел, готовый опуститься на светлую взлохмаченную со сна головку, и нянька еле успела пригнуться, закрывая мальчика собой.
- А, чтоб тебя… Тащите этого на двор!
Одеяло, в которое он кутался, было всё в крови. Кровь была и у него на лице, руках и волосах. Почти ничего не видя от страха и застилавших глаза слез, мальчик заковылял за взявшими его в плен рыцарями. Несмотря на свой юный возраст, он знал – идет война. Она началась до его рождения, он появился на свет во время войны и привык к ней, как к неотъемлемой части мироздания, как привыкают к смене времён года, к закатам и рассветам. Эльфы воюют с восставшими орками, которые более десяти веков были рабами, но сбросили ярмо рабства и теперь пытаются отстоять свою независимость. Так говорили, но здесь, в родном замке его матери, все было по-другому. Мальчик не понимал, из-за чего орки убивают эльфов, а эльфы – орков. В окружавшем его маленьком мирке те и другие до последнего уживались вполне мирно. Это был один из немногих островков мира в окружении пламени войны. Его нянька была орчихой. А мама…
Где мама?
- Где моя мама? – вспомнил и заново испугался он.
- Шагай!
Несмотря на позднее время, во дворе было тесно – тут толпились эльфы и орки, вперемешку, все те, кого не убили в ночном бою. Мальчика толкнули в толпу. Споткнувшись о край одеяла, он упал, и чья-то жесткая рука вздернула его за шиворот, помогая встать на ноги.
- Держись! – послышался гортанный выговор одного из орков. Он был ранен – правая рука висела на перевязи, и воин придерживал мальчишку левой.
- Где моя мама? – всхлипнул мальчик и тут же увидел.
Полураздетую эльфийку выволокли на двор. Её подняли с постели, не дав как следует одеться, и она дрожала на сыром осеннем ветру босая в тонкой ночной сорочке и наброшенном на плечи плаще, который был ей велик и постоянно сползал с худеньких плеч. Распущенные волосы лезли в глаза, закрывая половину лица, на котором уже набухал синяк от чьего-то закованного в железо кулака.
- Мама!
Мальчик рванулся к ней, но та же рука, которая помогла ему встать, удержала ребенка на месте:
- Молчи. Стой!
- Там мама, - он даже не обернулся узнать, кто его держит. Он видел только мать и тянулся к ней изо всех сил.
- Молчи!
- Что вы делаете? – женщина гордо вздернула подбородок. – Мы мирное население! По какому праву…
Один из рыцарей, коротко замахнувшись, ударил её, вынуждая замолчать, и едва не сбил с ног.
- По закону военного времени!
- Мы не участвуем в вашей войне! – воскликнула женщина. – Мы только…
- Вы, леди, только помогали нашим врагам! – один из командиров шагнул вперед. – Вы укрывали у себя раненых темноволосых. Вы снабжали их провизией. Вы доставляли им сведения о передвижении наших войск! Вы предали свою расу, леди! – последнее слово он выплюнул, как ругательство. – Смотрите! – эльф простер руку в сторону сбившихся кучкой орков. – В вашем замке до сих пор скрываются темноволосые!
- Это раненые, - эльфийка выпрямилась, расправив тонкие плечи. – Они всего лишь отдыхали и поправлялись после…
- И вы еще смеете говорить, что не участвуете в войне? Вы предоставляли приют врагам! Принимали их у себя, кормили, лечили… А для чего? Чтобы они потом опять убивали ваших же соплеменников?
- Это был только акт милосердия… ничего более!
- Ничего более? – эльф шагнул ближе. Их взгляды встретились. – А вот мне известно другое! Вы не только укрывали у себя их раненых, но и прятали вполне здоровых темноволосых. И даже более того – отдались одному из них и произвели на свет орочье отродье! Вы знаете, леди, какое наказание по законам военного времени следует за подобный проступок? Смерть!
- Нет, - прошептала женщина. – Вы этого не сделаете! Вы не посмеете!
- Еще как посмеем! Взять! Всех темноволосых – вон! И эту!
Пленных орков – некоторые на самом деле были ранены в ночном бою или некоторое время назад и впрямь находились тут на излечении – погнали прочь со двора в сырую осеннюю ночь. Немногих чистокровных эльфов оставили под присмотром пары десятков воинов. Женщине заломили руки назад, сорвав и швырнув на землю плащ.
- Мама!
Мальчик кинулся было к ней, но тот самый орк, что удерживал ребенка, крепко взял его за руку:
- Тихо! Держись!
Легко сказать «держись!», а вот каково держаться на самом деле, когда ты мал, слаб и тебе очень страшно не столько за себя, сколько за маму.
Пленных отогнали от замка примерно на пол-лиги, на опушку леса, уже потерявшего часть своей листвы. В ветвях сонно шевелился ветер, половинка луны освещала высокий обрывистый берег реки. Мальчика – кроме него, тут было еще несколько подростков, чистокровных темноволосых и полукровок – запихнули в самую гущу, подальше от чужих взглядов, но он ухитрился высунуть нос из-под чьей-то руки.
Пленницу вывели на этот берег, бросили на колени. Она с трудом удержалась на ногах, выпрямляясь и пытаясь глядеть твердо.
- Здесь и сейчас, - заговорил один из эльфов-офицеров. – По закону военного времени мы судим предательницу, которая в это тяжёлое время помогала нашим врагам…
- Орки – такие же жители нашей страны! – воскликнула женщина. – Они…
Короткий шлепок по губам заставил её замолчать.
- Которая не только укрывала у себя их солдат, но спасала им жизни, - продолжал офицер.
- Всякая жизнь священна! – вскрикнула женщина.
- Молчите! Ваши дела перевешивают любые слова, сказанные в оправдание! Вы не только лечили солдат врага, вы еще снабжали темноволосых продовольствием, докладывали их полевым командирам о передвижении наших войск. По закону военного времени вы, леди, осуждены на смерть.
«Смотри! – шептал какой-то голос внутри мальчика. – Смотри! Запоминай!»
- Осуждена? – фыркнула женщина. – Но я не вижу здесь суда? Где судьи? Тут только палачи, которые собрались вместе, чтобы всем скопом убить одну безоружную женщину…Это – самое обычное убийство! И вы – всего лишь убийцы! Ровилар! – блуждающий по лицам эльфов-офицеров взгляд её внезапно остановился на одном из них, и она подалась вперед. – Ровилар? Это ведь ты? Кузен! Это ты?
Названный сделал неуверенный шаг вперед, чувствуя на себе десятки взглядов. Его командир, боевые товарищи, подчиненные, пленные орки – все смотрели только на него.
- Ровилар, скажи им, что я ни в чем не виновата! – воскликнула пленница. – Я только помогала! Я всегда была против войны. Я была уверена, что всего можно добиться мирным путем! Когда мой отец освободил своих рабов, твой ведь его поддержал! Ты помнишь? Скажи им! Ровилар!
Тот колебался, чувствуя себя очень неуютно от того, что его признали. И ведь это он сказал командующему, что здесь они могут найти орочье гнездо. И не ошибся.
- Нет…
- Вы чудовища! – в голосе женщины прорвались слезы. – Я вас ненавижу! Вы – трусы и палачи! Вы издеваетесь над пленными, над…
- Пленными? – старший офицер подошёл ближе. – Те, кто остался в замке – вот пленные! Их мы освободили! А это, - он махнул рукой на согнанных в кучу орков, - это враги, которых надо уничтожать! И, раз вы, леди, с ними заодно, то и вас тоже ждет смерть!
- Но вы можете купить себе жизнь, - подал голос Ровилар, - если скажете, где ваш сын?
Старший офицер, уже махнувший рукой одному из своих подчиненных, остановился:
- А в самом деле, где он?
«Смотри! Смотри и запоминай!» - смотри, даже если внутри холодеет от ужаса, перед глазами всё плывет, и чужие голоса доносятся гулко сквозь шум крови в ушах.
- Мальчишка! - офицер почесал переносицу. – Этот ублюдок, рожденный от одного из темноволосых! Его надо найти!
«Смотри! Он говорит о тебе!»