Все начали собираться вокруг него… но все, по-видимому, погибло, опасность достигла крайней степени… Людовик XV сам уже видел колонну, которая теперь продвигалась беспрепятственно: пальба со всех батарей прекратилась уже несколько минут назад. Еще десять минут — и сражение будет проиграно!
Ришелье, адъютант короля, Ришелье, покрытый потом и пылью, с обнаженной головой и растрепанными волосами, придворный, вдруг превратившийся в воина, был послан в Фонтенуа узнать, каких размеров достигает колонна. Он остановился под редутом, нагнувшись в седле, и слушал человека, говорящего с ним. Этот человек держал в руке две бумаги, перо и чернильницу.
— Подпишите! Подпишите! — говорил он, поспешно давая перо и бумагу.
— Это невозможно! — отвечал Ришелье. — Я не могу подписать бланк от имени короля.
— Вы его первый адъютант: сегодня приказы короля могут быть вами подписаны.
— Нет, нет! Сведения, сообщенные вами, я должен передать королю. Признаюсь, они драгоценны, но я не могу исполнить вашего требования.
Человек взял другую бумагу, которую держал в левой руке и подал ее герцогу.
— Прочтите! — сказал он.
На этой бумаге было написано несколько строк:
«Если герцог де Ришелье хочет сделать мне угодное, он исполнит тотчас все, что от него потребует граф де Сен-Жермен».
Эти строчки были подписаны маркизой де Помпадур. Ришелье колебался.
— Я предложил вам способ спасти французскую армию и выиграть сражение, — продолжал граф де Сен-Жермен — это он говорил с герцогом, — подпишите! Уверяю вас честью, что вы можете сделать это без малейшего опасения.
— Давайте! — решился Ришелье.
Он взял перо и подписал.
— Теперь будем действовать каждый со своей стороны, — продолжал Сен-Жермен. — Клянусь вам, что возле второго редута в колонне будет сделана брешь.
Ришелье ускакал к королю. Английская колонна, растянувшаяся по всему полю битвы, оставалась несокрушимой. Пули взрывали землю под ногами лошади короля. Минута была критическая, одна из тех минут, когда честь короля, армии, страны ставятся на карту в последней борьбе.
Сен-Жермен бросился направо, быстро повернул к редуту, вынул из кармана черную бархатную маску, надел ее и направился в деревню, где почти половина домов была сожжена или разрушена. Деревня была пуста, все солдаты ушли под предводительством д’Эстре, на соединение с антуангским корпусом. Мертвые и раненые лежали на земле. На площади возле церкви уцелело подряд четыре дома. Сен-Жермен в маске вошел в один из них. Как только он переступил порог, раздался громкий петушиный крик, потом со всех сторон сбежались люди во французских мундирах. Первым показался Фанфан-Тюльпан и одним прыжком очутился возле Сен-Жермена.
— Ты все сделал? — спросил Сен-Жермен.
— Да, — ответил сержант.
— Сабина?..
— Похищена.
— А В.?
— Погнался по горячим следам. Все удалось прекрасно!
— Хорошо! — сказал Сен-Жермен с радостными искорками в глазах. — Хохлатый Петух, я тобой доволен.
Он обратился к окружающим:
— Петухи, куры и цыплята! Все вы, уведенные мною с пути порока на честный путь, все вы, кого я научал, что такое зло и что такое добро, вы должны заплатить мне сегодня ваш долг. Мундиры, которые вы носите, облагораживают вас. Покажите англичанам, что могут сделать ваши сила к ловкость.
— Вперед! — ответили двести голосов, и заблистали штыки и сабли.
Сен-Жермен повернулся к сержанту и спросил:
— Где он?
— Там, — ответил Фанфан-Тюльпан, указывая на дверь.
Сен-Жермен отворил ее и вошел в небольшую комнату, сняв маску. В этой комнате находился гренадер, ухватившийся за решетку окна и трясший ее изо всех сил, явно намереваясь сломать ее.
— Ролан! — позвал Сен-Жермен.
— Жильбер! — вскричал Ролан, обернувшись и подбегая к нему. — Я наконец свободен.
— Да, ты свободен, и будешь сражаться.
— Я умру!
Ролан хотел броситься к двери, но Сен-Жермен удержал его.
— Это я запер тебя здесь, — сказал он.
— Ты!.. — воскликнул Ролан.
— Я хотел спасти тебя до того часа, когда смогу сказать тебе: вперед! Послушай, Ролан, это великая минута. Тебя ждут преданные солдаты, возьми на себя командование ими. Тебя поведет сержант Фанфан-Тюльпан.
— Тот, что насильно притащил меня в эту комнату и запер?
— По моему приказанию… Но слушай же! Он поведет тебя. Ты атакуешь английскую колонну… Не удивляйся тому, что случится… Держись, Ролан, ты французский солдат… А пока ты будешь драться, я пойду освобождать ту, которая страдает! Ты должен стать победителем к моему возвращению, а приветствовать тебя будет… Нисетта.
— Нисетта! — закричал Ролан.
— Да! Она будет со мной.
— Ты меня обманываешь, ты хочешь мне подать обманчивую надежду!
— Она жива — я всегда так думал, а теперь имею доказательства этому. Я отправлюсь за ней, пока ты будешь сражаться. Делай, что я тебе говорю! Не старайся понять, сопротивляться! Иди! Вперед! Час пробил!
Отворив дверь, Сен-Жермен вытолкнул Ролана в большой зал и закричал:
— Вперед!
Все побежали и увлекли Ролана. Впереди был Фанфан-Тюльпан.
Сен-Жермен, оставшись один, вошел в другую комнату и пробыл там несколько минут. Когда он вышел, то это был уже не благородный граф де Сен-Жермен, а Рыцарь Курятника. Он выпрыгнул в окно. Во дворе стояла оседланная лошадь. Он вскочил в седло и ускакал. Его путь лежал прямо к английскому лагерю.
В эту минуту Ришелье с геройским выражением лица прискакал к королю. Все окружавшие монарха предлагали ретироваться и хотели увести короля.
— Нет! Я останусь! — говорил король.
— Мы останемся! — повторил дофин.
— Не все еще погибло.
— Все спасено! — закричал Ришелье.
— Какие известия? — спросил Людовик XV.
— Сражение будет выиграно, государь, — ответил Ришелье, — возьмем пушки с колонской батареи и ударим по англичанам.
— Да, — сказал король, сразу оценив этот замысел. — Приказываю выдвинуть вперед резервные пушки. Герцог де Ришелье, назначаю вас главнокомандующим моих приближенных. Станьте во главе их и подайте им пример.
Пекиньи и Иснар, офицеры из туренского полка, подвезли пушки. Английская колонна продвигалась. Пушки загремели…
— Вперед, приближенные короля! — закричал Ришелье, бросаясь вперед с обнаженной шпагой.
И все отборное французское дворянство устремилось на неприятеля с яростными криками. Солдаты, устыдясь своего бегства, остановились и также устремились на неприятеля.
Был час пополудни.
XXX. ДЖОН
— У тебя все золото, Сомбой?
— Все, что я смог собрать, Мурени.
— Сколько?
— Десять тысяч фунтов стерлингов.
— Это будет тяжело.
— Ба! В четырех мешках. Нестер и Венера сильны.
— Позови Джона!
Сомбой засвистел. Появился английский лакей, любимый слуга герцога Кумберлендского.
Эта сцена происходила в палатке главнокомандующего английской армией в то самое время, когда колонна приближалась к Шельде, и когда ее атаковали приближенные короля. Английский лагерь был почти пуст. Сомбой и венгерский князь стали на колени перед большим люком, сделанным под походной кроватью герцога.
— Другого тайника нет? — спросил Сомбой у Джона, вошедшего в палатку.
— Нет, — ответил Джон.
— Для большей верности я возьму тебя с собой.
— Как прикажете.
— Возьми эти два мешка и погрузи их на лошадей, которые ждут в условленном месте.
Джон наклонился, подхватил два мешка и перекинул их через плечо. Князь взял оставшиеся два мешка.
— Как тяжело, — сказал он. — Мы оказываем герцогу услугу: ему убегать будет легче, когда нечего будет везти с собой.
— Ступайте!
Так как Джон был любимый слуга герцога, то его вид с мешками не вызвал ни малейшего подозрения. Все думали, что он действует по приказу герцога Кумберлендского. Мешки погрузили на лошадей, князь и Джон взяли их за узду и повели шагом.
— К «Красному кресту», — шепнул Сомбой на ухо князю.
— Да, это решено.
— Ты ничего не забыл из того, о чем мы договорились?
— Нет, я все помню.
— Ступай туда с Джоном, а я пойду за обеими женщинами. Тебе нужна моя помощь?
— Нет, я управлюсь один.
— А Джона мы возьмем?
— Ты хочешь?
— Право, не знаю.
— Делай как знаешь.
Князь улыбнулся и многозначительно указал на пистолет, заткнутый за пояс. Сомбой ответил утвердительным кивком. Дошли до границы лагеря. Джон, шедший впереди, сказал:
— К его королевскому высочеству.
Так как на Джоне была ливрея герцога Кумберлендского, то часовой посторонился без малейших возражений. Они прошли. Сомбой подал быстрый знак Мурени и повторил:
— К «Красному кресту»!
— Буду ждать тебя, — ответил князь. — Если я тебе понадоблюсь, подай сигнал. Джон будет караулить лошадей, я убью его только перед отъездом, когда он не будет уже нам нужен.
Князь и Джон, ведя лошадей, подошли к лесу, а Сомбой повернул направо к домику, окруженному высокой стеной, служившей оградой саду. Этот домик находился недалеко от Шельды. Был час пополудни, и гул, доносившийся с равнины, был столь ужасен, как будто сражение началось с новой силой. Сомбой быстро шел по темной аллее, кончавшейся у леса. Недалеко от дома он остановился, осмотрелся вокруг с пристальным вниманием, прислушался, потом опять пошел вдоль стены. Дойдя до ворот, он вытащил ключ и вставил его в замок. На Сомбое был пояс, за который были заткнуты пистолеты, кинжал, длинная сабля с широким лезвием. Отворив ворота, он вошел во двор. Раздалось глухое ворчание, и показались три собаки. Сомбой провел рукой по головам этих собак, которые съежились от этой ласки, приняв ее скорее со страхом, чем с радостью.
— Нет лучших часовых и более верных сторожей, чем вы! — сказал он.
Сомбой прошел через двор в сопровождении собак, другим ключом отпер дверь дома, и как только она закрылась за ним, во дворе появилась тень. Собаки насторожились. Перед ними стоял человек в черной одежде, с черной маской на лице. Он поднял правую руку и приложил палец к губам. Собаки, ни разу не заворчав, послушно легли на землю. Человек в маске взбежал на ступени крыльца и ключом запер дверь, в которую вошел Сомбой, оставил ключ в замке, и в кольцо его просунул цепь, которую привязал к двум толстым скобам, вбитым в стену по сторонам двери. Тепер