Итак, Коля стал победителем второго вида состязаний. Трибуны приветствовали его овациями стоя. Несколько сотен женщин вновь безуспешно попытались прорваться на поле. При возложении венка на голову уже другая фотомодель сунула ему в штаны клочок пергамента.
– Проспект Аполлона Бельведерского, дом семнадцать, квартира четыре. Твоя Алопа, – прочитала на этот раз нимфа. – Ты пользуешься бешеным спросом, рыцарь. Еще бы. Всего одна победа разделяет тебя и Золотое руно.
– Императора тоже, – невесело произнес сатир. – Только что он выиграл состязания в карты. Оставил в дураках всех своих соперников. Не стоит даже сомневаться, что он одержит завтра победу в «Чапаева».
– Но я тоже одержу победу! – возразил Коля. – Что у нас там завтра? Бои без правил? Мне не будет равных.
– Правила игр гласят, что если двое или более участников игр одержат по три победы каждый, то они будут соревноваться меж собой, – пояснила нимфа.
– А вид состязания выбирает судейская коллегия, – дополнил сатир.
– А если я до этого одержу четвертую победу? – спросил Коля.
– Четвертая победа не в счет, – ответил сатир.
– Да, интересные дела тут творятся, – задумчиво произнес Коля и посмотрел на трибуны.
Состязания на сегодняшний день закончились, и народ начал расходиться. Над трибунами ветер колыхал на шесте Золотое руно. На какой-то миг в голове Коли созрела шальная мысль подбежать к шесту, раскидать стражу и сорвать приз с веревки. А там добежать до автомобиля – и только его и видели. Но Коля был честным человеком и не мог позволить себе подобные действия.
– Пошли отдыхать, – произнес он решительно и направился к главным воротам, но сатир потянул его за руку в противоположную сторону, объяснив, что Коле не следует ходить туда, где его уже поджидают тысячи фанатов и фанаток, лучше воспользоваться служебным выходом. Нимфа же с Петрысем не пожелали петлять окольными путями в лабиринтах под трибунами и пошли прямым путем в общей массе народа.
Сатир, потащив за собой Колю под трибуны в поисках окружных путей, вскоре заблудился. Коля это понял, когда тот остановился в одном из пустых полутемных коридоров и начал озираться по сторонам. Затем он повлек Колю обратно, снова остановился, развел руками и начал топтаться на месте, выстукивая копытами чечетку по камням.
– Сейчас, сейчас, – бормотал он, напряженно наморщив лоб. – Сейчас вспомню. Ой!
Коля терпеливо ждал, но ему здесь не нравилось. Мрачно и сыро. Он слышал, как где-то далеко капала вода, а потом зазвучали множественные шаги. «Сейчас спросим», – подумал Коля и увидел приближающихся людей.
Это были гвардейцы императора. Они приблизились и остановились. Их было пятеро. Один из них, главный, судя по широкой бляхе на груди, вскинул руку перед собой в приветственном жесте и что-то громко пролаял.
Сатир испуганно вжал голову в плечи.
– Привет, – кивнул Коля.
Главный продолжал что-то говорить. Коля ничего не понимал и вопросительно посмотрел на сатира.
– Тебя приглашает император, – испуганно проблеял тот.
– Это еще зачем? – нахмурился Коля. – Спроси его.
– Этот вопрос нельзя задавать, когда приглашает император, – пролепетал сатир.
– Тогда я никуда не пойду, – отмахнулся Коля. – Нужен мне какой-то император. Надо ему – пусть сам ко мне идет. Я с самим президентом России за руку здоровался, когда он в наш город приезжал, а тут какой-то император. Чемпион карточной игры. Шулер. Ты лучше спроси, как тут к выходу пройти.
– Не буду я это говорить, – завыл сатир.
– Тогда я сам выход найду, – махнул рукой Коля, развернулся и пошел в обратную сторону, но ему преградили путь еще пятеро гвардейцев, появившиеся из сумрака коридоров.
– Ну, чего еще? – недовольно спросил Коля и тут же почувствовал, как его подхватили сзади под руки.
Неосмотрительно. Коля слегка присел, обхватил каждого из смельчаков руками, а затем резко свел их примерно так, как он это делал с гантелями на разводке лежа. Нападавшие столкнулись лбами, подогнули ноги и осели на пол. Не давая остальным гвардейцам опомниться, Коля подхватил одного из поверженных и швырнул его перед собой. В результате еще трое нахалов, посмевших преградить Коле дорогу, мешками повалились на пол. Остальные решили не искушать судьбу и быстро ретировались, оставив своих соратников на милость Коли. А он усмехнулся.
– Гвардейцы, блин!
Подняв одного из них за шиворот и приведя его в чувство хорошей встряской, Коля рявкнул:
– Выход где?!
Тот все понял без перевода и махнул рукой в сторону.
Коля отпустил горе-гвардейца, и он медленно побрел по коридору, шатаясь и хватаясь за стены. Тем временем его братья по оружию постепенно приходили в себя и расползались по-пластунски кто куда. Сатир, потеряв от страха дар речи, что-то нечленораздельно блеял.
Коля махнул ему рукой.
– Пошли!
– Ты это, зря ты так, рыцарь, – пролепетал сатир.
Коля только махнул на него рукой и ничего не сказал. А что говорить с тем, кто от страха готов копытами к полу прирасти? Только время терять. Он шел следом за гвардейцем. Тот свернул в боковое ответвление коридора, поднялся по лестнице и вскоре вывел Колю на белый свет.
– Я так и думал, – мрачно усмехнулся Коля.
На белом свете, за проемом выхода он увидел несколько десятков неприветливых физиономий, принадлежавших воинам императорской гвардии. По всему видно было, что они поджидали не иначе как его – Колю. А кого же еще? Коля оглянулся. Сатира и след простыл.
– Вот козлище, – пробормотал Коля. – Кто мне будет переводчиком блеять?
Гвардейцы разом обнажили клинки. Решительные, однако!
«Переводчик не потребуется, – предположил Коля. – А вот лом и друг топор сейчас бы кстати были. Жаль, в машине остались. Назад поворачивать? Не, не пристало Рыцарю лома и топора на попятный идти».
Коля наклонился, подобрал с земли увесистый камень и, многозначительно глянув на своих противников, подбросил его на ладони.
– Мы уже видели, как ты камни бросал. Достаточно, – послышалось из-за спины воинов.
Их строй раздвинулся, и Коля увидел неподалеку от себя невысокого, крепко скроенного индивида, облаченного в пурпурную с золочеными узорами римскую тогу. Индивид властно повел рукой, и гвардейцы мгновенно спрятали мечи в ножны. Незнакомец, шелестя тогой, медленно приблизился к Коле и взглянул исподлобья бесцветными, холодными, как горный лед, глазами. Тень надменной улыбки скользнула по его губам.
– Я император Нерон, – представился индивид на чисто русском языке.
– Нерон? – недоверчиво переспросил Коля. – Я видел Нерона на трибунах.
– Там был мой двойник. Кстати, камень можешь выбросить. Он пока тебе не понадобится.
– Двойник? Да иди ты! Он же не похож на тебя! – воскликнул Коля, возвращая камень на землю.
– Какая разница? Народ верит – и ладно. Народ многому верит. Народ – это всего лишь стадо, а император – его пастух. У меня хорошее, племенное стадо. Пошли. Надо поговорить.
Нерон показал рукой направление, и Коля заметил чуть поодаль среди деревьев небольшую ротонду. Подойдя вместе с императором к парковому сооружению, он увидел там столик с двумя кубками и блюдо с фруктами. Тут же стояли два кресла с золочеными подлокотниками в виде львов.
– Присаживайся. – Нерон показал на одно из кресел, сам тоже сел и поднял кубок.
– За знакомство.
– Спасибо, нет, – отказался Коля.
Нерон криво ухмыльнулся.
– Думаешь, отравлю? Может быть. Но не сейчас.
– Я не пью.
– Спортсмен? Это хорошо. Уважаю.
– Ты где так по-русски научился чесать?
– С детства.
– А кто научил?
– Он. – Нерон ткнул пальцем в небо.
– А если серьезно?
– Я серьезно.
– Короче, я пошел. Мне некогда сказки слушать. – Коля поднялся из-за стола.
– Не спеши. – Нерон многозначительно повел глазами по сторонам. – Здесь я решаю.
– Ты уверен? Я ж не из твоей отары.
– Мне нравится твоя самонадеянность, воин. Ты сядь. Куда спешишь?
– У меня режим. Завтра соревнования.
Нерон скривился в подобии улыбки.
– Ты все равно их не выиграешь. Не спеши.
– Это почему же?
– Сядь. Из какого года тебя, воин, сюда закинуло?
Этот вопрос заставил Колю задуматься. Мало того что этот Нерон разговаривает по-русски, так он еще знает, что Коля из далекого будущего сюда прибыл.
– Ты кто такой? – спросил Коля, возвращаясь на место.
– А сам не знаю, – усмехнулся Нерон.
– Как это?
– Так. В раннем детстве в чистом поле меня по голове приложила молния с неба. Когда очнулся, то во мне уже жили два человека. Я частично вспомнил, кем был в иной жизни. Ты веришь в перевоплощение душ, воин?
– Я уже во все готов поверить, – ответил Коля. – И кем же ты был в иной жизни?
От этого вопроса взгляд Нерона потемнел.
– С того самого дня, как Юпитер приложил меня огненной стрелой с небес, я страдаю раздвоением личности. С детства меня нарекли Луцием Домицием Агенобарбом. Сейчас же меня величают не иначе как император Нерон Клавдий Цезарь Август Германский, Великий Понтифик. Но я-то знаю, знаю я… – Нерон оглянулся, словно боясь, что его подслушают, и прошептал: – В иной жизни я был Львом Давидовичем.
«Этого мне еще тут не хватало, – подумал Коля. – Гениальный дурак Петрысь меня уже достал, теперь еще этот сумасшедший император».
– Ты мне не веришь? Не веришь, – ухмыльнулся Нерон. – Тогда откуда я знаю русский язык? Да и не только русский. Это я помню. Я, как сейчас, помню, что делал революцию в России, искренне желая счастья всем народам мира. А еще я помню, как меня называли политической проституткой. В моей памяти сохранился ледоруб. Это странно. Не помню, чтобы я был альпинистом.
– Ты Ленина видел? – спросил Коля.
– Видел! – незамедлительно ответил Нерон.
– А Сталина?
– Видел.
– И Чапаева видел?
– Видел, и даже в шашки с ним играл.
– В «Чапаева»?
– Конечно!