– Давай оставим это на десерт. В моем плане есть последний пункт.
Мы поднялись от воды обратно на набережную, полную прогуливающихся пар и семей. Неподалеку играли музыканты, наполняя вечер нежной мелодией. Здесь было очень романтично… Но сейчас это как соль на рану.
Я догадалась, что мы идем к колесу обозрения еще до того, как мы к нему подошли. Равиль оплатил билеты, и мы встали в небольшую очередь. Пока мы ждали, когда настанет наш черед забираться в стеклянную кабинку, я смотрела на медленно крутящееся колесо. Оно было красиво подсвечено по ободу.
– Моя леди. – Равиль подал мне руку, помогая зайти в кабину прямо на ходу.
Я запрыгнула первой, Равиль вошел следом, после чего работники аттракциона снаружи закрыли двери. Мы остались одни в медленно ползущей вверх кабинке.
– Сяду здесь, чтобы стабилизировать вес, – предложил Равиль и уже хотел устроиться на сиденье напротив, но я потянула его за руку:
– Нет. Иди сюда.
Ох, эта дразнящая улыбка будет сниться мне до конца дней… Но я только и рада.
– Раз ты просишь, как я могу отказать?
Равиль опустился рядом со мной, и я придвинулась ближе. Он закинул руку мне на плечи, а второй коснулся моего подбородка.
– Ты купил билеты, чтобы поцеловаться здесь или чтобы посмотреть на город? – подколола я, хотя сама желала первого.
Мои слова заставили Равиля замешкаться, но вот я медлить не стала. Притянула его ближе и поцеловала, коротко, но нежно. А дальше мы все же стали любоваться городом, набережной и морем, над которыми постепенно поднимались все выше.
– Вон там мой старый дом. – Равиль указал куда-то за башню, на которую сегодня поднимались. – Хорошо, что мы не стали его продавать. Мне нравится туда возвращаться, хотя порой это заставляет грустить.
– А я не представляю, как это – любить и возвращаться в родной дом, – пожала плечами я.
Смотрела за окно, но вместо усыпанного вечерними огоньками городка видела свою квартиру, в которой жила с мамой до совершеннолетия.
– Мой дом пропитан чувствами, которые не хочу вспоминать, потому что там мне не рады. Меня никто не ждет.
– Я бы мог подарить тебе новый дом, но ты не готова принять это. – Равиль посмотрел мне в глаза и серьезно сказал: – Переезжай сюда. Я сделаю все, чтобы помочь.
Предложение казалось заманчивым и, на первый взгляд, легко осуществимым. Просто перевестись в другой вуз, просто сменить одну общагу на другую. В моей группе меня все равно не любят, друзья у меня только в общежитии. Домой езжу раз в год.
Так что я теряю?
– Равиль, я не могу. В моем университете отличная программа для переводчиков, там выпускают хороших специалистов. К тому же у меня замечательная репутация среди преподавателей, оценки тоже превосходные. Я иду на красный диплом, у меня повышенная стипендия…
– Все то же самое у тебя может быть здесь.
– Но не сейчас, – оборвала его я. Этот разговор был важен, но причинял столько боли, что щемило в груди. – Сейчас середина лета, учебные списки уже составлены. Поступать или переводиться в этом году поздно.
– Тогда пообещай, что переедешь в следующем.
– Я не могу обещать такое, – покачала головой я. – Равиль, ты специально завел этот разговор здесь? Чтобы точно не сбежала?
И я указала на двери кабинки, закрытые с той стороны. Хотя даже если бы они открывались по щелчку пальцев, мы уже поднялись на достаточную высоту.
– Если ты не приедешь, то приеду я, – сказал он такой интонацией, что можно было бы усомниться – это обещание или угроза?
– Мы должны дать друг другу время, чтобы понять, что между нами и нужно ли оно нам. – Это говорил разум, а не сердце. Холодные и расчетливые слова никак не отражали то, что я чувствовала сейчас.
– Я уже знаю, что никакое время не исправит то, что чувствую к тебе. – Равиль выглядел пугающе серьезным. Я завидовала его решимости, которая действовала на меня, как гипноз.
Чем дольше Равиль говорил, тем больше я верила, что единственным верным решением будет переехать.
– Я никогда не ощущал ничего подобного, как с тобой. Мне хочется всегда быть рядом, а когда ты уходишь, мне кажется, что ты унесла с собой что-то важное, без чего становится сложно дышать. Меня сводит с ума мысль о том, что ты целовалась с другим, и я хочу вытравить его касания с твоего тела. Трогать тебя, целовать, пока не забудешь, каково это – быть с кем-то другим.
Я внимательно слушала его, и, несмотря на то что наша кабинка уже достигла наивысшей точки, мой взгляд был приклеен только к Равилю.
– Знаю, что так говорить нельзя, но и молчать не собираюсь, – продолжал он. – Я желаю тебе счастья, но хочу, чтобы счастлива ты была только со мной.
Мне показалось, что мир замер после этих слов. Еще никогда прежде Равиль, которого и Арина, и все мои подруги провозгласили «самым зеленым в мире флагом», не говорил такие жесткие, почти нездоровые слова.
Мир раскачивался перед глазами, и только через несколько секунд я поняла, что мне не кажется. Ведь кабинка замерла на высоте.
Колесо остановилось.
– Проклятье, – выдавила я и вытянула шею, чтобы посмотреть вниз.
Подсветка на колесе погасла, а вокруг аттракциона суетились люди. Отсюда, да еще и в темноте особо не разобрать, но, похоже, потребуется время, чтобы решить проблему.
– Наверное, что-то с электричеством. – Равиль кивнул в сторону набережной. Там погасли фонари, и прогулочная тропа погрузилась во мрак. – Придется ждать, когда все исправят.
– Видимо, в гостиницу я сегодня вернусь за полночь, – вздохнула я и достала телефон. Связь тут ловила, поэтому я без проблем написала Арине, чтобы она покидала мои вещи в сумки.
«А ты где?» – пришло в ответ от подруги.
Я потянулась, чтобы напечатать сообщение, но Арина написала быстрее:
«Впрочем, не отвечай. Трахни уже Равиля!!!»
Только прочитав сообщение, я торопливо заблокировала экран.
Стыд бурлил в крови, уши жгло от жара. Матушкина библиотека, надеюсь, Равиль не успел прочитать наш чат…
Однако, судя по его тихому, чуть хриплому смеху у моего уха, чаяния были безнадежны.
– И не стыдно тебе встречаться со мной только для того, чтобы затащить в постель? – подшутил он, щекоча дыханием шею.
– Моя подруга – идиотка, – сгорая от смущения, выпалила я. – Это просто шутка. Прости, пожалуйста.
– А разве похоже, что я обижен?
Соблазнительная улыбка на расстоянии вдоха от моих губ так и манила, чтобы я попробовала ее на вкус. Я облизнула пересохшие губы и тяжело сглотнула.
– Не молчи, Тина. Скажи, о чем думаешь.
Он повернулся всем корпусом ко мне. Нервно выдохнув, я призналась:
– О том, что ты сказал.
– О переезде?
– О том, что хочешь, чтобы я была счастлива только с тобой.
Он задумчиво хмыкнул, провел рукой по белым локонам, которые были так похожи на пенные барашки волн.
– Я напугал тебя?
– Сначала да. Но теперь я сама себя пугаю.
Он вопросительно выгнул брови, и я выпалила:
– Потому что я понимаю, о чем ты. Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив только со мной!
Взгляд Равиля вдруг переменился, будто небо перед штормом. Осторожность и неуверенность испарились, уступая место решительности и напору. Он коснулся моего лица, наклонился ближе и, не встретив сопротивления, впился в губы жадным поцелуем.
Колесо все еще не шевелилось. Наша кабинка застыла в самой высокой точке, но в тот момент плевать я хотела и на красивые виды, и на волнение из-за того, что мы застряли на чертовом колесе.
Подсветка потухла, и никто не мог видеть, что происходило внутри стеклянной кабины.
Я сжала ткань футболки Равиля между пальцами, комкая одежду у него на груди. Она была единственной преградой между нашими телами, что вдруг оказались так близко.
Равиль углубил поцелуй, и я чуть не задохнулась от нового, необычного ощущения – его язык потерся о мой, и это было неожиданно приятно. Настолько, что я не сдержала сдавленный стон. Этот короткий звук, пронзивший тишину, будто еще больше распалил Равиля. Он крепче сжал меня в объятиях и продолжил с мучительной нежностью терзать мои губы.
У меня закружилась голова, и я откинулась чуть назад. Теперь я полулежала на сиденьях, а Равиль нависал сверху, придерживая меня, чтобы случайно не упала. Ноги мешались, нужно было их поставить как-то поудобнее, но я не понимала как. И тогда Равиль взял их и положил себе на бедра. Всего на пару секунд его горячие ладони коснулись кожи под юбкой. Он хотел убрать руки, но я накрыла его ладонь своей и мягко надавила.
– Ты уверена? – спросил он, чуть отстранившись, и я твердо кивнула.
В тот момент я даже не понимала, о чем именно он спрашивал. Мне было плевать, даже если Равиль решит лишить меня девственности прямо здесь. Но он не собирался заходить так далеко.
Его рука медленно двигалась по моему бедру, и в эти секунды Равиль неотрывно следил за моим лицом. Я не возражала, когда его пальцы скользнули выше, под ткань юбки, и не испугалась, когда они провели дорожку на внутреннюю сторону бедра.
– Мне остановиться?
Прикусив губу, я помотала головой. Равиль быстро и горячо поцеловал меня в шею, а потом отстранился и сел прямо.
– Тогда давай сменим позу. Так будет удобнее.
«Удобнее для чего?» – должна была спросить я, но вместо этого покорно исполняла все, о чем Равиль просил. Я села ему на коленки, спиной прижавшись к его груди, и запрокинула голову. Затылок лежал на плече Равиля, шея была открыта для поцелуев, которыми он жадно осыпал пылающую кожу.
Внизу что-то кричали и объявляли в громкоговоритель. Я не могла разобрать слов, но надеялась, что прямо сейчас нас просили не паниковать, ведь колесо обозрения не будет работать всего-то до утра.
Я подняла руку и начала гладить Равиля по волосам. Он правильно счел это за одобрение и стал целовать меня смелее. Его губы опустились от шеи к ключице, перешли на плечо… Мои чувства бурлили и кипели, нервные клетки искрились, а я не могла понять, на чем стоило сосредоточить внимание. На губах Равиля или на его руке, что с бедер переместилась к горящей точке между ног.