Окружающие же, молча наблюдали за неприятной сценой и вмешиваться похоже не собирались. Бурчали, ворчали, поносили некого «В конец охамевшего Зура…» но помогать девчонке не спешили.
Видно было, что наглый торгаш был многим знаком и они просто не желали с ним связываться.
Однако больше всего мне не понравилось даже не их отношение, а блондинистый красавчик с усиками, завитыми кудрями, в довольно дорогом бархатном чёрном камзоле, прячущимся от пыли под длинным дорожным плащом, при шпаге и с ненатянутой жердиной лука в чехле, закреплённом возле седла.
Верхом на своей лошадке, он подъехал к воротам чуть раньше меня, и сейчас с лёгкой блуждающей улыбкой наблюдал за злоключениями кролика.
Вот встречаются порой такие мужики, глядя на которых начинаешь тихо сатанеть, буквально ощущая в них конкурента. Нет — «Конкурента!» с большой буквы и «К», даже если объект конкуренции, тебе в общем-то не так уж и интересен.
— Да що с этой лярвой базарить! — взревел в этот момент торгаш и крикнул своим людям. — Рубите ей колёса, и отвалите её брахло с дороги! Живо!
Стражники «Ворот», до этого момента с ленцой, позёвывая, так как будто возникшая пробка их совершенно не касалась, немного напряглись.
— Хм… кажется у кого-то сегодня будет очень приятная ночка, — пробормотал себе под нос блондинчик и медленно тронул своего коня вперёд.
«Прости мужик, но похоже тебе придётся обломаться! — ехидно подумал я. — Ничего личного, просто обычная здоровая вредность!»
Громыхнул «Отто» и пуля, взвизгнув об занесённый слугой над головой топор, выбила его из рук растерявшегося деревенского парня. Дав Треске шпор, я обогнал удивлённо скривившего одну бровь блондина и подъехав к уставившимся на меня торгашу и девчушке, произнёс.
— Прошу прощения, госпожа кролик, я только сейчас смог нагнать вас…
— А вы… — удивлённо глядя на меня, произнесла ушастая слегка наклонив свою красивую головку.
— Охранник, — помог ей я, — которого вы наняли в прошлом городе.
— Я наняла? — приложив пальчик к уголку губ, она ненадолго задумалась, закатив глаза, а затем, вдруг улыбнулась и хлопнув в ладоши радостно воскликнула аж зажмурившись. — А! Ну да! Наверное, всё так и было…
«Ох уж мне эти зайцеподобные демибисты…» — подумал я, едва удержавшись что бы не прикрыть себе ладонью лицо.
— Именно так, госпожа кролик. Мы с напарником немного задержались, поэтому приношу вам свои извинения, — произнёс брондинчик, остановив своего скакуна слева от меня.
— Напарником? — холодно спросил я, повернув голову к парню. — Каким, таким напарником?
— Конечно напарником, — улыбнулся молодой человек, а глаза его опасно прищурились. — Не надо так шутить приятель, а то я могу и обидеться…
Произнося это, он поднял правую руку и щёлкнув пальцами, зажёг над ними небольшое магическое пламя.
— …Очень обидеться! — зло произнёс он.
Вместо ответа, в его нос упёрлось дуло второго пистоля, который я извлёк левой рукой из-за пояса. Щёлкнул взводимый курок, который в этой военной модели «Эллора» выполнял роль предохранителя.
— Ой-ёй-ёй… — медленно произнёс блондинчик уже совсем другим тоном, сфокусировав взгляд на оружии. — Уж не «Леди Эллора» ли это? А вы…
Он внимательно всмотрелся в моё лицо и в его глазах мелькнуло узнавание.
— Понял… простите меня шеф! Я просто неудачно пошутил… — он пальцем отвел дуло от лица, но я быстро прокрутил пистоль на скобе и ствол снова упёрся ему в нос. — Шеф, я правда раскаиваюсь. Сжальтесь над подчинённым…
— Я шота не понял! — резко вызверился очнувшийся торгаш. — Это шо за…
— Молчать! — хором и абсолютно одинаковыми голосами полными аристократического презрения к ползающим возле ног слизнякам, произнесли мы с блондинчиком.
Мужика как бетонной плитой придавило, он аж присел, с ужасом глядя на нашу парочку, я же ещё несколько секунд посмотрев в глаза парню, убрал ствол обратно ха пояс, картинно прокрутив его и одновременно устанавливая предохранитель.
— Фу-у-ух, — блонди, облегчённо выдохнул и пробормотал. — Я уж думал смерть моя пришла…
Я промолчал.
— Да шож это делаеца то! — заорал торгаш, хлопая ладонями о толстые ляжки. — Посредь бела дня! Среди честного народу, бандиты жисти лишають! Стража да сделайте…
— С каких это пор, дорожные разбойники взывают к страже? — играя искреннее удивление спросил мой самозванный напарник-подчинённый.
— Я… разбойник? — ахнул купец и приготовился заголосить во всю свою лужёную глотку, но я не дал ему этого сделать, заодно перехватывая иннициативу.
— В не только уже повредили имущество «моей» нанимательницы, — жёстко оборвал его я. — Но и отдали приказ своим людям, нанести ему непоправимый вред…
— По торговым законам нашей Империи, подобные действия в отношении конкурента на тракте или его ответвлениях, приравниваются к разбою на дорогах, — произнёс блондин, в руке которого появился метательный нож. — Честные стражники же не будут мешать нам сотворить правосудие над разбойниками и забрать честно причитающееся «Нашей» нанимательнице имущество?
— Но… но… — совсем растерялся торгаш.
— Или, вы можете выплатить «моей» нанимательнице отступные, в размере рыночной стоимости её пострадавшего имущества, выкупа, предусмотренного «Дорожным кодексом» для бандитов, не совершивших тяжких преступлений и сумму недополученной прибыли за продажу товаров, захваченных у разбойников, — произнёс уже я.
Мы с парнем довольно уважительно переглянулись, а затем посмотрели на стражников.
— В… всё как вы и сказали господа, — проблеял один из них, косясь на пунцового от ярости купца, магия, показанная блондином — признак благородного происхождения, был для них куда как страшнее нежели гнев какого-то там торгаша. — Взять…
— Я заплачу! — провизжал купец, прижимаясь к своей телеге. — Всё… заплачу…
— Ну тогда быстро. И уберите уже свою телегу куда-нибудь! Не мешайте проезду госпожи кролика! — рыкнул блондин, а я сделал суровое лицо и положил руку на рукоять «Эллоры».
Спустя несколько часов, мы втроём сидели за столиком лучшей таверны, в этой большой деревне. Ну — как втроём, из крольчихи, которую звали Лулуяся и которая как оказалось была совершенно из другой деревни нежели Мисилиси, словно бы выдернули стержень.
Короче, девушка была не с нами, а с круглыми охреневшими глазами, похоже расслабленно отходила в мир иной. Во всяком случае мне так и чудилось как из её открытого рта, вылетает её крольчачий дух.
А всё почему — потому что она стала померкам их деервни обладательницей целого состояния и к тому же, у неё в «охранниках» резко образовалась целых два маркиза.
— Не помню, что бы мы пересекались на том балу, — произнёс я, потирая подбородок.
— А у тебя Эсток, были дела поважнее, нежели приглядываться к окружающим, — усмехнулся парень, бывший младшим сыном моего соседа, маркиза де’Сайда, Сауриалом. Но тем не менее именно ему отец назначил свой титул, что говорило о многом.
Если бы не «несогласная» буква, читающаяся здесь как «Й», то я бы ржал как конь!
В общем-то, Сауриал, показался мне нормальным парнем, хотя конечно же с соседями в моём положении нужно держать ухо востро. Что мне и продемонстрировал недавно один вроде бы миролюбивый граф.
Ну и надо добавить, что парень, как и я ехал в Академикум. А потому я не видел смысла отказываться от его компании.
Когда мы вдвоём уже хорошенько налакались вином, а Лулуяся наконец-то пришла в себя, Сауриал извинился и сказав, что устал, отправился в свой номер. Прихватив по дороге парочку служанок. За столиком мы с кроликом остались одни.
— Господин Эсток, — промямлила девушка.
— Да?
— А… А… — она застеснялась и покраснев, опустила глаза. — А нельзя ли мне поехать в столицу с вами?
— Почему бы и нет? — пожал я плечами.
Я ещё немного выпил, а потом, пожелав спокойной ночи зайке, пошатываясь, отправился в свою комнату. И… наверное, мне показалось, но когда я закрывал дверь, торговка попросилась войти. Как-то крепко мне после длительного путешествия ударила по мозгам выпивка.
А дальше был сон. Хороший такой эротический сон, с её участием и кажется — ничего больше. Вот только утром, проснувшись в одиночестве, с гудящей головой, я так и не смог понять, откуда на простыне появилось небольшое кровавое пятнышко.
Геморроя-то у меня вроде бы пока не наблюдается…
Интерлюдия 1. Ой-ёй-ёй!
Эманации, испускаемые смертной женщиной занимающейся сейчас любовью с её мужем, полностью захлестнули Богиню. Фактически, в его постели сейчас были две девушки, а не одна. Эллидия с трудом подавила вскрик блаженства, который ещё не готова была испустить человеко-зверь, но который вполне мог услышать Иван.
Чувствуя, как в нежной истоме сотрясается её тело, женщина грудями налегла на бортик источника, сквозь воды которого наблюдала за любимым и коснувшись средним пальчиком рубиново красных губ, медленно провела по ним и наконец, расслабившись, вскрикнула…
— Мам! Чё за фигня!
Внезапно раздался в этот момент из-за спины голос подросшей дочери и Богиня поперхнувшись, замахала руками, развеивая «источник», а затем, заложив ногу на ногу, развернулась к Катеньке.
— Я к тебе стучусь, стучусь… — буркнула девочка, почти уже девушка, влетая в материнское пространство и тут же уселась за плавающий в золотистом эфире компьютер, вытащенный Эллидией из мира её супруга.
— Т-ты… — произнесла Богиня пытаясь унять разгорячённое тело, — что-то хотела доченька?
— Да в «Overwatch» поиграть пришла, — отмахнулась девочка. — Ты ж знаешь, что я за первое место в рейтинге с тёткой Фортуной воюю! Вот уж сегодня не дам старушке спуску!
— А… что ты сейчас делаешь? — ради поддержания разговора спросила женщина, покосившись на то место, где недавно находился «источник».
— Подключилась к аккаунту своего «избранного игрока». А сейчас ищу группу, — ответила Катя, а затем бросила взгляд на мать. — Ой, мамка, а чего ты такая красная?