– Не порть свою одежду. – Нейт вытер кровь о куртку. – Всё будет нормально. Бывало и похуже. Обычно обо мне заботилась Кресси. Она могла вылечить всё что угодно.
Бо попытался скрыть удивление. Известно ли было Нейту про дар Кресси?
– Хочешь сказать, она чародейка? – осторожно спросил он.
– Нет! – рассмеялся Нейт. – Кресси умеет лечить порезы и, возможно, лихорадку. Чародеи были не просто целителями. К ним прислушивались, их уважали, и великие правители полагались на них. Они были особенными людьми.
– Ты не думаешь, что она особенная?
– Думаю, для меня и для остальных в Работном доме это так. Но чародеев больше не осталось, Хитрец. Поместье убило их всех. Даже жену Самого. Говорят, он сам её убил, когда узнал, что она чародейка. Разве ты не знал?
– Это не прав… – начал было Бо, но что ему было известно о правде? – Нет, – поправился он. – Я никогда об этом не слышал.
– Говорят, что было именно так.
Бо отвернулся, потому что если бы Нейт увидел его лицо, то сразу бы понял, что он лжёт. Но они как раз проезжали мимо первого огромного дома Верха, и Нейт сразу забыл про их разговор.
– Ты только посмотри на это! – воскликнул он.
Освещённый таким количеством свечей, что они могли бы превратить ночь в день, особняк из пятнадцати комнат принадлежал семейству Парвеню – одному из самых богатых, влиятельных и гнусных семейств Верха. В детстве Бо несколько раз бывал здесь в гостях. Его отец и господин Парвеню, зануда, который никогда не упускал возможности произвести на Самого впечатление разговорами о таких увлекательных вещах, как налог на овёс и причины, по которым ему нужно даровать титул, пытались заставить Бо подружиться с сыном Парвеню Кендером. Но, к счастью, встречи прекратились, когда тот запер Бо в уборной для слуг.
– А этот ещё больше! – Нейт указал на следующий дом. – Смотри, у каждого стоит охрана. Невероятно! Дайте мне двухкомнатный коттедж, и я буду чувствовать себя как самый богатый человек в Стране. Посмотри на этот! Он даже больше двух предыдущих! Погоди, это не статуи Самого стоят перед домами?
При строительстве своих домов жители Верха думали лишь о двух вещах: о том, как превзойти своих соседей в богатстве и как впечатлить Самого великолепными и дорогими монументами в его честь.
Пока Нейт продолжал комментировать каждый дом, мимо которого они проезжали, Бо лежал на овечьих шкурах. Он бы с радостью никогда не видел Верх. Но как только он начал немного успокаиваться, колокола пробили девять часов.
В это время Бо обычно должен был ложиться спать. Что, если Барджер решит проверить? Он не приходил проведать Бо целых три дня, но это не значило, что этого не произойдёт сегодня. А если он обнаружит, что Бо исчез, то поднимет шум, разбудит всё Поместье, и они начнут поиски. Всадники поскачут во все концы Страны и перевернут её вверх дном. Они не остановятся, пока не найдут Бо.
Что же он наделал?
– Что, если они отправят за нами всадников? – спросил Бо. – Что нам тогда делать?
– Они не станут тратить металл на лошадиные подковы ради нас, – рассмеялся Нейт. – Самое худшее, что они могут сделать, – это развесить объявления. Но к тому времени, как они это сделают, мы уже будем у Дуна. Не переживай, Хитрец, мы не стоим их усилий.
Если бы это было правдой.
Возможно, Нейт всё-таки был прав.
Бо попытался представить, как Барджер признаётся Самому, что потерял наследника.
Это было немыслимо. Барджер ни за что не признался бы, что допустил ошибку, поскольку это обречёт его на ту же участь, на которую он обрекал других, – боль, стыд и жестокая, безжалостная смерть.
Нет, камергер слишком честолюбив, чтобы сознаться в подобном. Он будет решать проблему с исчезновением Бо так же, как и любую другую, – используя насилие, подкуп и обман.
А значит, у них есть немного времени до того, как Барджер отправит кого-нибудь на их поиски. Достаточно, чтобы найти рыцаря и освободить Кресси и остальных.
– Ложись на шкуры и наслаждайся поездкой. – Нейт зевнул. – Постарайся уснуть. Думаю, мы доберёмся до границы Верхних Средних земель лишь после восхода солнца. Если что-нибудь случится, я тебя разбужу.
– Но как ты об этом узнаешь, если заснёшь?
– Не знаю, каково было спать у сапожника, – Нейт снова зевнул, – но, если в Работном доме не спать с широко раскрытыми глазами, можно никогда не проснуться.
Спрятавшись под овечьими шкурами, Бо постепенно начал успокаиваться. Снаружи было темно и тихо, никаких признаков стражников и других опасностей. От него всегда ожидали, что он будет учиться, отвечать на вопросы, пресмыкаться. Ему никогда не давали просто жить. Бо знал, что ему следует сохранять бдительность, но вскоре покачивание телеги сморило его, и он погрузился в глубокий сон.
Глава 12Он исчез
Держа в руках поднос, Кресси вслед за Барджером послушно вышла из покоев поварихи, и они молча зашагали мимо кухни, сквозь вереницу дверей с замками и вверх по лестничным пролётам. Похоже, наследника держали под таким же большим количеством запоров, как и детей из Работного дома.
Когда они оказались перед очередной дверью с тремя замками в самом верху лестницы, Барджер остановился.
– Это первая проверка твоих способностей и преданности. Наследник готовится ко сну, – объяснил Барджер. – Я скажу ему, что ошибся насчёт тебя и что в качестве примирительного жеста готов сделать тебя его служанкой. Он мне не поверит, и в этот момент появишься ты.
– Вы хотите, чтобы я использовала этот отвар и лишила его воли? – Кресси морально готовилась к этому моменту, но по спине у неё всё равно пробежал холодок.
– Нет! – ответил Барджер. – Твой отвар заставит его захотеть стать таким наследником, который нужен его отцу. Заставит видеть во мне своего наставника и образец для подражания. И в тот день, когда его назовут Самим, он объявит меня своим регентом и позволит мне править вместо него.
Другими словами, этот отвар превратит Бо в бездумную и послушную марионетку в руках Барджера. Камергер нашёл способ усилить свою личную власть и послужить своему хозяину.
Как сказал Барджер, «тот, кто контролирует пешку, контролирует доску». Теперь Кресси всё стало ясно.
– Я прекрасно понимаю. – Кресси мысленно настроилась на то, что должно было случиться. Вот-вот начнётся игра.
Её поразила роскошь комнат наследника. Гладкие мраморные полы, блестящие и холодные, как лёд, отражали свет огромных люстр со множеством свечей. Туго набитые подушки, казалось, могли проглотить любого, кто на них сядет, и всё было покрыто золотом.
Вероятно, темница могла быть любой формы и размера.
– Поставь поднос сюда. – Барджер указал на маленький столик посреди гостиной. – Я приведу наследника, а ты нальёшь ему чай. Тебе ясно, что нужно делать?
Кресси кивнула, и пешка в кармане тут же начала дрожать. На этот раз её танец отличался – он был беспокойным и полным тревожного ожидания.
Когда Барджер исчез в соседней комнате, Кресси вытащила пешку из кармана. Она крепко сжала её в руке, любуясь тем, как мерцали и переливались зелёные и голубые оттенки, образуя невиданный прежде водоворот цвета. Но свет выявил кое-что ещё. Пешка больше не двигалась. Не подпрыгивала и не дрожала. Она лежала на ладони Кресси подобно камню.
И тем не менее дрожь по-прежнему отзывалась у неё в костях, образуя нечто вроде волнения и ужаса, как будто она собиралась сделать прыжок в неизвестность.
Очевидно, это была игра воображения, потому что Кресси казалось, что она испытывает чьи-то чужие эмоции.
Но у неё не было времени беспокоиться о чувствах, своих или чужих. Она должна была притвориться, будто ей удалось наложить на Бо заклятие. Она открыла чайник, чтобы помешать отвар, при этом неотрывно думая об обмане, когда раздались ругательства.
– Трусливый, гнусный подлец! – Камергер ворвался в комнату, опрокинув два стула и столик.
– Где он?! – Барджер оттеснил Кресси к камину.
– Я… не знаю, – запинаясь, пробормотала Кресси, когда пламя камина начало колыхать край её платья. – Клянусь, сэр. В последний раз я видела его с вами.
– ЛГУНЬЯ! – заорал Барджер. Он потянулся к Кресси, но тут его взгляд упал на пешку в её руке. Он сразу же успокоился, сделал шаг назад, пригладил волосы и откашлялся, как будто пытаясь сгладить вспышку ярости.
– Ты ведь уже знала, что он исчез, да? – Верхняя губа Барджера приподнялась почти до самого носа. – Пешка тебе об этом сказала.
– Я… – Кресси не могла понять, о чём он говорит.
– Не обманывай меня. Когда я дал тебе пешку Аннины, я знал, что она заколдована. Перед смертью она сама в этом созналась. Как она работает? Что она говорит тебе о наследнике?
Значит, эмоции, которые испытывала Кресси, когда пешка начала танцевать, были не выдуманными. Это были послания от Бо.
– Поверьте мне, сэр, – ответила Кресси, широко распахнув глаза. – Я не знаю.
– Почему я решил, будто ты достаточно умна, чтобы понять?! – заревел Барджер и вытащил Кресси из комнаты.
Когда Барджер втащил Кресси обратно в покои поварихи, та, сидевшая у стола с двумя стражниками, подпрыгнула.
– Вон! – прорычал Барджер стражникам.
– Мои мальчики такие же надёжные, как и я, – сказала повариха. – К тому же у них есть кое-какие новости, которые вам бы захотелось услышать. Скажите ему!
Стражники были настоящей парочкой негодяев. И различались только цветом волос: у одного они были прямые и цвета соломы, а у другого – спутанные, грязные мышино-каштановые космы. Последний поднялся и нервно откашлялся.
– Ну, мистер Барджер, дело такое… Мы обходили окрестности, как нам и велели. Мы были там, где нам сказано, выполняли приказ. Верно, Кеб?
Второй стражник тут же вскочил и затряс головой.
– Когда мы проходили мимо Работного дома, нас позвал привратник. «Передайте в Поместье, – сказал он. – У нас беглец».