– Передумала? – ухмыльнулся Смагин.
Вместо ответа я прошла к кровати и легла так, как Демьян приказал. Спустила лямки, повернула голову набок и закрыла глаза. Пять секунд позора, и все кончено.
Так я думала до тех пор, пока Демьян не забрался на меня сверху, зажав между бедрами.
– Что ты делаешь?! – Я попыталась вскочить, но Смагин был силен. Он гора мускулов под два метра ростом.
Все мои попытки стряхнуть его с себя не принесли никаких плодов. Демьян только разозлился и пихнул меня обратно на кровать. Я была в шортах, и только это пока успокаивало. Если Демьян попытается раздеть меня, то ему придется чуть ослабить хватку. И тогда я смогу сбежать.
– Успокойся. Я не собираюсь тебя трогать. Просто хочу кое-что сделать для лучших кадров.
Он подцепил пальцем застежку на моей спине, и та поддалась.
Внутри похолодело от ужаса, но я даже вякнуть не успела, потому что Демьян вдруг впился клешней в мои волосы на затылке. Он сжал их в кулак и почти с силой вдавил мою голову в подушку.
Я вскрикнула, но в ту же секунду все кончилось.
Демьян встал с меня и, подбоченившись, протянул:
– Какая ты сочная на этом снимке получилась. Не удивляйся, если мои ребята начнут подкатывать.
Заледеневшими пальцами я застегнула лифчик, торопливо надела майку и протянула раскрытую ладонь Демьяну. Моя часть сделки исполнена. Теперь очередь за Смагиным.
Его колкая улыбка заставила подумать, что он меня опрокинет. Вместо телефона протянет к моему лицу средний палец и снова попросит полизать. Но когда я уже была готова обругать Смагина всеми известными скверными словами, он с ухмылкой подал мне смартфон.
Я обмерла, когда увидела фото на экране. Никакое мыло, да даже свежевание не поможет стереть с себя грязь, в которую сегодня нырнула.
На снимке, который сделал Демьян, все выглядело слишком натурально. Если бы я не знала, как он был снят, то сама бы поверила в то, что переспала со Смагиным.
Белые простыни, мои рыжие волосы, которые разметались по ним. Голая спина и изгиб поясницы. Загорелая рука Демьяна вжимает меня в кровать. И мой крик, теперь невозможно похожий на стон удовольствия.
Все это выглядело так, будто у нас было жестко, страстно и грязно.
– Нравится? – Демьян встал за моей спиной, тоже любуясь фото. – Если хоть кому-то проболтаешься, что здесь было, это фото разлетится не только по всему универу, но и по городу. Ни один нормальный парень после такого с тобой не свяжется.
– Ты сказал, что это фото увидят только твои друзья, – чуть ли не рычала я.
– Это в лучшем случае. Если продолжишь быть послушной. А теперь удаляй, что ты там хотела, и выметайся отсюда. И давай без глупостей, а то я отберу телефон и выставлю в коридор, наплевав на сделку.
Тяжело сглотнув, я свернула откровенное фото. Палец тянулся к кнопке «удалить», но это – очередной выбор. Моя гордость или спокойствие Равиля.
И хоть я понимала, что мои «подвиги» не спасут его от отца-тирана, я хотя бы уничтожу улики, которые могли по моей вине испортить Равилю жизнь.
Я удалила наши общие фото, почистила их и в удаленных файлах и вернула Смагину телефон.
– Ну как? Чувствуешь удовлетворение?
– Да, – соврала я. Потому что на самом деле понимала, в какой капкан себя загнала.
Никакого спокойствия я и близко не ощущала.
– Теперь мы квиты? Оставишь меня в покое?
– Теперь ты свободна от меня, Солнышко. Можешь бежать к своему Рыцарю. Если твоя совесть, конечно, спряталась глубоко и надолго.
Намек понятен. Демьян тоже считал, что после такого мне не стоило и близко к Равилю подходить. Я дала себя трогать, целовать и делать другие грязные вещи едва знакомому парню, используя тело как валюту.
И хоть я понимала, что поступила правильно, на душе было гадко. Этот яд можно выплеснуть только слезами, которые иссушит время.
Выйдя из номера Демьяна, я почти бегом бросилась на свой этаж к нашей с Ариной комнате. Слезы застилали глаза, и через их пелену я написала Равилю сообщение:
«Мы можем завтра поговорить? Пожалуйста».
У меня сжалось сердце от его быстрого и короткого «конечно».
Глава 24
Следующий день выдался пасмурным.
Вероника Петровна много причитала, что в день съемок погода нас совсем не баловала: небо затянуло тучами, иногда накрапывал мелкий дождь. Мрачная погода была еще ощутимее в лесу, в который мы приехали, из-за высоких и густых деревьев.
Такая погода крайне точно отображала то, что было у меня на душе. Как бы Арина меня ни успокаивала, как бы я ни убеждала себя, что поступила правильно, чужие взгляды и доносящиеся шепотки больно резали.
Демьян точно показал дружкам мою фотку, ведь сегодня он сиял ярче солнца. Может, оно потому и спряталось за тучами? Не вынесло конкуренции? А вот гоблины Смагина сегодня выглядели очень мрачными. Похоже, ставки в споре были высоки.
На меня компания Демьяна посматривала с колючими улыбками и сальными взглядами. Удивительно, что никто из них до сих пор не бросил какую-то грязную фразочку, которую услышит вся группа. И тогда слухи поползут…
Хотя они уже ползли.
Все видели, что вчера я весь день была с Демьяном, а теперь мы будто незнакомы. Конечно, многие уже додумали историю, и я знала, как именно.
– О-о-о, – протянула Алена, которая сидела в автобусе на первых рядах. – Сегодня будет интересно…
Я привстала, чтобы рассмотреть то, что увидела Алена, и тут же замерла.
На стоянке уже ждала знакомая машина. У ее открытого багажника стоял Равиль. Скрестив руки на груди, он смотрел, как наш автобус въезжал на парковку перед комплексом бревенчатых низких домиков, где наверняка были сувенирные лавки и кафе.
– Пойдешь к нему сейчас? – спросила Арина, кивнув через окно на Равиля.
Я помотала головой:
– Не смогу. Разговор будет сложным. Не хочу привлекать внимание.
Арина понимающе похлопала меня по плечу.
Вчера я так и не смогла сдержаться и рассказала подруге о том, что натворила. Я до сих пор не знала, что Арина думала о моем поступке. Она не осуждала меня, но и не говорила, что я поступила правильно. Якорева просто была рядом, и уже это стало для меня спасением.
– Все будут следить за вашим поведением, – напомнила Арина, когда мы выходили из автобуса.
– Знаю. Поэтому разговаривать с Равилем буду, когда вы уедете.
Арина застыла в проходе и резко обернулась. Мы сидели в самом конце, так, что за нами никого не было.
– Что значит «когда вы уедете»? А ты как собираешься с Куршской косы до Калининграда ехать?
– Другие автобусы. Такси. Попутки. Вариантов куча.
– Давай без попуток, ладно? Я недавно смотрела одно видео, там было про девушку…
– Арина, не-е-ет, – взмолилась я. – Только не новые выпуски тру-крайм!
– Только если пообещаешь не добираться попутками.
– Клянусь! – выдохнула я, и только тогда Якорева удовлетворенно кивнула.
Из автобуса я выходила последней. В это время Вероника Петровна уже вещала перед нашими ребятами о том, как важно себя правильно вести в лесу – не сорить, не уходить далеко от группы.
– Нам разрешили выйти за пределы туристической тропы, чтобы снять красивые кадры, – говорила преподавательница. – Но это не значит, что нужно забывать, где мы находимся! Лес – это территория дикой природы, она здесь властвует, а не человек!
Вероника Петровна говорила правильные вещи. Жаль, что ее почти не слушали. Ведь практически все внимание было приковано ко мне и к Равилю, который не спешил отходить от машины.
К нему уже липла Настя, протягивая листы со сценарием. Ничего такого, но мне не нравилось, как близко она подошла и специально прижалась к плечу Равиля своим.
Он же, не отрывая глаз, смотрел на меня.
«Поговорим, когда все уедут?» – быстро напечатала я сообщение.
Равиль моментально отреагировал на звук уведомления. Возле моего сообщения появилась двойная галочка – прочитано. Писать ответ Равиль не стал, просто кивнул, глянув на меня в последний раз, а потом переключил внимание на Настю. Та сразу расцвела и заулыбалась.
Больше всего мне хотелось подойти и обнять Равиля, запустить пальцы в его белые волосы, которые сегодня он не стал строго укладывать. Локоны пребывали в легком беспорядке, но это ему очень шло. Особенно в этой простой белой футболке и светлых джинсах, из-за которых он казался таким простым и близким.
Мне пришлось одернуть себя. Нельзя думать о Равиле в таком ключе, пока мы все не обсудим. Возможно, наше расставание сегодня станет окончательным.
Следующие несколько часов были пыткой, несмотря на прекрасный пейзаж и чистый воздух, пропитанный ароматом хвойного леса, который хотелось вдыхать полной грудью. Мне приходилось смотреть, как Равиль и Настя дубль за дублем отыгрывали влюбленных, как они обнимались на камеру и почти целовались. На последнем настояла Вероника Петровна.
– Все должно быть романтично и красиво! – наставляла она, пока ребята носились с камерой и реквизитом.
У Насти было красивое платье, стилизованное нашими умелицами под средневековый наряд из обычного сарафана в пол. Волосы Настя аккуратно уложила мягкими волнами, но оставила распущенными. В руках у нее была игрушечная лира из пластика, которую кто-то из наших нашел в детском отделе и подкрасил, чтобы выглядело не аляповато.
Равиль же, как и обещал, нарядился в доспехи и плащ. Он был похож не на рыцаря, а на настоящего принца какой-нибудь далекой холодной страны.
Я бы уехала за ним куда угодно, если бы позвал. Если бы мог меня простить.
– Простит. – Арина ободряюще сжала мою ладонь. Я даже не заметила, что сжала ее в кулак, пока наблюдала за Равилем и Настей. Как и не заметила, что подумала вслух. – Ты делала это ради него.
Я поджала губы и осторожно огляделась. Сейчас на меня никто не смотрел, но я почти кожей ощущала чужое внимание.
– Это не оправдание, Арин. Вчера с одним, завтра с другим – вот какая теперь у меня будет репутация.