в Стоу-на-Излучине, обзывая коня разными занятными словами. Потом снова пнул машину – и она завелась.
– С ними по-хорошему нельзя, – сказал он, когда они с ревом сорвались с места.
Они даже ухитрились не опоздать на поезд и бежали по платформе вместе с тысячами других спешащих пассажиров. Перекрывая топот множества ног, Полли крикнула:
– Знаете, то, как вы завели машину, – единственный геройский подвиг за сегодняшний день!
– Поосторожней со словами! – пропыхтел мистер Линн. – Неправда. Вспомни, ты же нашла остальных героев!
Они подошли уже к самому турникету, и вдруг мистер Линн застыл на месте. Полли показалось, будто она расслышала его шепот:
– И в самом деле поосторожней.
Она повернулась спросить, о чем это он, и увидела, как к ним сквозь толпу широкими нетерпеливыми шагами приближается мистер Лерой.
Мистер Лерой был облачен в пальто с меховым воротником, отчего вид у него сделался богатый и значительный, а перед собой он держал сложенный зонтик, слегка наклонив его к платформе. «Отойдите с дороги, а не то наткнетесь на меня!» – говорил зонтик, и все его слушались. Рядом с мистером Лероем шел кто-то пониже рос том, в короткой дубленке. У Полли ушла секунда-другая, чтобы узнать в этом втором Себа: когда она видела его в последний раз, он был примерно на фут ниже. За эту секунду-другую зонтик мистера Лероя разогнал с дороги всех до одного, и теперь мистер Лерой стоял и смотрел на мистера Линна. «Попались!» – говорили его глаза, обведенные темными кругами, злобные, победные, обвиняющие. Когда Полли перехватила этот взгляд, все, что она слышала в Хансдонхаусе, вышло на свет с задворок сознания, и ей стало нехорошо.
– Надо же, какая встреча и в каком месте, Том! – сказал мистер Лерой.
Дружелюбное удивление в его голосе совсем не вязалось со взглядом.
– Здравствуй, Мортон, – сказал мистер Линн. Полли изумилась, что он отнесся к этой встрече так спокойно. – Собрался в Мидлтон?
– Нет. Вот сажаю Себа в поезд после каникул, – сказал мистер Лерой. – Полагаю, ты делаешь то же самое с… – Темные мешки под глазами шевельнулись, и он посмотрел на Полли. – С этой юной леди.
У Полли мелькнула мысль, будто Себ тоже на нее смотрит, причем изучающе, но, когда она с трудом оторвала взгляд от мистера Лероя, чтобы проверить эту мысль, Себ с презрительным видом таращился на книжный киоск.
– Верно, – кивнул мистер Линн. – Нам надо идти, а то она опоздает на поезд.
– Себ ее посадит, – проговорил мистер Лерой. – Билет на месте, Себ?
– Да, – ответил Себ.
– Ну так бегите, – сказал мистер Лерой. – Вижу, дежурный сейчас подаст сигнал. Скорее. Мистер Линн сказал:
– Пока, Полли. Беги, а то не успеешь, – и улыбнулся ей спокойной дружеской улыбкой.
Себ посмотрел куда-то в пространство над головой Полли, дернул подбородком – пошли, мол, – и потрусил к турникету. Полли ничего не оставалось, кроме как через плечо крикнуть «До свидания!» мистеру Линну и побежать следом за Себом. Поезд и вправду вот-вот должен был отъехать.
Они вскочили в последнюю дверь последнего вагона, когда поезд уже тронулся. Потом пришлось идти по вагонам и искать свободные места. Полли уповала на то, что тут-то Себ от нее и отстанет, ведь отцовское поручение он выполнил и в поезд ее посадил. Однако тот шел за ней по пятам через весь битком набитый состав. Полли чувствовала себя как в западне. И ужасно боялась за мистера Линна. Они нашли два места лицом друг к другу. Втиснувшись на свое сиденье и глядя, как Себ садится напротив, Полли думала о том, увидит ли она мистера Линна еще когда-нибудь.
И очень удивилась, когда Себ весело спросил: – Ну, хорошо было в Лондоне? Мне – да. Полли чуть не подпрыгнула. Не ожидала, что он с ней заговорит. Ей-то казалось, его с души воротит от одной мысли, что надо ее опекать. Но говорил он вполне дружелюбно, вот и пришлось Полли ответить так же весело:
– Да. Чудесно, спасибо.
Услышав собственный голос, она впала в тихую панику. Мало того что Себ ее конвоировал, она вообще не представляла себе, как разговаривать с мальчиками пятнадцати лет. В Мэнор-Роуд ни один мальчик этого возраста не заговорил бы с девочкой-младшеклассницей даже под страхом смертной казни.
– Я… э-э… я видела Лондонский Тауэр, – запинаясь, выдавила Полли.
– Я был там вчера, – ответил Себ. – Сигаретку?
– Не… нет, спасибо, – пролепетала Полли и с ужасом и восхищением увидела, как Себ достает пачку сигарет и серебряную зажигалку и закуривает.
Все становилось еще ужаснее и восхитительнее оттого, что сидел он рядом с надписью «Не курить» на окне поезда. Полли почувствовала, как глаза у нее становятся большие и круглые.
– Папе не нравится, что я курю, – сообщил Себ, извергая клубы дыма, словно дракон. – А ты не против?
– Нет-нет, – ответила Полли.
– Хорошее место Лондон, – сказал Себ. – Не то что школа.
– Да, – ответила Полли.
На этом разговор иссяк. Полли подумала: вот и отлично. Но сидеть и молчать было жутко неловко, и в конце концов Полли поняла, что надо обязательно сказать что-нибудь еще. Только вот что? На самом деле она хотела лишь одного – спросить про мистера Линна и почему мистер Лерой запрещает ей с ним встречаться. Себ наверняка все про это знал. Но спросить Полли не решалась. От этого впору было с ума сойти. Похоже, сейчас Полли боялась Себа гораздо сильнее, чем когда ей было десять. Может, если заставить его заговорить о чем-нибудь другом, удастся вырулить на это окольными путями. Но что говорят в таких случаях? Полли отчаянно шарила в голове, заглядывала в самые потаенные уголки – лишь бы сказать хоть что-нибудь! – и вдруг натолкнулась на свой визит в Хансдонхаус. Она сообразила, что немного знает Себа изнутри, хотя ради этого пошла на сделку с совестью.
– Тебе какие группы нравятся? – спросила она с величайшим облегчением.
– «Дорз». Жалко, солист у них умер, – сказал Себ. – Ты знаешь «Дорз»?
Полли не знала, но это было неважно. Себ ей рассказал. Он говорил всю дорогу до Мидлтона, а Полли только сидела и слушала. У нее не было никакой возможности что-либо спросить. Вскоре она обрадовалась, что так удачно сформулировала вопрос. На стенах в комнате Себа висели плакаты тех групп, которые нравились ему год назад, и он заявил, что сейчас его от них тошнит. Одного Майкла Муркока он любил по-прежнему, правда оказалось, что это писатель.
– Обалденные книжки, – сказал Себ. – Почитай.
К концу пути он даже начал немного нравиться Полли. Когда он улыбался, то сразу становился гораздо симпатичнее. Смеялся он похоже на мистера Лероя, только тише, суше и резче, а от этого, по мнению Полли, смех не казался жутким. Этакое низкое элегантное стрекотание, думала она. К тому же ей льстило, что Себ не прочь с ней поболтать.
Поезд въехал в Мидлтон. Когда они собрались выходить, Себ сказал:
– В конце полугодия у нас в школе бывает дискотека. Если интересно, приходи.
От этого у Полли помутилось в голове, и она ответила:
– С удовольствием!
И потом долго не могла понять, что заставило ее так сказать.
Себ пообещал дать ей знать, когда будет дискотека. Они вместе вышли на платформу и спустились на темную площадь перед станцией, где гулял ветер. Себ остановился у несуразного фонтана в центре.
– Послушай-ка, – сказал он беззлобно. – Я полтора года назад тебя предупреждал. А ты пропустила мимо ушей, да?
Полли была потрясена до глубины души. Она-то уже начала надеяться, что Себ забыл, кто она такая.
– Да, пропустила! – сказала она. – Не твое это дело, вот что!
– А надо было послушать, – сказал Себ. – Теперь ты разозлила моего отца, а когда он злится, то способен на самые настоящие подлости. Будь осторожна, мой тебе совет. Очень осторожна. Вот и все. Хочешь, домой тебя провожу?
– Нет, спасибо, – ответила Полли. – Счастливо.
От станции Майлс-Кросс до дома было далеко, но Полли пробежала всю дорогу бегом. К ее великой радости, оказалось, что Айви с Дэвидом куда-то ушли. У Полли не было настроения ни с кем разговаривать.
Примерно через неделю мистер Линн ей позвонил. Полли привыкла подходить к телефону – Дэвиду Брэггу часто звонили – и, чтобы не скучно было отвечать, придумала говорить по-дурацки, на разные голоса.
– До-о-брый ве-ечер, – пропищала она. А потом низко и гулко отбарабанила: – Квартира Уиттакер, временное место жительства Брэгга!
– Вот это да! – воскликнул мистер Линн. – Неужели? Мисс Дживс, окажите мне любезность, передайте Геро, что с ней хочет поговорить Тан-Кул.
– Ой, это вы! – воскликнула Полли и покраснела в трубку. – А я думала, это… У вас все хорошо? Правда хорошо?
– Прекрасно, спасибо, – сказал мистер Линн по обыкновению вежливо.
Но голос у него был расстроенный. Полли это слышала. Она стиснула зубы и прикрыла глаза, представив себе все то, что, по ее представлениям, мог сделать с мистером Линном мистер Лерой.
– Полли, помнишь, мы с тобой говорили о продаже картины?
– Да. – Совесть больно кольнула Полли примерно в середину груди.
– Одной из тех, что ты помогла мне выбрать, – продолжил мистер Линн, отчего совесть кольнула Полли еще раз. – Я тебе говорил – это оказался Пикассо. Так вот, похоже, мы умудрились взять вообще все не те картины. Это только что выяснилось. Мне влетело от Лаурели и от Мортона Лероя тоже. Теперь они пытаются обнаружить следы той картины, которую я продал, чтобы купить коня. Пикассо мне, конечно, пришлось вернуть…
«Кошмар, – подумала Полли. – Вот она, месть мистера Лероя».
– А мою, с огнем и зонтиком… они и ее хотят забрать? – спросила она, и совесть кольнула ее снова – за украденный портрет, спрятанный наверху, за дверцей водогрея.
– О ней пока речи не шло, – ответил мистер Линн. – Это фотография, она, наверное, не такая ценная, как остальные. Я не стану о ней напоминать, если не спросят.
– Спасибо! – сказала Полли. А потом от облегчения посмотрела на все с точки зрения мистера Линна. – Это же значит, у вас не будет денег на квартет!