— К сожалению, нет.
— Это странно!
— У меня голова кругом идет!
— А пожар в особняке Шароле?
— Виновник не найден.
— А графиня Потоцкая, исчезнувшая в лесу Бонди?
— Никаких сведений о ней, лес был осмотрен весь.
Маркиз д’Аржансон все это время стоял, он не хотел садиться.
— Любезный Фейдо, — сказал он, — немедленно освободите каноника Брюссельского капитула и объясните ему, как вы были обмануты. Теперь последний совет, любезный мсье де Морвиль, последний…
— Я слушаю.
— Во что бы то ни стало вы должны арестовать Рыцаря.
И, слегка поклонившись, министр вышел. Согласно правилам этикета начальник полиции проводил его. Когда министр сел в карету, Фейдо вернулся в свой кабинет. Он казался сильно разгневанным: разрывал рапорты и реестры, срывал бахрому с занавесей, нетерпеливо топал ногой, сжимал кулаки так, что ногти впивались в ладони, ходил, садился, опять вставал — словом, вел себя как человек, надеющийся успокоиться только устав от активного движения. В дверь тихо постучали.
— Войдите! — крикнул он.
Вошел привратник с письмом на серебряном подносе.
— От кого? — спросил Фейдо.
— Не знаю. Мне подали это письмо и велели немедленно отнести вам. Посланный ждет ответа.
Фейдо де Морвиль распечатал письмо и прочитал его. Его мрачная физиономия вдруг просияла. «Да! — подумал он. — Это было бы большим счастьем!»
Обратившись к привратнику, который ожидал его приказаний, он сказал:
— Внустите сюда человека, который принес письмо.
Привратник поклонился, вышел и почти сразу же вернулся.
ХL. СТАРИК
— Войдите, — сказал он, посторонившись.
Через минуту на пороге показался человек лет семидесяти, сгорбленный, с белыми волосами, по-видимому, очень смущенный, не смевший идти ни вперед, ни назад и не знавший, что ему делать.
— Войдите! — повторил привратник.
Старик вошел, и дверь затворилась за ним. Он медленно поднял голову, осмотрелся вокруг с беспокойством, и выражение робости и страха появилось на его лице.
— Подойдите! — сказал Фейдо тоном почти любезным.
Старик подошел, низко поклонившись несколько раз.
— Как ваше имя? — спросил начальник полиции.
Вместо ответа старик осмотрелся вокруг.
— Нас никто не услышит? — спросил он дрожащим голосом.
— Никто, — ответил Фейдо.
— Нас никто не подслушивает?
— Никто.
— Сюда никто неожиданно не придет?
— Нет.
— Умоляю вас, заприте двери на замок.
— Говорите, говорите!
— Я не могу, у меня не хватит смелости, если вы не запрете двери на замок. Я бедный старик, рискующий жизнью своей, чтобы услужить начальнику полиции…
— Не бойтесь ничего!
Фейдо улыбнулся и запер двери.
— Теперь, — сказал он, — вы можете быть спокойны.
— Да, — согласился старик, вздохнув с облегчением.
— Как вас зовут?
— Жюль-Алексис Луазо.
— Это вы написали мне письмо?
— Я, монсеньор.
— Это вы нашли то письмо с моим адресом, которое вы послали по почте?
— Я.
— Почему вы не пришли раньше?
— Я не смел, я боялся…
— Где вы нашли это письмо?
— О, далеко отсюда! Я нашел его на улице Сент-Этьен.
— Как вы его нашли?
— Утром я шел мимо, увидел на мостовой бумагу и поднял ее…
— Это было на улице Сент-Этьен?
— Да.
— Где именно?
— Напротив церкви св. Женевьевы.
— У вас есть еще какие-нибудь сведения, связанные с этим письмом?
— Больше я ничего не знаю.
Фейдо подумал.
— Вы знаете, — сказал он, — что я обещал награду тому, кто послал ко мне это письмо?
— Знаю и надеюсь, что получу ее.
— Вы, разумеется, получите, только…
— Что такое? — с беспокойством спросил старик.
— Я должен иметь весомое доказательство, что именно вы нашли письмо, потому что всякий может прийти ко мне и сказать это.
Беспокойство старика удвоилось.
— Это правда, правда! — сказал он.
— У вас есть доказательства?
— Увы, нет!
— Никто не видел, как вы подняли это письмо?
— Никто… я был один.
— Вы проводите моего агента на эту улицу и покажете то место, где нашли это письмо.
— Хорошо.
— Вы больше ничего не хотите сказать мне?
Старик казался сильно взволнованным.
— Я… не… могу… — пролепетал он, — однако… мне хотелось бы…
— Что? Что с вами? Что вы хотите сказать?
— Я не смею.
— Говорите! Не бойтесь ничего.
Старик выпрямился с усилием и посмотрел на начальника полиции.
— Речь идет о Рыцаре Курятника, — сказал он.
— О Рыцаре? — повторил Фейдо.
— Да.
— Вы его видели?
— Да… Очень часто.
— Каким образом?
— Это мой жилец.
— Рыцарь — ваш жилец! — закричал с удивлением начальник полиции.
— Да… Но он не постоянно живет в моей квартире, а приходит время от времени.
— Где это?
— Господин начальник полиции, позвольте мне спросить вас: сколько, вы сказали, дадите денег тому, кто выдаст вам Рыцаря, настоящего Рыцаря, а не кого-нибудь другого?
— Я дам двести луидоров и место с жалованием в две тысячи ливров.
— Это хорошо, но недостаточно.
— Как! Двести луидоров и две тысячи жалования?
— Для меня вы, может быть, перемените условия.
— Ну, знаете! Это уже похоже на то, будто вы хотите торговаться?
— Но ведь это действительно торг. Я продаю вам Рыцаря Курятника и назначаю цену.
— Какую?
— Я стар, мне остается жить недолго, мне не нужно место с жалованием, но я люблю делать добро, и мне всегда нужны наличные деньги. Дайте мне вместо двух тысяч жалования тысячу пистолей.
— Тысячу пистолей! — повторил Фейдо. — Вы забываете, кто вы. Спорить бесполезно. Вы знаете Рыцаря Курятника и скажете мне, потому что я требую правды именем короля. Я вас награжу, но не будьте требовательны, а. то окажетесь виноватым.
— Виноватым?
— Человек, который знает, где скрывается преступник — предводитель убийц, и не служит обществу, помогая раздавить это чудовище, виновен против короля и против закона, потому что он становится сообщником злодея.
— Вы приводите меня в трепет!
— Говорите!
— Я готов! Расспрашивайте, я буду вам отвечать. Но крепко ли заперты двери? Потому что я рискую своей жизнью для того, чтобы сделать угодное вам.
— Никто не может войти без моего приказания.
— Если так, я жду.
— Прежде чем отвечать, подумайте. Если вы скажете мне правду, если не будете стараться обмануть меня, я щедро вас награжу… даже очень щедро. Но если вы меня обманете…
— Моя жизнь в ваших руках, сделаете со мной что хотите.
— Вы будете жестоко наказаны.
— Я ничего не боюсь.
Наступило молчание. Фейдо сидел в кресле у камина, старик стоял перед ним.
— Вы знаете, где Рыцарь Курятника? — спросил Фейдо.
— Знаю, — ответил старик.
— Где он?
— Очень близко отсюда.
— Очень близко, говорите вы?
— Гораздо ближе, чем вы, может быть, думаете.
— Где же он?
— Я не могу этого сказать, но если вы желаете, я сведу вас с Рыцарем Курятника.
— Вы?
— Клянусь моей головой.
— Когда?
— Когда вам угодно.
— Сегодня.
— Сейчас.
— Вы выдадите мне Рыцаря?
— Я вас поставлю с ним лицом к лицу.
— Сделайте же это!
— Это уже сделано.
Фейдо откинулся на спинку кресла. Два пистолета были направлены ему в грудь. Старик преобразился: глаза его горели, на губах мелькала насмешливая улыбка, на лице было угрожающее выражение, в обеих руках было по пистолету.
— Вы хотели видеть Рыцаря Курятника, — сказал он, — глядите на него, господин начальник полиции, он перед вами!
Фейдо не отвечал.
— Одно слово, одно движение — и вы будете мертвы. Я вам сказал мое имя, мне не нужно угрожать вам другим образом.
Говоря это, Рыцарь положил пистолеты на стол, потом, вынув из кармана одной рукой небольшой кинжал, другой — тонкие крепкие веревки и, подойдя к начальнику полиции, сказал:
— Дайте привязать себя, или я вас убью! Этот кинжал отравлен. Мне стоит проткнуть вас — и смерть будет мгновенной.
Взяв кинжал в зубы так, что острие его было направлено на начальника полиции, Рыцарь схватил обе руки Фейдо де Морвиля и крепко их связал, потом так же связал ему ноги и прикрепил веревки к креслу. Начальник полиции не мог даже пошевелиться. Рыцарь заткнул ему рот.
— Вы будете мне отвечать кивком головы, — сказал он.
Потом вынул из кармана начальника полиции связку ключей.
— Какой ключ от железного шкафа? — спросил он. — Я вам стану показывать, а вы укажете на тот, который мне нужен.
Когда ключ был указан — де Морвиль понимал, что он не должен пытаться хитрить, — Рыцарь отпер железный шкаф. Не говоря ни слова, он выбрал те бумаги, какие хотел взять, потом отворил двойное дно в шкафу — там была касса начальника полиции. Рыцарь взял свертки с золотом и банковские билеты. Потом запер секретный шкаф и положил ключи в карман начальника полиции, наконец, сел перед бюро и начал писать. Закончив, он встал.
— Вот письмо к мсье Беррье, — сказал он. — Я ему рассказываю, что случилось, и прошу его прийти скорее снять с вас веревки и кляп. Я пошлю к нему это письмо с дежурным привратником.
Де Морвиль задыхался от бешенства и гнева, но не мог ничего сделать. Рыцарь низко поклонился, взял бумаги, золото, банковские билеты и бесшумно отворил дверь.
— Оставляю вам на память мои пистолеты, — сказал он.
Он опять поклонился, распахнул двери и вышел.
Часть третьяФанфан-Тюльпан
I. ОПЕРА
В 1745 году Опера была на площади Пале-Рояль. Зал был большим, с хорошим освещением. Но если вечером театр был великолепен, днем он был погружен в темноту, потому что улица была очень узкой, и стоящие вокруг высокие здания не пропускали сюда солнечного света.
Одним апрельским утром 1745 года, когда погода была ненастная, шел дождь, дул ветер, на улицах стояли глубокие лужи, у дверей Оперы остановилась карета, запряженная двумя прекрасными рыжими л