- Так это ты держишь нас на этой поляне? – поинтересовался мастер Боар. – Но почему? Что такого мы сделали? Кажется, не сломали ни одного лишнего дерева, не сорвали лишнего цветка и не повредили твой ясень… Разве что кое-кто потрепал омелу, - он посмотрел на приемного сына. – Но мы сделали это не шутки ради. У нас – больной, которому нужна помощь, а никто из нас не умеет как следует лечить.
- Где больной? – немедленно заинтересовалась дриада.
Ханирель подошла к фургону и откинула полог, который заменял заднюю стенку. Вдоль бортов были уложены вещи, недалеко от входа в большой плетеной корзине полусидел сынок Таши вместе с сестренкой, а почти все свободное пространство занимала наспех оборудованная постель, где лежал и безучастно смотрел в пустоту юноша-эльф.
Заходить внутрь дриада не стала – только подпрыгнула, зависнув в воздухе и вся мелко дрожа при этом, и всплеснула тоненькими ручками:
- Какой хорошенький…
- Да, только он ничего не слышит, ничего не говорит и вообще… Хуже младенца. Вот так и лежит все время, - сказала Ниэль. – Мы кормим его с ложечки и меняем грязное белье, но это же не жизнь. Он молод, силен, здоров… был…
- Мне иногда думается, что если бы он умер, это было бы наилучшим выходом, - после недолгого молчания промолвил мастер Боар. – Когда вытаскивали его из петли, мы еще не знали, что все будет так. Думали, что спасем ему жизнь, а спасли такие жалкие ее крохи…
- А разве жизнь, - дриада развернулась к нему, все еще вися в воздухе и вся трепеща, - не самое главное?
- Нет, - это сказал мастер Неар. – Есть то, ради чего стоит жить. Есть твой мир, и если он разрушен, а ты остался – продолжать жить незачем.
Дриада опустилась на землю и запрокинула голову, глядя на ветки своего ясеня.
- Ты прав, - прощебетала она. – Если мое дерево погибнет, я не умру, но… мне станет не для чего жить, хотя рядом останется много других деревьев. Мне жаль твоего сына.
- Он мне не сын, - вздохнул менестрель. – Мы случайно нашли его не так давно в петле. Сам ли он в нее полез или ему помогли – мы не знаем. В первом случае, если он решился на такое, потеряв то, ради чего стоит жить, мы допустили ошибку. Во втором – дали ему шанс… Но он молчит и никак на нас не реагирует. И мы не знаем, правильно ли поступили.
- А бросить его мы вряд ли сможем, - подумал вслух мастер Боар. – Иначе зачем тогда спасали?
- Может быть, вы нам поможете…
Голос менестреля замер на полузвуке, и дриада ответила столь же неуверенно:
- Ну…только при одном условии. Если и вы поможете нам!
Актеры переглянулись.
- Но как? – озвучил всеобщую мысль Янсор. – Мы – просто труппа бродячих артистов, музыканты, акробаты, жонглеры, танцоры… еще иногда играем пьесы… Мы не воины и не волшебники!
- У нас даже нормального оружия нет, - развел руками Тиар. – Ножи Янсора и мастера Неара не в счет! Нам это запрещено…
- И колдовать никто не умеет, - поспешил добавить Даррен, пока никто из его друзей не вспомнил, как у него получилось оживить мертвеца.
- И детей своих мы не отдадим! – пылко воскликнула Таша, закрыв собой корзинку с малышами.
Дриада задумалась, сунув в рот розовый пальчик и став очень похожей на ребенка.
- Я знаю! – воскликнула она с таким видом, словно ей это только что пришло в голову. – Мы устроим праздник!
- Что?
- Ну, конечно, праздник! – дриада закружилась по поляне, то ловко перебирая ножками по траве, то взмывая в воздух на невидимых крыльях, а потом подпрыгнула, схватилась за нижнюю ветку своего дерева и принялась качаться на ней, как на качелях. – Праздник! Песни! Музыка! Танцы! Веселье! Праздник весны, понимаете?
Спрыгнув на землю, она остановилась перед мастером Боаром, и тот ответил:
- Мы согласны!
- Тогда за мной! – она сорвалась с места. – Идите по цветам!
Актеры проводили странное видение взглядами и только хотели спросить, что за цветы имела в виду дриада, как вдруг увидели за кустами дорожку из небольших кустиков с темно-зеленой листвой. Над ними раскрывали лепестки розово-малиновые с золотым глазком примулы. Дорожка уводила их в чащу, за кусты и деревья, стоявшие так тесно, что было ясно даже неопытному глазу – фургон там не пройдет.
- Что же вы застыли?
Из травы высунулась мордочка лесавки*, в колючую шубку которой были вплетены цветы.
(*Лесавка – существо с две ладони ростом, похожее на ежика, но с человеческими ручками-ножками. Многие считают лесавок родичами и даже «бабушками и дедушками» леших. В их ведении находятся все плоды и семена, а также ягоды и грибы.)
- Идите до конца дорожки! Там вас будут ждать!
- Но нам придется оставить здесь… - мастер Боар нерешительно оглядел повозку и лошадей. Как-никак, это все их имущество. Да и больной юноша оставался совершенно один.
- Мы позаботимся, - категорично заявила лесавка и, пригибаясь, побежала по поляне. – Это входит в условие договора!
- Договора? Но с нами заключала договор только дриада с этого дерева! – Тиар ткнул пальцем в крону.
- Лес слышал! Лес запомнил! – прочирикала выпорхнувшая из ближайшей примулы фейри*. – Лес согласен!
(*Фейри – то же, что и фея. Крошечные, с ладонь, крылатые существа, часто владеющие магией. В ведении фейри находятся цветы и травы.)
Глава 2.
Разобрав инструменты, и наскоро переодевшись в сценические трико и платья, артисты двинулись вдоль дорожки из расцветающих примул. Таша заодно прихватила своих детей, и ее никто не стал осуждать. Хоть лес и заключил с ними договор, вряд ли те же фейри устоят перед искушением похитить оставленного без присмотра младенца! А потом, чего доброго, с невинным видом заявят, что они тут ни при чем и самим родителям нужно лучше присматривать за ребенком.
Тропа вела артистов в чащу, такую густую, что передвигаться приходилось гуськом. Мастер Неар шел первым, за ним – мастер Боар с Ниэль и Ханирель. Соэль держалась возле братьев – Тайн просто ободряюще ей улыбался, зато Тиар всю дорогу шептал на ушко разные глупости. Таша трусила между Дарреном и Раэной, а Янсор и Крунху, навьюченные реквизитом, замыкали шествие. Разговаривать никому не хотелось – только шепот Тиара нарушал почти погребальную тишину, да время от времени дочка Таши принималась что-то лепетать.
Под пологом леса сгустилась уже ночная темнота, мир наполнился шорохами, писком, скрежетом. Песни птиц замолкали одна за другой, но тишины отнюдь не было. Иные звуки пришли им на смену – и журчание родника, и надсадное гудение первого комара, и потрескивание стволов, и шелест ветвей, и уханье совы. Если бы не дорожка из примул, путники давно бы заблудились.
Но вот впереди показался слабый свет – на его фоне стволы деревьев казались черными колоннами, поддерживающими небесный свод. Еще несколько десятков шагов – и артисты вышли на поляну.
- Какая красота! – всплеснула руками Соэль.
Со всех сторон поляну окружали старые кряжистые дубы, а на ней раскинулся ковер из крошечных белых цветочков, похожих на маленькие звездочки. Они медленно раскрывались, один за другим, и на поляне становилось чуть-чуть светлее.
Там и сям порхали фейри, развешивая по нижним веткам крошечные фонарики. Шныряли лесавки.
- Бабоцки! Бабоцки! – закричала дочка Таши, хлопая в ладоши. – Хоцю бабоцку!
- Тс-с, - мать одернула малышку. – Нельзя!
Словно только этого и ожидая, из стволов старых дубов вышло несколько дриад. Еще около десятка их появилось из чащи. Треугольными личиками, тонюсенькими талиями и длинными стройными ручками и ножками, а также нарядами из листьев они так походили друг на дружку, что отличить их можно было лишь по венкам и ожерельям из листьев и семян.
- Вы пришли! Не побоялись! – звучным нежным голоском промолвила одна из них, в чьих темных волосах виднелся венок из дубовых листьев, на тонкой шейке висело ожерелье из желудей. – И мы отплатим вам за это! Как только раскроется золотой солнцецвет, мы начнем наш весенний бал!
Все – дриады, лесавки, фейри – уставились на покрывавшуюся цветами поляну. Там в молодой траве виднелся пучок толстых ярок-зеленых листьев. Над ним все еще не было бутона.
- Хоцю цетоцек, - заныла дочка Таши, потянувшись за крошечными белыми звездочками.
- Это – наш солнцецвет, - старшая дриада легко воспарила в воздух и подлетела к растению. – Обычно он раскрывается, знаменуя начало лета*, но в этом году почему-то запоздал.
- Если он не распустится, - добавила Ясенька, возникшая рядом с артистами, - остальным цветам тоже не придется цвести в этом году. Не будет цветов – не бывать плодам и ягодам. Не будет мёда для пчел и семян зимой для птиц… Вы поможете нам его разбудить?
- Но, - мастер Боар посмотрел на свою труппу, - как мы это сделаем? Это ваша магия, магия дриад…А мы – просто эльфы, альфары…- он покосился на Крунху, - люди… Мы не можем…
- Можете! – старшая дриада подлетела ближе. Вслед за нею вспорхнули и закружились рядом фэйри. – Мы все – дети одного мира. Над нами всеми – одно солнце и одни звезды. Нас питает одна земля, мы пьём воду, которая равно для всех льётся с небес. Нас овевает один и тот же ветер. Всё в мире взаимосвязано. Вы должны попробовать!
Мастер Неар переглянулся с Раэной. Они сразу поняли, что это обращаются к ним и выступили вперед – учитель с лютней, ученица – с арфой.
- Спойте ту, которую пели вчера! – дриада с «их» ясеня возникла рядом с горящими от предвкушения глазами.
- Нет, милая! У меня есть кое-что получше, - улыбнулся менестрель и тронул струны. Сначала тихо, осторожно, словно не знал еще, какая отзовется каким звуком. Постепенно мелодия стала сильнее, полилась живее и громче, исчезли неуверенные, кажущиеся фальшивыми, нотки. Потом подоспели струны арфы, и последним – голос. Мелодия была похожа, а слова – совсем другие:
Слышу я, как растет трава.
Вижу я, как журчит ручей.
Принесла для лютни сова
Струны тонких лунных лучей.
Зазвенели листья травы