– Равиль, у меня нет таких денег.
– А у меня есть, – обрубил он, взял меня за плечи и усадил на стул.
Равиль сам выбрал, что мы будем есть, потому что его не устроило, как вместо блюд я оценивала цифры под ними. Он лишь поинтересовался, нет ли у меня аллергий и как отношусь к рыбе. На эти вопросы лишь неопределенно пожала плечами:
– Да вроде нормально…
– Тогда возьмем балтийских угрей, – решил Равиль, а потом помимо этого назвал официанту еще несколько позиций. Напитки, десерт, салат…
– Ты хочешь, чтобы я объелась и не смогла двигаться?
– Хочу, чтобы ты восхитилась моей щедростью, очаровалась ужином, а заодно и мной. Как думаешь, получается?
– Пока что получается, что я лопну от избытка калорий, – уклончиво ответила я и улыбнулась.
Мы сидели напротив друг друга. Я сложила руки на столешнице, Равиль сделал то же самое. Наши ладони не соприкасались, но были очень близко.
– Да ладно, как можно побывать в Калининграде и не попробовать местных блюд? Рыба – банально, но вкусно.
– И дорого, – протянула я, отводя глаза к реке.
– Прекрати. Я тебя привел, я все и оплачу.
– Ты миллионер? – хохотнула я, но Равиль в ответ лишь слабо улыбнулся.
У меня аж кровь от лица отлила.
– Погоди. Ты… серьезно?..
– Нет, все не настолько запущенно. – Равиль откинулся на спинку стула, убрал руки со стола.
Теперь я не смогу его случайно коснуться. Черт.
Он помрачнел, из туманных серых глаз пропал довольный блеск. Равиль выглядел так, будто в уме решал сложное уравнение.
– Равиль, – нерешительно позвала я и опустила глаза к пальцам, сцепленным от волнения в замок. – Я ведь тоже хочу узнать тебя. Может, расскажешь, о чем думаешь? Или о том, чем занимаешься?
– Ты знаешь, чем я занимаюсь, Тина. – Его губы исказила горькая ухмылка. По серебряным колечкам в губе скользнули блики от свечей. – Я клоун.
Мне стало обидно как за себя.
Я видела Равиля во время шоу. От него невозможно оторвать глаз! А когда он на коне, то кажется, что это самое естественное, что может быть в мире.
– Ты прирожденный наездник. То, как ты держался в седле, как выполнял трюки… Где ты этому научился?
– Моя мама очень любила лошадей, а я – спорт. Как-то так получилось, что две эти вещи слились во мне в одно. Но это не то, чем бы я хотел заниматься в жизни.
Пришла официантка, расставила перед нами блюда с едой. Рыба выглядела невероятно аппетитно – с поджаристой корочкой в украшении из зелени и овощей. Но ни я, ни Равиль за столовые приборы браться не спешили.
– Расскажешь? О том, чему бы хотел посвятить жизнь?
Я переживала, что задала слишком личный вопрос. Пойму, если Равиль не станет отвечать и захлопнет передо мной двери, что только-только мы начали открывать друг другу. Но он взглянул на меня открыто и прямо, а потом произнес:
– Я хочу построить центр реабилитации для лошадей. В нашей стране и по всему миру от неправильного ухода или жестокого обращения страдают тысячи животных. Цирки, ипподромы, открытые для сторонних посетителей, и просто грубые хозяева ежедневно травмируют лошадей. Я бы мог создать место, где животным будут помогать.
– А это шоу, в котором ты участвуешь?..
– Зачаток центра, который мечтаю открыть. Все лошади из шоу достались мне от кого-то. Никого из них я не покупал. Яблочко и Хлою отдали хозяева, которые не справлялись с характером скакунов. Борзого я знаю с детства и помню еще жеребенком. Его мне подарила мама.
В горле почему-то пересохло. Мысли заметались, я искала фразу, которой смогу поддержать диалог. Но все, что осталось в голове, звучало отвратительно.
«Что с твоей мамой? Она умерла? И почему ты так ненавидишь шоу, если оно первый шаг к мечте?»
– Шоу тоже часть реабилитации для животных, – продолжал Равиль. – Лошадям нужны активность и тренировки, и пока мы можем это дать.
– Пока?
– Это… сложно. Я могу заниматься шоу, пока являюсь совладельцем отеля, на территории которого оно проводится. Но…
Тут он запнулся, задумался. Стал мрачнее прежнего и шумно выдохнул, будто так пытался прогнать скопившийся негатив. Безуспешно.
– Ладно, давай не будем об этом, – сама предложила закрыть неприятную тему я. Хотя вопросов было полно!
Что за условия зажимают Равиля в угол? Он совладелец отеля?! Тогда неудивительно, что Краснов так беззаботно заказал половину меню и даже бровью не повел.
Но какова цена богатства?
– Теперь твоя очередь. – Равиль взял со стола вилку и первым делом указал ею на меня, а уже потом принялся за угря. – Расскажешь о себе?
– А у меня есть выбор?
– Вообще-то, да, – насупился Равиль. – Разве я похож на твоего парня, который на свою девушку еще разве что сигнализацию не поставил?
Сначала я подумала, что «моим парнем» он называл себя. В теории. В будущем. Может быть. А потом до меня дошло, что речь о Демьяне.
– Я же говорила, что он мне не парень!
– А мне просто нравится это слышать. Повторишь еще раз? – состроил невинную мордашку Равиль, и мы вместе рассмеялись.
Угорь оказался очень вкусным. Я никогда не пробовала такой нежной рыбы. Хорошо, что порция на блюде не слишком большая, иначе я бы точно объелась до состояния «не могу дышать». А так я лишь утолила проснувшийся к вечеру голод и, отложив вилку, начала:
– Ладно. Раз теперь моя очередь говорить о себе, то не буду увиливать. Учти, рассказ будет не слишком длинный.
Равиль состроил выражение лица, которое без слов говорило: «Не прибедняйся, рыжая». Я лишь слабо пожала плечами.
– Итак. Я учусь на переводчика. Мой основной язык – английский, но дополнительно изучаю китайский и испанский. Надеюсь получить красный диплом и пока успешно иду к этой цели…
– Должно быть, одногруппники тебя терпеть не могут, – вдруг вставил Равиль, а я опешила.
Он в курсе, что я подставила Вику? Слышал, что меня ненавидели вся группа и добрая половина потока?!
Не знаю, заметил ли Равиль, как кровь отхлынула от моего лица из-за ужаса? Понял ли, как эти слова меня будто ледяной водой окатили? Но он довольно быстро пояснил:
– Красавица, умница, еще и отличница. Обычно такие либо звезды универа, либо изгои, которых терпеть не могут. Я бы подумал, что ты из вторых, если бы не тот липкий парень, который всюду за тобой таскается.
Равиль говорил все это без злого умысла. Я не чувствовала, чтобы от него исходило презрение или неодобрение. В уголках губ не пряталась ехидная улыбка. В глазах – ни тени осуждения.
Я могла бы соврать. Сказать, что все отлично, что я обожаю универ, а ребята там – обожают меня.
Но воображение быстро подкинуло случайный сюжет: Равиль приходит на одну из экскурсий, чтобы провести ее с нашей группой. Кто-то из ребят – друзья Демьяна или Вика – решает поделиться «секретиком» обо мне. Мол, взгляни, с кем связался! Они могут показать видео, где о мое лицо размазывают торт, а я позорно убегаю. Могут рассказать, чем я заслужила такое отношение.
Как Равиль посмотрит на меня тогда? Даже мои подруги, с которыми я год жила под одной крышей, не слишком просто приняли эту правду. А что до Краснова, с которым знакомы всего день?
Почему-то мне не хотелось терять его теплое отношение. Он нравился мне, искренне. И я считала необходимым сказать правду сразу, чтобы позже она не вылилась в неприятности, которые протопчутся по осколкам моего сердца.
– Меня ненавидят. – Я прикусила губу, неловкими пальцами взяла вилку и поковырялась в остатках блюда, смешивая рыбные косточки с листьями салата. – Таких, как я, называют крысами.
Равиль молчал. Я не смотрела на него. Боялась увидеть осуждение, после которого проглочу язык. Так что, собрав всю смелость, я поделилась:
– На одном из экзаменов я сдала одногруппницу преподавателям. Она пришла на экзамен с микронаушником и все списала. После моего доноса ее выпнули с экзамена на пересдачу и лишили стипендии.
Скоро тишину между нами разбавил мерный стук. То Равиль перебирал пальцами на столешнице.
– Ты сделала это из-за уязвленного чувства справедливости?
Кивнуть было бы просто и приятно. Выставить себя в более выгодном свете. Но раз я решила говорить правду, нужно идти до конца.
– Нет. Я просто устранила соперницу и забрала повышенную стипендию вместо нее.
Даже музыка в ресторане не заглушала грохот моего сердца, а вечерний воздух не остужал щеки, которые точно углями натерли.
Ну, все. Это конец.
Равиль разочаруется во мне и уйдет. Я больше не увижу его, а наша группа не получит в ролик шикарного рыцаря в доспехах! Я такая дура!
Ощущая себя загнанным зверьком, я медленно подняла глаза, боясь увидеть уже опустевший стул.
– А я думал, что запасть на тебя больше прежнего невозможно.
Вилка со звоном выпала у меня из руки. Я шумно втянула носом воздух, когда подняла глаза и увидела, как Равиль подался чуть вперед. Его руки снова лежали на столешнице, я могла бы коснуться его, если бы осмелилась.
– Шутишь? – искренне удивилась я, на что Равиль мотнул головой:
– Нисколько. Мне нравится, что ты не невинный цветочек, каким кажешься на первый взгляд. Способность защищаться и отстаивать свое есть не у каждого.
– Спасибо, что обошелся без метафоры про розу и шипы. – Я нервно заправила выбившийся локон за ухо. Хотелось срочно чем-то занять руки, иначе я точно потянусь к ладоням Равиля!
– Вообще-то, я хотел сравнить тебя с венериной мухоловкой…
Я вспомнила это жуткое растение с раззявленной шипастой пастью, которая станет ловушкой для неосторожного насекомого, и скривилась.
– Венерина мухоловка – монстр от мира растений.
– Я так не думаю. Как и тебя монстром не считаю. Защищаться и отстаивать свое – не постыдно. Ты должна гордиться собой.
– Какой толк от гордости, если окружающие меня ненавидят? Они обзывают меня крысой и вытворяют такие гадости…
– Потому что боятся тебя, – вставил Равиль жестко. – Ты угроза для них. У тебя есть зубы, и ты готова пустить их в дело, что уже доказала. Немногие на такое осмелятся.