– Клоуны, – буркнула Арина и покачала головой. – Посмотри на них. Будто в последний раз завтракают…
– Не злись так. – Я отставила опустевший стакан чая и подбадривающе похлопала Арину по плечу. – Если они продолжат в том же духе, то скоро перестанут быть дерзкими качками и превратятся в добрых пончиков.
– Пончики? Так теперь называют людей с лишним весом? – прыснула Арина, но ответить я ничего не успела.
Вероника Петровна снова привлекла всеобщее внимание. Даже тех, кто в нашей группе не состоял. В столовом зале было полно людей, но каждый из них услышал объявление Вероники Петровны:
– Университет имени Ломоносова! Ребята! Все меня слышат?
– Все… Это уж точно, – буркнула я и кивнула на взрослых гостей, которые с интересом обернулись к ораторше. Арина тихо рассмеялась.
– Напоминаю, что при вас всегда – всегда! – должен быть паспорт! На некоторые выставки без него вас просто не пустят!
Еще недослушав, я нырнула в рюкзак, чтобы проверить, на месте ли паспорт. Не помнила, клала его с собой или оставила в номере.
– Проверьте все заранее! Время до отправки в музей еще есть, так что успеете сбегать в номер. Самые забывчивые останутся без культурной программы на день, ясно?
– То есть мы сможем погулять отдельно от всех, если просто забудем паспорт? – слишком уж радостно спросил Ваня, за что Вероника Петровна театрально пригрозила ему кулаком.
– Власов, лично тебя с таким отношением заставлю сидеть одного в автобусе, пока мы будем на экскурсии. Понял?
Ваня развел руками, как бы показывая: «Эй, это просто прикол, ладно?» Но Вероника Петровна уже взяла его на прицел, а парни подсмеивались над другом.
– Идиот, – фыркнула Арина, а потом перевела взгляд на меня. – Тина, все в порядке? Ты сейчас с головой в рюкзак нырнешь.
– Я…
– Ребята, мы приехали сюда не просто гулять и наслаждаться отдыхом! Это путешествие – часть вашей образовательной программы и большого конкурса! – Похоже, шутка Власова вывела Веронику Петровну из себя. – У вас будет время на прогулки, встречи и прочее! Но основную программу будьте добры соблюдать, иначе мне придется доложить о вашем поведении в деканат.
Объявив это, Вероника Петровна ушла из столовой. Уже на выходе из просторного светлого зала, заполненного ароматами свежей каши и звуками столовых приборов, она напомнила, что до отправления автобуса остается около пятнадцати минут.
– Проклятье. – Я отложила рюкзак и шумно выдохнула. – Я забыла паспорт в номере.
– Ну и в чем проблема? Время еще есть. Просто поднимись в номер, и все. Я пока займу нам места в автобусе.
– Договорились, – кивнула я, собрала вещи и направилась к лифтам.
Но, добравшись на нужный этаж, я сразу пожалела, что пришла сюда одна.
– Бедняжка Алевтина Солнцева, – тоненько протянула Вика и надула в притворной жалости губы. – Вся нарасхват! Глаза разбегаются, не правда ли?
Я собиралась сделать вид, что Золотухиной не существовало. Ее нет. Это не она стояла в паре метров от двери в мой номер около своего такого же. Не она до белых костяшек впивалась в ручку открытой двери. Это какая-то иная злая сущность, которую лучше обойти по широкой дуге и забыть.
Но когда эта суЧность кинула в меня новую шпильку, держать лицо и дальше не вышло.
– Уже выбрала, на какой член прыгнешь сначала? Может, даже залетишь от кого-то из них, а потом будешь гадать – от кого же? Прямо как твоя мамаша.
Все произошло в один миг. Вот я стояла в ступоре и смотрела на Вику широко распахнутыми глазами, а вот я уже лечу к ней и застываю в полушаге, чтобы… Что?
– Еще слово, и ты пожалеешь.
Я блефовала, потому что сама не понимала, что могу сделать. Толкнуть ее? Врезать по лицу? Вцепиться в волосы?
И чем это исправит ситуацию? Только подарит новые проблемы, ведь Вика обязательно сделает так, чтобы о драке узнали. А Вероника Петровна сегодня ясно дала понять, что на ковер в деканат отправится любой, кто будет косячить в поездке.
Чем для меня кончится драка в коридоре гостиницы?
В лучшем случае – лишением стипендии, ради которой я ночами сидела над учебниками, не вылезала из учебных аудиторий и библиотек. И все ради того, чтобы иметь хоть какие-то деньги на существование, ведь для моей мамы меня будто нет.
В худшем случае меня и вовсе выгонят из университета. Вариант маловероятный, но пугающий до дрожи. Стать переводчиком, обрести твердую почву под ногами в виде стабильной работы и больше не волноваться, что завтра меня могут лишить стипендии и мне нечего будет есть. Вот чего я хочу – постоянства и уверенности в нем.
Но я могу лишиться даже надежды на это, если поведусь на провокацию Вики.
– Ты чего так разозлилась, Тин? – миленько улыбнулась гадюка. – Бесит, что нужно выбирать? Так ты не парься. Забирай сразу двух!
– Не понимаю, о чем ты, – проскрежетала я, все еще стоя прямо перед Викой. Она не отшатнулась, хотя позади нее было пространство.
– Не прикидывайся тупой. Мы обе знаем, что ты скользкая, но точно не пустоголовая. Я про парней, которые тебя окучивают.
Это слово всегда казалось мне особенно мерзким. И теперь, услышав его в свой адрес, я раздраженно сморщилась.
Фу…
– Демьян Смагин и этот твой рыцарь, – закатила глаза Вика. – Такие красавчики и явно при деньгах. И обоим почему-то интересна ты.
– Мне все равно, – выпалила я и резко отошла от Вики. Толкать ее я не собиралась, но всем видом показала, что была бы не прочь это сделать.
– Ну и зря. У Демьяна скоро штаны в ширинке треснут, так рвется к тебе. Советую начать с него. А этот твой рыцарь…
Сердце дрогнуло. Я уже открыла дверь в свой номер, но замерла.
– Как думаешь, каков шанс, что я смогу его у тебя отбить? – Вика невинно похлопала ресницами. – Я как раз слышала, что он будет иногда ездить на экскурсии с нами. Тогда, может, мне переодеться?
И она покружилась передо мной, демонстрируя юбку с разрезом до бедра и топ, открывающий крепкий плоский живот и подчеркивающий красивую грудь Вики.
– Хотя, знаешь, – улыбнулась она и закинула темные прямые пряди за плечи, – я считаю, что и так отлично.
Не хотелось в этом признаваться, но да. Вика действительно выглядела шикарно. Особенно на моем фоне. Я настолько перенервничала из-за новой возможной встречи с Равилем, что долго не могла выбрать, что надеть. Это должно быть красиво, но не настолько, чтобы подчеркнуть – я нарядилась специально для Равиля. В итоге я переволновалась, навесила на себя слишком много «нужно, чтобы» и «а если». Отмела все самые красивые блузки и платья и надела обычную черную майку и широкие джинсовые бриджи.
Конечно, я понимала, что меня с Равилем еще ничего не связывает, хотя, признаюсь, тайно этого хотела. Понимала и то, что Вика действительно может ему приглянуться. И теперь кусала губы, сгорая от обиды за злые слова Вики и от ревности.
– Красивой внешности недостаточно, чтобы привязать к себе кого-то, – нашла в себе силы сказать я, а Вика ухмыльнулась.
– Правда? Значит, ты с ним на коне уехала из-за острого ума? А он за тобой прикатил к гостинице из-за… хм… дай-ка подумать. А! Из-за того, что знаешь несколько языков? Ха! Не тупи! Он просто хотел засунуть тебе в глотку свой!
– Да пошла ты, – бросила я и поспешила в номер.
Я вернулась за паспортом, а не ради того, чтобы ловить лицом помои, которые на меня выливала Вика.
Но не успела я за собой и дверь закрыть, как услышала, что хлопнула дверь другая. То закрылся номер Золотухиной. И я бы не обратила на это внимания, если бы Вика вдруг не начала кашлять и тяжело, хрипло дышать.
Потом последовал глухой звук. Это Вика опустилась на пол.
Я выскочила из номера, и меня тотчас окатило ужасом.
Дверь в номер Вики захлопнулась, сумки при ней не было. Сумки, в которой чертова астматичка держала ингалятор.
И теперь без него Золотухина задыхалась.
Первым порывом было убежать, поддавшись страху. Смотреть на Вику, которая бессильно царапала горло, пытаясь сделать вдох, было до тошноты страшно и тяжело. Плевать, что мы враги и ненавидим друг друга! Я хотела, чтобы Вика заткнулась, но не навсегда же!
Всего секунду я стояла в ступоре, а затем дала себе мысленную пощечину. Соберись и сделай хоть что-нибудь!
Я ничего не знала о первой помощи астматикам. Единственное, в чем была уверена, Вике нужен ее ингалятор.
– Где он? – рявкнула я, упав на колени перед Золотухиной. Теперь наши лица были на одном уровне.
Кое-как Вика смогла глотнуть небольшую порцию воздуха. Ее взгляд ненадолго прояснился. Золотухина кивнула на захлопнувшуюся дверь, по ее лицу струились слезы.
– Дай ключ-карту, – приказала я и протянула руку. – Быстрее!
Но Вика снова закашлялась и согнулась, как хлипкое деревце под порывом ветра. Что-то в ее груди хрипело с таким звуком, будто кто-то тряс банку с крупой. Золотухина словно не могла выдохнуть, вытолкнуть из легких старый воздух, чтобы сделать новый глоток кислорода.
В ее горле точно стояла пробка.
– Ключ!!! Живее!
И Вика снова указала на дверь и помотала головой.
Поверить не могу… Эта идиотка не только ингалятор в номере закрыла, но и ключ от него?! Не специально, конечно, закрыла. Всему виной сквозняк. Но как можно было настолько протупить?!
– Гнилой переплет, – процедила я и вскочила на ноги.
Первым делом попыталась открыть чужой номер своей картой, но сенсор, к которому ее приложила, противно запищал. И, как назло, вокруг никого!
Я кинулась к лифтам. На ресепшене должны помочь. Дать запасной ключ, позвать техника… Да хоть что-нибудь!
Но уже спустя пару шагов я поняла, какой это невыносимо долгий путь. А Золотухина уже чуть ли не синяя.
Возможно, есть вероятность, что ее отпустит само. Приступ кончится, и из бледной мокрой от слез бедняжки Вика снова превратится в королеву стерв. А если нет? Если, пока я буду бегать, Золотухина… умрет?
– Твою мать, – выдохнула я и быстро развернулась на пятках, чтобы кинуться к своему номеру.