И ведь вот — зараз. Мало того, что этот старик был тесно связан с Магической Гильдией, у которой скажем так, было далеко не всё гладко в отношениях с Инженерной, так мой дорогой и горячо любимый дедушка, которого я ни разу не видел, умудрился в юности завалить на дуэли старшего брата Проректора, от чего у того имелся зуб на всю семью д’Вергри…
Именно поэтому, подхватив свои расчёты, на перемене, после которой у нашей группы были назначены тренировки с оружием, я направился прямиком в башню деканата факультета «Мемодри».
У Эрунвиэль было совещание, так что мне пришлось немного подождать, однако, когда из кабинета вывалилась разгорячённая толпа гомонящих стариков преподавателей, девушка сразу же приняла меня.
Стоило мне закрыть за собой дверь, как строгая деканша, резко преобразилась и со вздохом облегчения, откинулась на спинку своего кресла, закинув ноги в сапогах на высоком каблуке на столешницу.
— Знал бы ты Эсток, как я устаю после споров с этими старыми пер… уважаемыми «Их Учёностями»… — простонала она.
— У тебя трусы видно, — предупредил я, подходя к столу.
— О… И правда! Эко тебе повезло… — посмотрев вниз, выдала эльфа, не делая даже попыток оправить юбку. — Да, смотри, мне не жалко. Можешь считать это заместо: «Здравствуй! Как я рада тебя видеть!»
— И это — наш пример для подражания! — покачал я головой, усаживаясь в кресло, напротив.
— Это ваш старый и усталый декан! — наставительно поправила меня Эрунвиэль. — А если бы все, ну или как минимум наши студентки, брали бы с меня пример, то мы давно бы заткнули за пояс все остальные факультеты! Я знаешь ли была лучшей на своём курсе хоть по человеческим меркам мне было не больше четырнадцати!
— В общем-то я к тебе и пришёл, ка раз по этому вопросу.
— М? — девушка вздёрнула бровь.
— Хочешь на этой практике если не уделать «Альбиоркой» — то хотя бы выступит не хуже всех в общем рейтинге?
— Ну хочу…
— А вот почитай-ка вот это, — я положил перед деканшей сделанный мною список с пересчётом дополнительных баллов. — Общая цифра внизу это примерные результаты нашего вчерашнего похода, с учётом одного погибшего члена группы и с бонусами за собранные материалы. А рядом — цифра, заработанная вчера «боевой звездой» Герберта д’Астра, первого ученика «Альбиоркоя».
— Хм… — эльфа пробежалась взглядом по моим расчётам и отбросила бумаги на стол. — Выглядит не плохо… но неужели ты думаешь, что первый кто додумался вынести всё под чистую из подземелья. Когда я училась мы тоже пробовали, у нас даже специально выделялся человек-мулл в группе, который тащил огромный мешок. И мы всё равно, волочились в хвосте. Одна группа погоды факультету не сделает.
— Эрунвиэль, так кто говорит об «одной группе». Просто поставь перед всеми студентами задачу — не «быстро» пройти эту практику… как постулируется сейчас. А «вынести максимальное количество аба’разов-ингредиентов»! — улыбнулся я. — Всё равно никто из нас не будет первым! Это раз! А во-вторых, практика рассчитана на месяц — так на кой леший нужна эта безумная гонка с кучей смертей за одним единственным призом. Прямо как ослики за морковкой!
— Хм… — повторила девушка задумавшись.
— Только не забывай пожалуйста, — добавил я, вставая и глядя ей прямо в глаза. — Что… не столь важно сколько мы всего наберём. Важно — кто будет это считать и как!
— Угу… — задумчиво кивнула девушка.
Я же поспешил откланяться, извинившись перед ушедшей в себя деканшей, ведь мне нужно было ещё добраться до тренировочных площадок и приготовиться к тренировкам.
Интерлюдия 12. Единственная, к кому я…
Аэрис поправила дарующую иллюзию чужой внешности маску и поглубже запахнулась в свой красный плащ «Альбиоркоя», стараясь скрыть от прохожих свою студенческую форму. Это конечно не платье, сшитое на заказ, по которому легко можно опознать человека, но чей-нибудь взгляд, вполне мог запомнить различные личные вещи или украшения, манеру носить дамский лёгкий меч или ещё какую-нибудь мелочь.
Случайные же свидетели ей были не нужны. Особенно сейчас, когда она решилась наконец попробовать восстановить хотя бы одну из своих связей, оборванных под влиянием магии виконта Абареста.
Девушка ещё раз осторожно выглянула в окно, высматривая не появилась ли на улице знакомая фигурка девичья фигурка с серебряными волосами, которая теперь должна была ко всему прочему носить фиолетовый плащ «Груадана». Однако, не увидев Лиру, села нормально, стараясь не привлекать внимания других посетителей чайного домика.
Оставалось только надеяться, что мальчишка «стриж», для которых были открыты большинство дверей официальных заведений Академикума, нашёл принцессу Вольфрозен. Что она узнала её почек и не настолько обижена, на бывшую подругу, чтобы отказать ей в просьбе встретиться с ней.
Сделав маленький глоток уже подстывшего чайного отвара, девушка печально вздохнула. Шансу на то, что сегодняшняя встреча вообще состоится, она давала не больше десяти процентов, а то, что пройдёт удачно — и того меньше.
Однако, попытаться — стоило. Особенно после того, в первый же день занятий, её старый и верный Требьен, вроде бы как «случайно» упал с лестницы в её особняке и сломал себе шею, а заодно — проломил себе голову. Что не оставляло даже шанса на то, что его удастся воскресить, а тем более выяснить — что же собственно с ним случилось.
Так что теперь, в своём же собственном доме, она превратилась в мошку, попавшую в сети свившего себе там гнездо паука. Не выдав себя, она не смогла отказать Рафаэлю в том, чтобы он занял одну из гостевых комнат, а уже потом выяснилось, какое большое влияние он имеет на молодых дворецких — учеников Требьена.
Фактически, они оказывается уже давным-давно были не её слугами, а её надзирателями, докладывающими своему настоящему хозяину о каждом шаге госпожи. Горничные же…
Аэрис, скрипнула зубами. У неё никак не выходила из головы отвратительная картина, случайно подсмотренная ей, сквозь плохо прикрытую дверь. Случилось это, на четвёртый день после прибытия Рафаэля.
Вернувшись пораньше домой с занятий, она ещё удивилась, что никто её не встретил. Затем, ей что-то понадобилось от служанок, и она, не пожелав драть голос решила сама спуститься на кухню, но то что она увидела…
Ещё на подходе, девушка услышала доносящиеся оттуда странные звуки, а потому не стала заходить, а посмотрела для начала в щёлочку полуприкрытой двери. В помещении находились все её оставшиеся в живых «друзья», которых ещё не выкосила рука маркиза д’Вергри. А также Рафаэль и обе служанки.
Одну из них, положив на стол и задрав платье, бесстыдно сношал виконт Абареста, другая, в это время, удовлетворяла сразу трёх мужчин и похоже, что обе получали от этого удовольствие.
Первым закончил Рафаэль, сбросил своё гнилое семя в её, Аэрис, личную и любимую тарелку, как и последовавший его примеру Эдвард, а за ним Рамон. Дожидаться сделает ли тоже самое Родриго — она не стала.
Девушку и так чуть было не вывернуло наизнанку от увиденного, тем более, что на столе уже стояли другие приборы, а над очагом, уже во всю готовился обед и в котелке что-то булькало, распространяя приятные ароматы.
В тот день, сказавшись больной, от обеда она отказалась. Как и от ужина, а в последующие — так и вовсе находила благовидный предлог, чтобы принять пищу вне дома. И похоже, Рафаэль начал что-то подозревать.
Две ночи подряд, кто-то пытался открыть дверь в её спальню. А вчера, замок чиликнул и дверь открылась, пропуская внутрь тёмную фигуру лица которой разглядеть она не смогла. Постояв немного у порога, человек прошёл внутрь комнаты и сердце Аэрис, сжалось от страха.
Остановившись у прикроватного столика, на котором всегда стоял графин с водой, он раскупорил какую-то маленькую бутылочку и аккуратно влил её содержимое в заранее наполненный стакан. Затем, посмотрев на притворяющуюся спящей девушку — медленно вышел из комнаты, заперев за собой дверь.
Подождав с полчаса, Аэрис аккуратно вылила воду в ночной горшок.
Следующий визит произошёл ближе ку утру. Некто вошёл в её комнату, и бытрым шагом прошёл к её кровати. Ей приподняли голову и сняли медальон в котором хранился обычно церковный артефакт, а затем — копию подаренного Рафаэлем кольца с пальца.
Хорошо, что новый блокиратор ментальной магии она не положила в него, а вшила в любимую ленту для волос с которой никогда не расставалась.
Затем мужчина посопел ещё стоя рядом с ней какое-то время осматривая медальон, а затем вновь повесил его ей на шею… а затем, грубая рука, залезла ей под ночную рубашку и стиснула грудь. Отпустила, спустилась ниже, проскользила по животу, и…
Крякнув и тихо выругавшись, человек лишь погладил её «там», после чего оставил её в покое, вот только она с трепетом узнала этот голос.
Серебриан! Один из её дворецких… от осознания этого девушке захотелось расплакаться.
Под утро продолжающей имитировать сон девушке, вернули кольцо, которое она почти сразу же стянула с пальца, а затем, быстро покинула особняк, сославшись на тренировку и разбор вчерашней практики.
И вот теперь, она просто не знала, что делать. Ей нужен был совет, помощь или возможность высказаться кому-нибудь. Первым порывом было обратиться к руководству Академикума и всё им рассказать…
Но она остановила себя. Ведь это совершенно чужие люди, со своими интересами, которые вполне могут сделать так, что её жизнь превратится в ад, а имя станет грязнее половой тряпки. Ведь именно она настояла на том, чтобы провести в Академикум своих слуг и «друзей».
Твёрдых доказательств для д’Вергри, хоть она была уверена, что он сможет защитить её, у девушки всё ещё не было. Пусть даже именно она отправила ему письмо с подписью «Доброжелатель». Да и боязно было после всего случившегося даже показываться этому молодому человеку.
Она… словно птица оказалась заперта в клетке, созданной из собственной глупости, пусть сотворённой и не по своей воле и гордостью благородной имперской аристократки, а потому теперь билась внутри — не зная, как поступить и лишь один человек…