– Многоходовочка… – бормочу я, пытаясь настроиться на логику Кента.
– И ее авторов тяжело отследить. Но если четвертая стадия – это не просто результат трагического сопряжения случайностей, а именно запланированный финал… Кто в выигрыше? Уж точно не люди. У четвертой стадии есть название. Это название ей дали эльфы. Знаете какое? «Окончательное решение человеческой проблемы». Нет, они вовсе не жаждут уничтожить наш мир. Им достаточно, чтобы мы освободили земли, которые граничат с Сильва Альвана. Поэтому и начали с Анерленго: там общая граница самая протяженная. На очереди Лэ. А Большой Камелот они оставят напоследок.
– Хм. Да, в этом есть смысл.
– Вот и я думаю, что есть. Остроухие не кровожадны. Я уверен, что они даже позволят эвакуировать столицу. Дорога на север отрезана уже сейчас, население хлынет в южные провинции, подальше от Сильва Альвана. Побережье станет резидентским, как три тысячи лет назад.
– Господи. Вошка и блошка, ни дать ни взять.
– О чем это вы?
– Вошка и блошка. Сказка такая. Не помните? Обожглась вошка, заплакала блошка. Что там дальше? Заскрипела дверка. Загорелся навозный катышек. Девочка разбила кувшин. В общем, в итоге начался мировой потоп. Тут то же самое. Казалось бы: погиб-то всего один человек. Отворяющий. Какой-то сутенер-кудесник. Мы и не слышали про таких никогда. И вот прошло десять дней, а мы уже перекраиваем политическую карту на новый лад… То есть на старый. А вы неплохо знаете этих эльфов, а?
Сэр Кент со звоном ставит чашку на блюдце и, расстегнув пару верхних пуговиц, оттягивает ворот рубахи. Под левой ключицей белеет небольшой узкий шрам.
– Вот, сувенир. Целили, естественно, в сердце. Спасение мое было в том, что конь в тот момент решил меня сбросить. Отделался пробитой грудной стенкой, схлопнулось левое легкое, да еще потерял несколько унций крови, когда выдернул стрелу. Не удивляйтесь. Меня тоже учили, что если уж подстрелили, то стрелу самому не трогать, она вроде как рану и закупоривает. Только это все не про эльфийские стрелы. Наконечник из оленьего рога остроухие крепят к древку с помощью сухожилий. Это очень надежное крепление, пока стрела остается сухой. Но стоит ей войти в тело, жилы размокают от крови и лимфы, и наконечник отделяется, начинает играть у тебя в ране, резать мясо.
– А говорите, не кровожадные. Когда вас ранили? Вы, часом, не были в волонтерском корпусе вместе с Аленом Лурией?
Кент прищуривается.
– Опять у вас Ален Лурия. Ему там, наверно, икается. Нет, в боях за Сильва Альвана я не участвовал. Это я по молодости схлопотал, по глупости. Его величество пожаловал нашу семью охотничьими угодьями – аккурат в резидентском лесу. Только вот эльфам государева воля была не указ. И я, в общем-то, это понимал. Как и смысл королевского подарка… Неважно.
Он натянуто и коротко улыбается.
– Доказательства, Леннокс. Мы не можем просто заявиться перед Капитулом с рассказами про сферу Бланта. Про вошку и блошку. Нам нужны доказательства. И мы их добудем. Мы отправимся в Сильва Альвана. Найдем планы, перехватим депешу с приказами. Если понадобится, возьмем в плен эльфийского офицера. Притащим его в орден. Пусть услышат все из первых уст.
Я все-таки встаю с кресла, начинаю курсировать вдоль стеллажей. Машинально сбавляю ход у полки со словарями, где позавчера разбирался с «катарсисом». Провожу пальцами по корешкам книг. Надеялся, что ли, что касание придаст мне мудрости. А то своего ума не хватает.
С остроухими все понятно. Чем нас меньше, тем лучше для них. Католическая лига из этого даже социальную рекламу сделала: «Купи презерватив, порадуй эльфа». Так что доводы Кента кажутся очень убедительными. Но как в эльфийскую концепцию вписать кастигантов? Я ведь точно знаю, что они связаны с происходящим. Что я сам – связан. Не приснилось же мне это… Вернее, как раз приснилось. Ну да мои сны на особом счету.
Не думаю, что бичующие дьявола работают на эльфов. Разве что невольно… Все-таки я верю, что они хотят спасти человеческий мир, а не добить его. Просто методы у них малахольные. Идеалисты. Видят что-то одно. А настоящей цены альянсу с волшебным народом не знают. И кто же превратил их в непосвященное орудие эльфийской эмансипации? Дергал все это время за веревочки? Да, Джудит, это я про твоего мужа. Вопрос в том, может ли он сам быть эльфийским агентом. Вспоминаю ненавистное лицо. Черные брови. Высокие скулы. Безбородый. Хм, а при желании можно разглядеть альваноидные черточки. Не чистые. В глаза не бросаются. Не иначе метис. Поколение второе-третье.
Оглядываюсь на Кента. Если нам делить дорогу, придется все ему рассказать. Ему, пожалуй, можно.
– Хорошо. Мы поедем в Сильва Альвана. Только понадобится грамота. Чтобы пропускали на карантинных заставах.
Кент тоже встает.
– И вовсе нам не нужна такая грамота. Зачем же мы поедем через Анерленго, если перейти эльфийскую границу можно прямо здесь?
– Нет, наша цель – на том берегу Серпентуры. Это слишком далеко. Прорываться через чуму опасно, но топать сотню миль по эльфийским джунглям – еще опаснее. Грибы с человеческими лицами, психоямы, эльфийские икебаны и другие аттракционы. Даже если нам удастся выжить, сколько времени мы потеряем!
– Не больше, чем если поедем через Анерленго. Впустить-то нас впустят. А вот чтоб выехать, придется отсидеть сорок дней в карантине. С грамотой или без.
– Сорок дней?
– Сорок дней. Когда мы выйдем из лазарета, страна, может быть, уже целиком отойдет остроухим. Объясните, с чего вы взяли, что нам нужно непременно на юг?
– Расскажу по пути.
– Но карантин…
– Мы что-нибудь придумаем. Два рыцаря Круглого Стола. Пусть попробуют упечь нас в лазарет. Кент, я ненадолго поднимусь к себе – соберу вещи. Потом поедим. Потом в дорогу. Первая остановка – офис РКС. Нам позарез нужны эвелины.
– Об этом я уже побеспокоился. Два комплекта здесь, в машине. Только вот что. У меня есть просьба. Я знаю, что в Вальмонсо находится одна святыня. Я могу ее сейчас увидеть? А то следующего раза может и не быть.
Мы выходим в пустой двор. Кажется, стало еще холоднее, чем ночью, когда мы с Софией разговаривали на стене. Не разобрать: то ли моросит мелкий дождь, то ли к коже липнет мокрая взвесь. С востока надвигается серый рассвет. Другой край неба еще черный, затянутый мглой. Гряда облаков размыкается, и в просвет выглядывает подтаявший обмылок луны в перламутровом ореоле. Вдали кричит петух, заложник утреннего часа. Где-то по близости во2рон грозит ему карой. Кара, кара!
Я оставляю Кента в часовне, а сам возвращаюсь к замку. Но перед входом меня ждет еще одна встреча.
Девушка хороша: кожаная куртка застегнута до горла, ветер сносит ей на лицо каштаново-рыжие пряди, волосы развеваются, как огненный штандарт. Хотел зайти с холода внутрь, да она, оказывается, вздумала меня не пускать.
– Джуд. Выслушайте меня. Только не смейтесь.
– Зайдемте, София. Мы с сэром Кентом как раз… Я не хотел вас будить.
– Я именно об этом! С вами поеду я. Сэру Кенту придется остаться. Понимаете, я видела сон.
– Вы видели сон? – Я и растерян, и заинтригован: что сегодня за ночь такая? У всех откровения. Того и гляди, спустится Мэри-Кэт и заявит, что нагадала в блюдце со свечой, что ждет меня дальняя дорога да в лесную чащу.
– Я вам не рассказывала? Мне снятся особенные сны. Думаете, как мы вас нашли? Мне приснились красные птицы. Ну я и поняла, что надо искать в Интернатском замке, потому что только в соседнем лесу сохранились красные коршуны. Их ведь у нас почти истребили. Чтобы мелкую живность не таскали.
– Нет, не рассказывали… Хотя меня больше впечатляет, что вы знаете, где какие птицы водятся.
– Еще как. Соловьи всякие, петухи. Я в детстве заняла второе место в вокальном конкурсе. Мне подарили книжку «Птицы родного края». А за первое место давали путевку в летний лагерь.
Меня начинает потряхивать. Я ведь хотел проводить Кента и тут же вернуться. Холод и снаружи, и изнутри.
– Можем мы зайти? Пожалуйста.
– Ладно. Ладно. Поезжайте с Кентом, раз решили. – Она освобождает проход, не смотрит на меня. – Я и сама себя уговариваю, что это просто совпадение. Сны ведь не могут ничего значить, верно?
– Раньше я думал, что не могут… – Мой голос звучит неестественно, оловянно, а самое странное, что я продолжаю торчать по эту сторону двери. – Вам что-то приснилось сегодня. Пожалуйста, расскажите, что.
– Будущее. – Она резко поворачивает ко мне лицо. – Изувеченная земля опять плодоносит. Реки очистились. Фабрики заглохли и поросли папоротником. Еноты копошатся в торговых центрах. Олени скачут между остовами машин. А в небе – повсюду красные коршуны. Сущий рай. Только совсем нет людей. Вместо них – эльфы.
– А куда… куда делись люди?
– Их депортировали. Или казнили. Экологично и гуманно.
Я поднимаю глаза к рыхлому небу. За отстраненным шествием облаков не разглядеть сферы Бланта. Но я уже не сомневаюсь в ее реальности. Она говорит с нами. И София тоже ее слышит. Мне приснились эльфы. Ей приснились эльфы. Уж не мое ли пресловутое предназначение послало мне эту девушку?
– Думаете, это будущее можно предотвратить?
– Пока еще можно. Но мы с вами должны отправиться в резидентский лес.
Я оглядываюсь на часовню. Снова смотрю на Софию.
– Именно туда мы и планировали с Кентом… Поразительно. Я вам тоже не рассказывал про свои особенные сны. Мне тоже этой ночью снился Сильва Альвана.
– А! Видите? Это не может быть совпадением!
– Нет, не может… Но послушайте. Резидентский лес – не самое подходящее место для юных девушек. Почему бы вам не доверить это дело двум рыцарям Круглого Стола?
– Вот вы опять со мной как с маленькой. Поезжайте, поезжайте со своим Кентом. Что я могу? Я вас предупредила.
Она шмыгает покрасневшим носом. Это уже запрещенный прием…
– Хорошо, София, предположим, мы поехали вместе. В самую глубь эльфийского царства. Вы умеете обращаться с каким-нибудь оружием?