– Потому что не рискнут стать изгоями. Меня презирают.
– А тебя это напрягает? – Мне показалось, что вот теперь Равиль действительно огорчился. Будто я разочаровала его. – Ты добилась, чего хотела?
– Да. Повышенная стипендия – моя.
– Тогда какая разница, что скажут остальные? Они тебе не друзья, их мнение ничего не стоит.
– Они издеваются надо мной, – нехотя призналась я. Заметив хмурый взгляд Равиля, я добавила: – Не здесь, не в поездке. Тут наша группа состоит из ребят с других курсов и факультетов, так что я чувствую себя хорошо. Почти хорошо… Но когда настанет время возвращаться на учебу в свою группу… Я не хочу. Это как страшный сон!
Равиль внимательно следил за тем, как эмоции менялись на моем лице. Когда я договорила, он стал совсем хмурым:
– Они этого и добиваются. Загоняют тебя в угол, хотят, чтобы ты поверила в свою слабость и спрятала шипы. Не делай этого. Не поддавайся. Борись за себя до конца.
Я не представляла, как бороться против озлобленного стада. Что я должна была сделать, когда меня лицом впечатали в торт? Вынуть из него свечу, которая чудом не попала мне в глаз, и вогнать ее в висок Вике и ее шестеркам? Начать швыряться бисквитом, чтобы из кабинета заляпанными вышли все? Или снова напомнить одногруппникам, за что они меня травят, и отправиться с жалобой к преподавателям или даже к декану?
Казалось, что самое мудрое, что можно сделать, – переждать ураган. Скоро обо мне забудут и отстанут, если не буду отсвечивать.
– А ты, Равиль, борешься за свое до конца? – потускневшим голосом спросила я, вспомнив о мечте Краснова открыть реабилитационный центр для лошадей.
Что-то не так с этим его стремлением. Я видела, что он искренне хочет этого, однако есть какое-то жирное «но». И, кажется, Равиль не готов с ним мириться.
Он понял, о чем я. Слова стерли с его лица спокойствие, и на нем проскользнуло взволнованное и тревожное выражение. Я тут же пожалела, что не прикусила язык вовремя. Эта беседа уводила милое свидание не в ту сторону.
Я корила себя за это. Сожаление усилилось, когда Равилю кто-то позвонил, и он отошел от стола, чтобы поговорить. Я следила за ним из-за столика и едва справлялась с желанием сгрызть от волнения ногти под корень.
Равиль выглядел нервным. Переминался с ноги на ногу, стоя у перил. Он не смотрел на набережную, вид на которую открывался с маяка, а вперил взгляд в пол. Иногда ерошил светлые волосы, тяжело вздыхал…
Черт. Этот вечер окончательно испорчен.
– Тина, мне нужно уйти. – Не глядя мне в глаза, Равиль снова опустился на стул напротив меня.
Между нами стояли только что принесенные официанткой десерты. От чашек приятно пахло фруктовым чаем. Мы даже не притронулись к сладостям. Не успели.
– Если хочешь, я могу тебя подвезти до гостиницы. – Он заметил мой взгляд, гуляющий по столу. – Десерты возьмем с собой.
Равиль оплатил счет, шоколадный фондан нам упаковали в контейнеры.
Машину Равиль припарковал недалеко от Рыбной деревни, так что прогулка не затянулась. А я надеялась, что у нас будет побольше времени, чтобы сгладить внезапно возникшие острые углы…
Равиль распахнул передо мной дверцу переднего пассажирского сиденья, и я, поджав губы в неловкой улыбке, забралась в салон. Кожаная обивка, приятный цветочный запах и безупречная чистота. Я мало знала Равиля, но здесь чувствовалась его рука.
Он сел на водительское сиденье, машина тронулась. Какое-то время мы сидели молча, даже музыка в салоне не играла. Я кусала губы и корила себя за испорченный вечер, пока Равиль вдруг сам не нарушил тишину:
– Если ты дашь мне еще один шанс, я обещаю, что следующее наше свидание будет лучше.
Я не ожидала подобных слов от Равиля. Мне казалось, что я все испортила, а потому пожала плечами:
– А ты хочешь этого? Еще одного свидания?
Равиль вывернул руль и выехал на новую улицу. Он пристально следил за дорогой, а на меня поглядывал лишь изредка.
– Я – да. Хочу.
Мне понравилась твердость, с которой он это сказал, но самой мне решимости не хватало.
– Я думала, что разочаровала тебя. Тем, что я слабая, забитая…
– Внутренний стержень можно закалить. Главное, чтобы он был. А у тебя он точно есть. Ну так что? Продолжим общение или поставим точку?
Я вжалась спиной в кресло и нервно поерзала. Выберу Равиля – пойду на поводу у эмоций, но потом мне это аукнется. Если же оборву все здесь и сейчас… Буду жалеть, я точно это знала.
– Завтра у моей группы по плану посещение Музея Мирового океана и Музея янтаря. Потом собрание с Вероникой Петровной, чтобы обсудить видео…
– Видео? То самое, в котором меня просят сняться?
– Да. Мы здесь ради конкурса роликов «Легенды нашей страны». Участвуют студенты со всей России, у разных вузов – разные города. Нашему универу достался Калининград.
– Вам повезло. Здесь полно легенд.
– Ну не знаю, – хохотнула я, чуть расслабившись. – Как-то не хочется снимать конкурсное видео про рыжую проклятую косу, которую нашли при раскопках в могиле и отняли у покойницы, чтобы сделать парик.
– Зря. Ты бы отлично сыграла в этой сценке. – Равиль стрельнул глазами на мои рыжие волосы, которые сейчас перекинула через плечо. – Уверен, это был бы твой звездный час.
– Или моих волос? – подловила его, и мы вместе рассмеялись.
Неловкость между нами окончательно развеялась. Я снова чувствовала себя легко и комфортно, а потому живо продолжила обсуждение:
– А вот легенда про подземный город звучит интересно. Пока все склоняются к тому, чтобы экранизировать ее.
– Осталось только незаметно украсть сценарий «Атлантиды» и переписать его под Калининград?
– Слушай, – оживилась я, – а приходи на наши собрания. Ты дельные идеи выдаешь!
– О, рыжая, я безмерно польщен. – Равиль взмахнул рукой, будто снял невидимую шляпу. – Но, может, лучше проведем время вдвоем?
К огорчению, я поняла, что за новым поворотом показался отель. Калининград – небольшой город, а в центре все вообще в шаговой доступности. И пока Равиль парковался у гостиницы, я думала о том, как не хочу с ним расставаться.
Мне нравилось болтать с ним. Ощущение нашего сближения пьянило. Все происходило головокружительно быстро, неотвратимо. Я смотрела на Равиля и будто в омут проваливалась. Каждая черта его лица казалась безукоризненной, прекрасной. Я любовалась им, пытаясь отпечатать образ в памяти, как слепок. Но он уже будто сидел в подкорке.
Близость Равиля казалась такой знакомой и правильной, что я невольно начинала верить Арине. Вдруг любовь с первого взгляда существует? Вдруг он моя судьба? А если нет, то почему рядом с Равилем сердце будто бурлило в кипятке?
– Не молчи, пожалуйста, – вздохнул Равиль и заглушил мотор. – Я не умею читать мысли. Хотя твои… написаны на лице.
Гнилой переплет. Кто куда, а я в обморок! Потому что Равиль наклонился ко мне, его губы замерли в миллиметрах от моих.
– Я ведь нравлюсь тебе, – шепнул он, щекоча губы, дразня их горячим дыханием. – И это взаимно. Зачем ломаться, избегать друг друга?
– Зачем дразнить и не давать? – Я поймала его руку за запястье, когда Равиль повел подушечкой пальца по линии моего подбородка. – Второй раз за день ты почти целуешь меня.
Я опешила от собственной смелости. Я что, только что упрекнула едва знакомого парня в том, что он не целует меня на первом же свидании?! Провальном свидании, хочу напомнить!
– А что? Не терпится закрыть гештальт под названием «Равиль»? – хохотнул он и отстранился.
Проклятье. Он отстранился!
У меня даже в груди что-то скрутило от огорчения.
– Откуда мне знать? – насупилась я и отстегнула ремень, чтобы при необходимости был шанс быстро сбежать. Все же ситуация обретала странные обороты. – Может, один поцелуй все решит и мы оба потеряем друг к другу интерес? Ну, типа, знаешь, какой-то итог получен, зачем продолжать встречаться?
Равиль пару секунд внимательно смотрел на меня, сохраняя на лице маску абсолютного спокойствия и невозмутимости. А потом вдруг взорвался смехом.
– Во-первых, – поднял один палец он, все еще широко улыбаясь, – Тина, ты очаровательна в своей невинности. Одного поцелуя мне будет недостаточно, чтобы решить, что забег окончен.
До меня дошло не сразу.
Два поцелуя? Десять? Черт, Солнцева. Он про постель!
Щеки опять будто огнем поцеловало. Мне никогда не нравилось, когда парни открыто намекали на секс. Сейчас мало что изменилось. Мне все еще было неловко, а под взглядом Равиля я чувствовала себя голой. Он смотрел жадно, горячо, не оставляя никаких сомнений – он хотел меня.
Не сейчас, но хотел. И эта откровенность меня поразила. Поразила так же сильно, как собственные чувства, что взбурлили от одной картины, которую успела вообразить: я и Равиль, абсолютно голые, в объятиях друг друга…
– А во-вторых? – не своим голосом просипела я, чтобы разрядить обстановку.
Воздух наэлектризовался. Я была уверена, что кожу вот-вот начнут пощипывать крохотные молнии, что заискрят между мной и Равилем, если прямо сейчас не перевести тему.
– Во-вторых, я не хотел бы целовать тебя сейчас.
Я нахмурилась. Что это значит?
– От меня плохо пахнет? Все дело в рыбе, да? – попыталась отшутиться я, но Равиль остался серьезен.
– Дело в том, что тебе некомфортно. Ты нервничаешь из-за того, что мы мало знакомы, из-за свидания, которое, как ты думаешь, испортила…
– А разве нет?
– Нет, – коротко ответил он и продолжил: – Нервничаешь, потому что я должен ехать и не смогу остаться после первого поцелуя, чтобы мы провели время мило и романтично, как и положено. Этот вечер с тобой мне понравился, Тина. Но он не идеальный для нашего поцелуя.
Я слушала его внимательно и вдумчиво, чтобы потом заключить:
– Звучит как плохая отмазка.
– Я не хочу целовать тебя на стоянке перед тем, как ты одна уйдешь в отель, а я уеду на разборки к отцу, – выпалил он, и я тут же прикусила язык.