- Но хотя бы постарайтесь припомнить, где вы расстались? Что такого могло случиться, что сын не вернулся в поместье?
- Откуда я знаю? – Дехтирель все еще смотрела в окно, чтобы никто не увидел ее лица. – Может, он решил все бросить и ускакать за тридевять земель. Может, с горя в петлю полез…
- Я в это не верю, - встрепенулся отец. – Лаэмир не мог… Он слишком любил жизнь и не был способен…
- Откуда мы знаем, кто на что способен? – дернула плечом Дехтирель. – Прошу меня извинить, но я устала. Это все выбило меня из колеи… Я ведь была последняя, кто видел его. И, если с ним что-то случилось, вы можете обвинить меня! Но я ни в чем не виновата! Слышите? И оставьте меня!
Она сорвалась на крик, и лорд Линнестар покинул комнату дочери Наместника.
Внизу, в холле дворца, его ждали Преданные – все шестеро легионеров, которые сражались вместе с юношей в меле.
- Ну? – Доннар решительно шагнул навстречу.
Лорд скупо пересказал беседу с Дехтирель.
- Я не верю, - легионер упрямо пригнул голову, почти слово в слово повторяя лорда Линнестара. – Лаэмир не мог просто так покончить с собой. И пропасть он тоже не мог. Мы его отыщем. Он – наш брат. Преданные своих не бросают.
Тем временем Дехтирель со всех ног спешила в противоположную сторону. Она спешила уведомить брата и его денщика о том, что легионеры начали поиски. Теперь бы следовало как-то незаметно подкинуть им тело самоубийцы…
Но прискакавшего на место Охтайра ждало разочарование – обрезок веревки болтался на том же самом суку, но вокруг не было никаких следов тела. И даже трудно оказалось понять, что тут произошло – почему-то исчезли даже отпечатки его собственных сапог, словно ни он, ни наследник Раванир никогда и не приходили на эту полянку.
Тогда-то девушка и рискнула привлечь к этому делу гостившую на Острове пришлую волшебницу. По дороге на злополучную поляну Дехтирель успела наплести ей с три короба, и Видящая подошла к делу ответственно.
Она дважды обошла это место, сначала справа налево, а потом – слева направо, водя посохом из стороны в сторону и словно нащупывая что-то невидимое. Затем встала точно под обрезком веревки, закрыла глаза, что-то прошептала, сжав в кулаке висевший на груди крупный кулон. Девушка, затаив дыхание, наблюдала за нею, стараясь все запомнить. Все эти жесты ей могут пригодиться потом.
Постояв немного, Видящая опять пошла в обход поляны, забирая дальше в кусты, но вернулась, качая головой.
- Ничего не понимаю, - сказала она. – Тут близко была смерть. Амулет Тало, - она показала на кулон, - отозвался мне. Но больше ничего сказать не могу.
- Где тело? – воскликнула Дехтирель.
- Не знаю. Следов нет.
- Как – нет? Не улетел же он по воздуху?
- Да, это невозможно. Но тем не менее…
Девушка бросила быстрый взгляд на стоявшего с другой стороны у кустов Охтайра. Денщик дернул уголком рта и пожал плечами. Он сохранял полное спокойствие, и Дехтирель заставила себя успокоиться тоже.
- Но он умер? То есть, я хочу сказать, тут было мертвое тело?
Ее волнение не укрылось от много повидавшей волшебницы. И она ответила так, как от нее ждали:
- Да. Мертвое тело. Мертвее некуда. Могу предположить, что некто, пожелавший остаться неизвестным, снял его, дабы похоронить. Так что на вашем месте я бы искала не труп, а свежую могилу.
Девушка испустила невольный вздох, и Видящая поняла, что угадала с ответом.
- Я могу быть свободна?
- Да, госпожа, - Дехтирель уже не смотрела на нее. Взгляд дочери Наместника был прикован к денщику ее брата. «Некто, пожелавший остаться неизвестным». Кто это? Уж не старуха ли Хозяйка? Или кто-то, кого они не знают? В памяти мелькнуло смутное воспоминание о проселочной дороге. Там, кажется, была какая-то повозка. Или ей все только показалось? Надо приказать прочесать все окрестные селения альфаров. Авось, кто-то из фермеров что-то знает.
- Что мне передать Совету наставниц?
- А? Что? Какой Совет?
- Совет наставниц, - гостья внимательно смотрела на девушку. – Они отправили меня с письмом к Хозяйке Сапфирового Острова.
- Отдайте письмо мне, я ей передам, как только увижу!
К вящему удивлению Дехтирель, на сей раз волшебница не стала спорить. Она извлекла из складок балахона свернутый в трубочку пергамент, вручила его собеседнице и направилась прочь. Уже не важно, попадет ли оно в руки настоящей Хозяйки – гостья умела наблюдать и делать выводы и сейчас знала, что получила ответы на некоторые из заданных в нем вопросов.
Преданные напрасно рыскали по округе больше суток – никаких следов пребывания Лаэмира обнаружить не удалось. В конце концов, Рави это надоело, и он приказал легионерам прекратить поиски. Ослушаться никто не посмел, но на Доннаре, когда он сообщал это лорду Линнестару, не было лица.
- Простите нас, - покаянно произнес он, - мы должны все оставить… Но лично я не верю, что Лаэмир погиб! Он – истинный Преданный и понимал, что наши жизни нам не принадлежат! Никто из нас не видел его мертвым, значит, рано его хоронить. Рано или поздно, но мы его найдем.
- Спасибо, - лорд потрепал легионера по плечу. – Вы и так сделали все, что могли.
- Вы разрешите, - лицо Доннара осветилось, - Лаэмир был нам как брат… Позволите считать вас нашим отцом?
Поступая в когорту и давая клятву верности, Преданные часто отрекаются от родных и близких. И такое предложение значило очень много и для самих легионеров и для того, кому они клялись.
- Спасибо, - повторил лорд. – Но мне достаточно уже того, что вы сделали.
Распрощавшись с Доннаром, он неспешно двинулся прочь. Паж вел за ним на поводу коня. Лорд Линнестар был до того поглощен своими мыслями, что какому-то альфару пришлось подергать его за рукав, чтобы высокородный эльф обратил на него внимание.
- Чего тебе?
- Милорд, вы помните меня? – альфар поспешно поклонился, сдергивая с ушастой головы шапочку. – Я – Аларик, сын Седрика. Почти месяц назад вы обещали найти обидчика моей дочери…
- Припоминаю, - пробормотал лорд. – И что ты хочешь сейчас?
- Я хочу… милорд, у вас такое горе… Что мои беды рядом с вашими? – альфар махнул рукой. – Мое-то дитя со мной и скоро подарит мне внука… Она понесла от того…ну, который ее… Но мы с нею живы и здоровы, а вот у вас… Не надо нам помогать! Вот если бы мы могли помочь вам…
- Мне вряд ли кто поможет, - пробормотал лорд Линнестар, обошел альфара и прибавил шагу.
Фургон быстро катился по проселочной дороге. Матушка Ханирель все подгоняла и подгоняла лошадей, порой вынуждая их перейти с быстрого шага на рысцу. Актеры спешили, как только могли, но все равно женщинам оказалось трудно угнаться. Сначала Раэна, потом Соэль, а потом и ее мать Ниэль одна за другой запрыгнули внутрь, где, кое-как угнездившись между мешков с провизией и вещами, а также сваленным в кучи реквизитом, фокусник Даррен хлопотал над безжизненным телом. Затаив дыхание, Таша во все глаза смотрела на него. Альфара забилась в самый дальний уголок, закутала себя и детей в зимние одеяла – наружу торчало только ее лицо с блестящими глазами. Она ужасно боялась мертвецов и не уставала повторять, что тело надо выкинуть, как можно скорее.
- Нас найдут! Его найдут! – без остановки бубнила она. – Нас схватят! Нас казнят! Они подумают, что это сделали мы! И никто ничего не докажет! Выбросите его на обочину!
- Помолчи! – не сводя глаз с дороги, прикрикнула на нее матушка Ханирель. – Мешаешь своему мужчине работать!
- Да какая там работа! – захныкала Таша. – Вот увидите – у нас будут неприятности из-за этого…
Раэна молчала, качая головой. Она единственная помогала брату, придерживая голову найденного эльфа, и тихо жалела его. Такой молодой, на вид даже моложе Тайна! И красивый к тому же! Соэль и Ниэль держались в сторонке, не вступая в разговор, но молчаливо поддерживая Ханирель. Ныла только Таша, да и то все тише и тише, когда поняла, что осталась одна со своим мнением.
Держась за задний борт фургона, братья Тайн и Тиар шли рядом, время от времени заглядывая внутрь:
- Ну, как?
- Пока ничего, - ответила им Раэна, покосившись на сосредоточенное лицо брата.
Прикусив от усердия губу, фокусник водил руками над телом, поочередно нажимая на те или иные точки на груди, висках и темени.
- Шею ему помассируй! – посоветовал заглянувший внутрь Янсор.
- Ты знаешь, что делать с удавленником? – встрепенулся Даррен.
- Нет, - ответил бывший браконьер. – Но я имел дело с кроликами, попавшими в силки. Они выглядели примерно также. Впрочем, когда мы снимали моего приятеля с виселицы, он вроде еще дышал…Послушай сердце! Авось еще бьется?
Даррен надолго приник к груди найденного эльфа. Потом резко выпрямился и принялся массировать ему грудь, ритмично надавливая на область сердца.
- Ну, как? – выждав пару минут, шепотом поинтересовалась Ниэль. Дочь прижалась к матери.
- Я не знаю…
Что делать, фокусник и правда не представлял. Он мог достать кролика из шляпы, мог заставить распуститься цветы на сухой ветке и мастерски путать следы, но о существовании целительной магии не имел ни малейшего представления. Впрочем, кое-что все-таки отложилось в памяти – пока он был слишком мал для того, чтобы в Обители пополнить ряды медиумов, замковая Видящая занималась с ребенком, обучая его методике передачи жизненных сил. Это – главная наука, которую изучают медиумы в Ордене. И, вспомнив об этом, он положил одну руку на сердце повешенного, а другую – ему на лоб, щедро делясь своей жизненной энергией.
- Что ты де… - начала было Раэна, но осеклась, сбоку увидев, как исказилось лицо ее брата, а зрачки закатились под веки.
Прошла минута… еще одна…
А потом ладони Даррена вспыхнули ярким светом, а эльф дернулся и с хриплым свистом попытался вздохнуть.
Первой взвизгнула от неожиданности Раэна. За нею завопила Таша, прижимая к себе детей так, что они заплакала в голос. Из чувства солидарности к ним присоединилась и Соэль, а ее мать и старая Ханирель закричали на девушек, чтобы те замолчали. Напуганный криками Янсор поспешил запрыгнуть в фургон, и мужчины все, как один, рванулись внутрь – посмотреть, что происходит. Матушка Ханирель тоже бросила свое место, остановив лошадей.