— Может быть, брат, может быть. Но я его понимал. В тот день он лишился двух сыновей по своей вине. Но он мечтал, что ты вернёшься и вы попробуете начать ещё раз. Но не дождался.
Эйнар отвернулся и прислонился к стене, пытаясь проморгаться. Он среди своих, где нельзя показывать, что тебя беспокоит. Юты должны смеяться в лицо смерти и боли, а не быть неженками, как говорил отец. Всё детство Эйнар мечтал найти подход к Старику, но не знал, как ему понравится. А потом настал день, когда Айвар Гунтерсон всем показал, кто он такой на самом деле.
Огонь в таверне разгорался сильнее. Водоходы продолжали загружать ценности в дрэки, но в первую очередь грузили ящики из портовых складов, а не сундуки и прочий хлам.
— А кто твой друг? — Лейв посмотрел на Людвига.
— Он из Эндлерейна. Красный плащ.
— Ого, серьёзное знакомство, — брат тягостно вздохнул. — Знаешь, когда я стал гайдером в четырнадцать, мне пришлось учиться разговаривать с людьми, которые взрослее, сильнее и умнее меня. Кого-то приходилось уговаривать, кому-то угрожать, а кому-то приказывать. Но мне нужно было это делать, иначе кланом бы правил Гуннар. Вот только ни с кем мне не было так трудно говорить, как сейчас с тобой. Не так я хотел строить разговор, совсем не так. Может, попробуем сначала?
— Как скажешь, — Эйнар внимательно на него посмотрел. — Чем тебя кормят, рыжий пёс?
Он улыбнулся, а брат зашёлся хохотом.
— Значит, ты командуешь походом?
— Нет, Кнуд главный, но он совсем сдал в последние годы. Теперь сидит и пускает слюни. С ним я перестал завидовать хорошим воинам, ведь они доживают до старости. Лучше умереть раньше.
— Кнуд всегда искал смерть, я помню. Я вообще думал, что он принял южную веру, чтобы появился ещё один повод подраться с соседями.
Лейв захохотал ещё громче.
— Так и есть. Но пока он не в себе, командую я. У него бывают пробуждения и мы надеемся, что в этот момент рядом будут враги. Негоже такому, как он, умирать в постели. Он же с самим Эйриком Убийцей Машин на южан ходил, сидел от него по правую руку. Иногда меня с ним путает.
Он кашлянул и принял на себя серьёзный вид.
— Брат, у нас мало времени, а я так и не сказал, что хотел. Ты до сих пор в обиде на меня?
— Нет, — ответил Эйнар, но тут же добавил: — Да. Не знаю, честно, не знаю. Не думал об этом до сегодняшнего дня. Я жил другой жизнью и редко вспоминал, что случилось.
— И как тебе живётся чужаком в этих краях?
— Скучать не приходится. На прошлой неделе меня чуть не повесили. До этого едва не прикончил храмовник. Ещё меня приняли за рыцаря и требовали выкуп, — Эйнар подумал, что не прочь поделиться этими историями подробнее. — Но я был не один и мне помогли выпутаться.
Он кивнул на Людвига.
— Знаешь, хоть мы и живёт по законам Всеотца, — произнёс Лейв после недолгого раздумья. — Но их можно толковать по-разному.
— К чему ты ведёшь?
— Твоё изгнание пора прекращать.
— И как?
— Будет сложно, — Лейв вздохнул. — Придётся искать подход к жрецам. Но жрецы любят деньги, а у меня они есть. Возвращайся домой, брат.
— Чтобы там на меня косились и называли изгоем?
— Тот, кто посмеет, будет иметь дело со мной, — Лейв развёл плечи. — Надо будет, прикончу пару крикунов.
— Когда-то и я думал, что так можно сделать и решить все проблемы. Помнишь, к чему это привело.
Лейв кивнул и посмотрел на корабли. Погрузка награбленного уже заканчивалась.
— Мы сделали вид, что нападём на другой порт, — сказал он.
— На Вестлик?
— Да. Фюрст собрал всю армию там. Теперь, должно быть, торопится сюда. Ты не ответил на моё предложение.
— Я думаю.
Возвращаться или нет? Он уже давно не мечтает вернуться в клан. Когда Хенрик погиб, место, где Эйнар родился, стало чужим. Он мечтал о другом доме. Всегда можно было вернуться в Приют Берны, но больше его не существует.
Когда Берна погибла, он чувствовал, будто потерял часть чего-то внутри себя. Это могло пожирать его каждый день, пока не стало бы совсем невыносимым, но впервые за всю жизнь повезло и он не остался в одиночестве. И это его спасло.
И вот, сегодня он получил два предложения. Обрести новое пристанище. Или вернуться в то место, что когда-то было домом.
— Что ты думаешь, брат?
Отсюда видно Старого Змея, хотя Эйнар смог бы нарисовать его по памяти, настолько хорошо помнил корабль. Дрэк примет прежнего навигатора. Можно остаться и вести клан по Серому морю, чтобы сеять то, что увидел сегодня — огонь, кровь и смерть. К этому он не готов. Он давно понял, что Старик точно был прав в одном — Эйнар не воин.
— Я не вернусь, Лейв, — он посмотрел брату в глаза.
— Слишком злишься на меня?
— Немного. Дело в другом. Клан никогда не был мне домом. Хенрик должен был жить, не я. Но выжил я и стал виноватым. Вы обвинили меня в этом…
— Ты неправ, Эйнар, — Лейв округлил глаза, — Ты неправ, никто…
— … а когда я стал гайдером, вы мне так и не простили то, что я не Хенрик.
— Ты несёшь чушь!
— Я не Хенрик, но хотел им быть. Это меня ломало, я злился от того, что никто меня не слушает, что я не могу так же легко находить общий язык со всеми. Хенрик был воином и вожаком, его любили и уважали, даже Сестрица был рад умереть за него. А я лишь тот тщедушный парнишка, которого Старик бил кнутом у всех на глазах. И тот, кто украл чужую жизнь, — Эйнар опять отвернулся. Он не знал, чьё лицо закрыто мешком. Он не виноват в том, в чём его обвиняют. — Я половину детства провёл при дворе Бьёрна. Там меня презирали, обманывали и подставляли. Но в собственном клане было ещё хуже.
На одном из горящих кораблей обрушилась мачта. Из таверны повалил настолько густой дым, что пришлось отойти.
— Я должен был стать навигатором, а не вождём. Мне проще копаться в дрэке, чем говорить с другими людьми. Ты спросил, какого жить чужаком в этих краях? Так я был чужаком у себя дома.
В уголке глаза копилась слеза, но Эйнар нашёл храбрость посмотреть на брата.
— Ты мне нужен, — глухо проговорил Лейв. — Мало людей, кому я могу доверять, кто не ударит меня в спину. Эта одноглазая сука так и ждёт возможности насрать мне в кашу.
— А что ты его не прикончишь?
— Не так-то просто. Сам знаешь, кто он такой. Только Ульф его не боится, но Сестрица обманул его и меня. Первый воин клана служит второму. Ульф слишком честный, он не предаст меня, но не предаст и Гуннара. Наше счастье, что клан не уважает Сестрицу, а то он давно бы позвал бы меня на прогулку. Клан его не примет, вот Гуннар и ждёт моего промаха. Завёл знакомство с конунгом, дарит ему подарки, сплетничают, как две девки, хихикают, — Лейв смачно сплюнул. — Может, жопы друг другу подставляют, кто их знает.
— Ты справишься, — Эйнар похлопал брата по плечу. — Вытащи Ульфа и никто тебя не сокрушит.
— Стараюсь. Но эта змея так просто его не выпустит. Куда ты теперь?
— В Лефланд. Обещал парню, что помогу ему попасть туда.
— В земли Наследников? Зачем?
— Он же из Эндлерейна, я тебе говорил. В прошлом месяце у них была битва с пепельниками.
— Да, я знаю.
— Нам сказали, что остатки армии островитян отступили в Лефланд. Честно говоря, верится с трудом, но…
— Это правда. Они там, но скоро уйдут отсюда. Если ещё не ушли.
— Что? — Эйнар чуть не вскрикнул от неожиданности. — Почему? Откуда ты знаешь?
— Тебе это знать не положено, — Лейв фыркнул. — Но слушай. Не так давно к конунгу пришёл посланник и предложил союз… Догадайся, с кем?
— С кем?
— С Близнецами!
— Да не может быть!
— Я тебе говорю! — Лейв постучал по зубу. — Союз с Детьми Левиафана — это как драться куском засохшего говна вместо меча, но Близнецы предложили неплохие условия. Взамен на разгром портов они чинят наши дрэки и дают новые батареи. То, что мы грузим на корабли, предназначалось для Бешеного Быка и его машин.
— И зачем им это? — удивился Эйнар. — Если об этом прознает тот же Маленький Левиафан или…
— Я тебе больше скажу. Не зря говорят, что Наследники запутались в интригах, но в этот раз они превзошли сами себя. Близнецы и Маленький Левиафан заключили соглашение против Бешеного Быка!
— Да они же ненавидят друг друга.
— Бешеного Быка они ненавидят сильнее. За то, что он сделал с их папашей, они готовы совместно оттрахать его железную жопу, — Лейв рассмеялся. — Ангварен они тоже не любят за ту историю с Драконом, а Бешеный Бык ведёт с королём Пепла и местными фюрстами какие-то дела. И вот, мы грабим побережье, пепельники и фюрсты пытаются наладить оборону против нас, а тем временем армия Эндлерейна выходит из Лефланда и нападает на Стурмкурст.
Эйнар едва сдержался, чтобы не побежать рассказывать об этом Людвигу. Зачем куда-то идти, если островитяне сами придут?
— А где они нападут?
— Ну тут уже я не знаю, — Лейв улыбнулся. — Но, если вспомнить, что я слышал о красных плащах, ты об этом узнаешь.
— Ну и дела, — Эйнар позволил себе расслабиться. Неужели хоть одна хорошая новость? — Я ему расскажу. Сложно поверить, если честно. Чтобы дети Левиафана объединились…
— Говорю то, что мне поведал конунг Бьёрн, — Лейв недобро ухмыльнулся. — Да хранит его Всеотец от всех бед, пока я не вскрою ему глотку, — он достал нож из-за пазухи. Тот самый? Комок в горле выпустил шипы. — Чтобы Хенрик улыбался, глядя, как свершится месть. Жаль, что тебя не будет рядом, брат, ты должен это увидеть. Если ты когда-нибудь передумаешь, я буду ждать.
— Удачи, — Эйнар протянул руку, но Лейв опять обхватил его своими ручищами.
Глава 5.5
Людвиг строгал деревяшку, но постоянно поднимал голову и смотрел на пожары. Проходившие мимо водоходы поглядывали на рыцаря, но не задерживались не задирали его. Эйнар махнул рукой, и парень выдохнул с облегчением.
— Все готовы? — спросил Лейв у гайдеров. — Отплываем! Кто-нибудь, разбудите Кнуда.
— А что с ними, кузен? — одноглазый Гуннар встал на его пути, скрестив руки.