Проклятый герцог Музильона обратил свой взор к Калару, отвернувшись от бретонского короля, все еще придавленного тяжестью мертвого гиппогрифа.
На лице Меровеха, белом как снег, застыло высокомерно-безразличное выражение. Его волосы тоже были алебастрово-белыми и свисали на его черные доспехи. Он небрежно поднял свой зазубренный клинок. Меч был такого размера, что даже сильному воину пришлось бы держать его двуручной хваткой, но герцог-вампир, держа его одной рукой, достал второй меч и стал вращать оба клинка.
Калар видел, как может сражаться повелитель вампиров. Он знал о невероятной скорости и страшной силе Меровеха.
- Владычица, направь мой удар, - прошептал Калар, направив копье.
Казалось, время замедлилось.
Калар видел мельчайшие подробности, когда он на полном скаку столкнулся с врагом. Он видел аристократическое презрение в глазах Меровеха, горевших, словно у волка, отражая священный свет, окружавший Калара. Он видел тускло светившиеся руны на клинках вампира, и видел каждую дождевую каплю, разбивавшуюся о черные рифленые доспехи врага.
Он видел, что король Луэн Леонкёр смотрит на него, и видел, как Рабен, опозоренный рыцарь, вместе с которым он сражался в проклятом Музильоне, высоко держит королевское знамя. Удивительно, но он увидел среди битвы даже своего прежнего слугу горбуна Клода, отчаянно сражавшегося своей тяжелой шипастой дубиной рядом с Рабеном.
Калар привстал в седле, чтобы нанести удар. Копье Элит-Анар было нацелено прямо в грудь вампира, но Меровех повернул один из своих клинков со сверхъестественной скоростью, чтобы отразить удар копья изящным круговым парированием. Калар, лишь слегка двинув рукой, направил наконечник своего эльфийского копья вокруг клинка вампира, не позволив отразить удар. Мелькнул второй меч Меровеха, но Калар, проявив скорость и воинское мастерство, превосходящие даже способности лорда-вампира, снова повернул руку, и сияющий наконечник копья обошел второй клинок.
Копье вонзилось в горло Меровеха, наконечник вышел из затылка с фонтаном черной крови. Калар, выпустив из рук копье, проскакал мимо герцога-вампира, рухнувшего на колени.
Натянув поводья, Калар резко развернул Галибора. Под ногами вампира собиралась лужа черной крови, и Калар видел, что Меровех потрясен. Герцог пытался что-то сказать, но из его рта появлялись лишь кровавые пузыри. Калар спрыгнул с седла и бросился к Меровеху, в руке его сиял Меч Гарамона.
Вампир вырвал копье из горла и вскочил на ноги. Меровех потерял один из своих клинков, второй он держал двумя руками. Зашипев, он бросился на Калара.
Сверкнул Меч Гарамона, отбив клинок Меровеха. Калар позволил энергии удара развернуть его, и на долю секунды оказался спиной к врагу. Движением таким быстрым, что оно казалось размытым пятном, он повернул меч, перехватив его как кинжал, и метнувшись назад, вонзил клинок в грудь Меровеха.
Меч вошел глубоко, остановившись только когда перекрестие уперлось в кирасу вампира.
- Тебе конец, - выдохнул Калар.
Рот вампира открылся в последнем беззвучном вопле. Его кожа начала увядать и чернеть, словно пергамент под пламенем свечи.
Калар вырвал клинок, и существо, которое было Меровехом, рухнуло, рассыпаясь могильным прахом. Вся огромная армия живых мертвецов повалилась на землю, темная магия, связывавшая и оживлявшая их, развеялась. Дождь прекратился, и воющий ветер стал очищать небо от туч.
Несколько рыцарей бросились на помощь королю. Другие, окровавленные и измученные, отрешенно оглядывались вокруг, еще не понимая, что битва кончилась. Клод смотрел на Калара, открыв рот от изумления.
- Ты не спешил, - сказал Рабен с кривой усмешкой.
Наконец освобожденный из-под мертвого гиппогрифа король Луэн Леонкёр встал на ноги. Калар опустился на колени, то же сделали все остальные воины на поле. Клод все еще удивленно глазел на Калара, и его силой пришлось опустить на колени.
- Встань, - сказал король, и Калар поднял голову. Леонкёр кивнул, и Калар поднялся с колен.
- Как тебя зовут? - спросил король.
- Калар из Гарамона, - ответил он, гордо подняв голову. - Рыцарь Грааля.
ЭПИЛОГ
Одинокий рыцарь преклонил колени в молитве на каменистом берегу. В это время тысячи норсканских кораблей устремились к берегу. Ледяной ветер, порожденный силами Хаоса, наполнял их паруса, неся свирепых воинов Темных Богов к бретонским берегам.
Один из кораблей, крупнее других, с парусом, расписанным гибельными колдовскими рунами, вырвался вперед, его таран из темного железа разрезал волны. Хускарлы в тяжелых доспехах налегали на весла под грохот бронзового боевого барабана.
Корабль поднялся на гребень волны, но его кормчий знал свое дело, и судно сохраняло курс, устремляясь к берегу. Даже когда корабль выбросился на берег, пропахав борозду в черных камнях, одинокий рыцарь не оторвался от своей молитвы. Он не поднял голову и когда хускарлы в рогатых шлемах вытащили корабль на берег.
На корме корабля стоял огромный трон, почерневший от огня, и с него поднялся седовласый гигант с раздвоенной бородой. Это был Стирбьорн, верховный ярл скелингов. Хотя он выглядел, вероятно, лет на шестьдесят, в действительности он был гораздо старше. Но его руки были по-прежнему сильны и мускулисты, и его боевая ярость была страшна, как всегда. На его спине висели двойные топоры. Он кивнул, заметив одинокого рыцаря, словно ожидал увидеть его здесь.
Только когда этот огромный воин подошел к нему, рыцарь поднялся на ноги.
Рядом с вождем норсканцев стоял старый сгорбленный шаман, одетый в потрепанный меховой плащ. Он плюнул под ноги бретонскому рыцарю.
- Это хорошо, что ты здесь, - сказал верховный ярл Стирбьорн, его слова переводил шаман, который говорил на бретонском языке со странным, но узнаваемым акцентом.
- Я сказал, что буду ждать, - ответил Калар из Гарамона. В его глазах сверкнул свет Владычицы. - А я не тот человек, который нарушает слово.
Более пятидесяти лет рыцарь Грааля Калар сражался с врагами Бретонии, и его деяния и подвиги прославлялись в землях королевства. Но его лицо было таким же молодым, как в тот день, когда он испил из Грааля, и в волосах его не было седины.
За прошедшую половину столетия он видел такое, о чем немногие могли даже помыслить. Видел он и смерть многих храбрых и достойных людей.
Он часто думал о своих старых друзьях, хотя они уже давно ушли в вечное царство Морра. Рабен, который стал уважаемым рыцарем, отправился на поиск Грааля и пропал в песках Нехекхары. Имперский дворянин Дитер Вешлер после скандальной свадьбы со своей бретонской любовницей стал очень богатым и могущественным дипломатом при дворе короля. Даже его низкородный слуга горбун Клод сумел возвыситься вопреки всем ожиданиям.
Взгляд верховного ярла скользнул мимо Калара, устремившись к огромной бретонской армии, ожидавшей на поле недалеко от берега. Тысячи рыцарей и ратников, собравшихся здесь, смотрели и ждали, так же как за спиной ярла ждала его армия, закаленная в десятилетиях жестоких войн.
Ледяной ветер дул с севера, гремел гром, вспыхивали молнии. Это был хороший знак.
- Взгляды моих богов устремлены на нас, - сказал верховный ярл Стирбьорн.
- А богиня этой земли со мной, - ответил Калар. - Давай закончим, норсканец.
- Как пожелаешь, - кивнул Стирбьорн. Повернувшись, ярл махнул рукой одному из своих людей.
Калар смотрел, как к ним приближается воин с мрачным лицом. Он был не таким огромным, как иные хускарлы, но от этого он был не менее устрашающим. Его кожа блестела странным медно-красным отблеском, а глаза были пугающе черными, с серебристыми зрачками. Он смотрел на Калара, не мигая.
Калар чувствовал, как внутри этого воина бьется демон, но еще более тревожным было то, что в лице этого существа можно было заметить черты Элизабет, женщины, которую Калар когда-то любил.
Это был отпрыск Стирбьорна и Элизабет, демоническое дитя, из-за которого умерли столько людей.
- Сражайся хорошо, сын мой, - сказал Стирбьорн, отступив в сторону.
Демон направился к Калару, сняв со спины огромный двуручный топор, вдоль лезвия которого колыхалось темное пламя.
Калар вынул из ножен Меч Гарамона и пошел навстречу врагу, его клинок был окутан белым огнем.
- Владычица, направь мой клинок, - прошептал Калар.
Гром ударил в небесах и под взглядами бретонской и норсканской армий два чемпиона богов сошлись в поединке.