— А эти пушки стреляют? — спросил парень. Раз задаёт вопросы, то приходит в себя.
— Нет, больше нечем.
— Я слышал, что ваши корабли могут двигаться по земле, но думал, что это сказка.
— Могут, но недалеко. Нужно много батарей для этого. Раньше он мог погружаться под воду, но сейчас слишком много дыр.
Эйнар показал на палубу. После каждого похода дрэк чистит весь клан, но за сотни лет корпус порядком изъеден ржавчиной.
— А ещё, — он перешёл на шёпот. — Он умеет летать, только невысоко, недалеко и недолго.
— Да ладно, — Людвиг рассмеялся. — Не может быть.
— Никто не верит. Но видел сам.
— Скучаешь по дому? — неожиданно спросил островитянин.
— Нет, — ответил Эйнар и тут же добавил: — Да. Не знаю. Сегодня меня просили вернуться.
— И что ты сказал?
— Отказался. Лейв не предлагал мне пялиться на молодых крестьянок.
— Про это я немного преувеличил.
— Ах так? Тогда возвращаюсь в клан!
Они засмеялись, но тревожное ожидание развязки не покидало их обоих. Надо было спросить согласие парня. Каким бы умелым фехтовальщиком он ни был, у него нет такого опыта, как у Гуннара. Людвиг сильно рискует жизнью. Но он бы не отказался. Надо было лучше остаться пленником, что ему терять? Только тогда Лейв начал бы драться и погиб.
— Когда ты был дома в последний раз?
— Пять лет назад, — сказал Эйнар. — Хотя и тогда не считал это место домом. Главное, что тебе осталось недалеко. Доберёмся пешком.
— Совсем рядом. Только на лошадей денег нету.
— Зато не придётся мозолить жопу.
— Ты всё об одном и том же, — Людвиг зевнул. — Но есть препятствие.
— Ты справишься.
— Надеюсь. А что с тобой будет, если я проиграю?
— Не проигрывай.
— Тогда мне надо победить. А кто тот воин, что нас провожал?
— Ульф. Побратим моего старшего брата, как и Гуннар. Они были хорошими и преданными друзьями. Куда Хенрик, туда и они. Но Ульф и с нами дружил.
— А что всё-таки случилось, когда тебя изгнали? Ты до сих пор не рассказал, хотя обещал.
— Если выберемся живыми, расскажу, — Эйнар почесал шрам. Как же он тогда болел. — Сейчас тебе надо думать о бое.
— Только об этом и думаю. Как представлю себе, что скоро корабль остановится и я выйду против того человека, то внутри всё переворачивается. Кажется, что забыл всё, чему учили. Если честно, мне хочется, чтобы дрек никогда не доплыл.
Знакомое ощущение неотвратимой беды. Которую Эйнар сам и накликал.
— Не обращай внимания, — Людвиг поднялся, опираясь на поручень. — Я просто ною, люблю ныть. Подерёмся. Это единственное, что умею.
Он повернул голову на звук шагов. На палубу зашёл Лейв.
— Эйнар, ты же навигатор, должен знать, — сказал он. — Тут пару недель назад все дрэки, как один, свихнулись, начали моргать, светится и что-то говорить на древнем. А потом стало нормально. Не знаешь, в чём дело?
— Нет, — соврал Эйнар. Объяснять не хотелось. Даже дрэки подключились к Сети в тот день.
— Скоро будет остров, — сказал Лейв. — Надеюсь, что парень прикончит одноглазую сучку.
Людвиг опустил голову, скучая от незнакомого языка. Ему бы развлечься.
— Лейв, кто-то из наших должен знать южное наречие. Пусть покажет ему дрэк внутри. Парень очень интересуется такими вещами.
— Рёрик знает, я ему скажу, — Лейв почесал затылок, потом начал говорить на южном сам, с жутким выговором: — Мы можем показать корабль. Если хочешь. Что внутри. Что снаружи. Надо?
— Посмотреть дрэк? — Людвиг удивился.
— Иди, — сказал Эйнар. — Такого шанса не будет.
Рыцарь просиял. Лейв увёл его вниз и скоро поднялся назад вместе с Ульфом.
— Хорошо, что Сестрица на другом дрэке, — сказал брат. — Парни как узнали, что твой друг дерётся с Гуннаром, так сразу зауважали.
— А ты правда раздобыл это у Призрака? — Ульф показал на наруч. — Что он делает?
Эйнар встряхнул предплечьем, и щит раскрылся.
— Ого. Призраки понимают в оружии. Ты прикончил одного из них?
— Нет, не я. Старый Хейм. Помните такого?
— Да, хороший мужик, — вспомнил Ульф. — Единственный нормальный во всём клане ворон. Он тоже погиб?
— Да.
— А зачем ты всё ещё носишь этот топор? — спросил Лейв, как и пять лет назад. — Человек, который тебе его подарил, виноват в смерти нашего брата.
— Это всего лишь оружие, — сказал Эйнар. — Оно не убивает.
И Хенрик погиб не от этого топора.
— Я бы выбросил, — брат помрачнел. — Ладно, мне надо карты смотреть. Ещё поболтаем.
Он поднялся на мостик. Эйнар остался с Ульфом один на один.
— Всё-таки без бороды ты похож на пригожего мальчика с юга, — засмеялся здоровяк.
— А ты на беременную бородатую бабу, — парировал Эйнар. — Не надоело, когда крошки постоянно застревают?
— Есть такое дело. Знаешь, если парень прикончит Гуннара, я стану свободным.
— А как ты вообще оказался у него в долгу?
— Купил доспех, — Ульф провёл рукой по панцирю. — Дом подлатал, скотину взял. И новый меч.
— Готов поспорить, что у тебя ещё старый нормальный.
— Этот лучше.
— Попал в рабство из-за цацек. Точно, баба. Ульф, у тебя одна жизнь, нечего тратить её на такую ерунду.
Он и ухом не повёл.
— Значит, после нашего боя ты попал к Сиггурду и пошёл на его дрэке в Болотный Город. А что там было? И что потом случилось?
— Так говорил уже. Призраки перебили весь стак ворон из древних пушек, а потом расстреляли дрэк в море и его выбросило на берег в Мадаладе. Там полгода залечивал раны, — Эйнар почесал бедро. Как же тогда болели сломанные кости. — Когда отошёл, то начал пробираться в старые руины, искал всякий хлам на продажу. Я же немного разбираюсь в древних теках.
— Заделался помойной крысой?
— Лучше крысой, чем таким жирным боровом, как ты.
Ульф расхохотался. Эйнар улыбнулся и вспомнил, как ходил с ними на охоту. Гуннар ушёл далеко вперёд, Хенрик и Ульф шли рядом, а Эйнар следовал за ними, смеясь с ними над шутками, которые не понимал. А ещё они постоянно ходили плавать. Гуннар сторонился младших Айварсонов, но Ульф всегда был рад с ними поводиться.
Эйнар сел на палубу и Ульф плюхнулся рядом, доставая меч.
— Кончик сегодня отломил, — пожаловался он. — Придётся перетачивать.
— Купи новый, как ты привык.
— Ха-ха, Эйнар, — Ульф нахмурился. — Очень смешно. Обхохочешься.
Он достал маленький точильный брусок и начал водить по лезвию.
— А помнишь Асгейла?
— Старый охотник? Ещё жив?
— Уже нет. Пошёл пьяный купаться и спрыгнул в озеро с нашего камня.
Камень был такой высокий, что если посмотреть с него вниз, то сразу захватывало дух и подгибались колени. Хенрик нырял с него, Ульф нырял, даже маленький Лейв нырял. А Эйнар боялся. Потом Ульф и Хенрик прыгнули вместе с ним, чтобы помочь перебороть страх. А когда Старик об этом узнал, Ульф и Хенрик всячески пытались выгородить Эйнара.
— И утонул?
— Разбился! — Ульф громко захохотал. — Дело-то зимой было.
Эйнар не выдержал и рассмеялся.
— Бедняга. А ведь неплохой человек был.
— Совсем спился.
— А что семья Торвальда? — задал Эйнар вопрос, который долго его тревожил. — Вы их нашли?
— Да. Лейв хотел их вернуть, но не успел. Старый отец замёрз насмерть, детей загрызли волки, а вдова повесилась на ветке.
Эйнар согнул ноги и обхватил колени. Правая рука задёргалась. Они мертвы, даже дети. Из-за упёртости Торвальда… да при чём здесь сам Торвальд? Кузнец к тому времени был мёртв, а на смерть их обрёк Гуннар. Вот только Эйнар не обязан был его слушать. Всё могло закончиться иначе. Он надеялся, что они выжили. Но они мертвы, а он даже не помнит их лиц. Комок царапает горло изнутри.
— А парень и вправду красный плащ? — спросил Ульф.
— Да.
— Может, стоит его проверить? Говорят, они хорошие бойцы.
— Тебя он не осилит.
— Как скажешь, — Ульф ткнул Эйнара в бок. — А тебе же идёт этот шрам.
— Как шрам может кому-то идти?
— Мне идут. Мало кто смог оставить отметину на моей шкуре не осталось никого, кто до сих пор топчет землю.
Ульф долго смотрел на Эйнара.
— Всё ещё злишься за это?
— Есть такое, да. Но, может быть, я и сам тогда хватил лишнего.
— Может быть? — здоровяк фыркнул. — Ты тогда обосрался. Всё, что можно было сделать неправильно, ты сделал неправильно. Вот, опять надулся.
— Я не надулся, — Эйнар сел поудобнее.
— Надулся! Когда ты вернулся от конунга, то сильно изменился. Никто тебя не узнавал. Слишком злой. Слишком самоуверенный. Будто всё знаешь за других.
— А разве не так вёл себя Хенрик? Разве не так должен вести себя гайдер?
— Я бы тебе сейчас по морде дал, но ты опять обидишься, — Ульф нахмурился. — Хенрик никогда не обвинял остальных в своих промахах. Я тогда слушал тебя и не верил, что ты тот самый мальчишка, что бегал за нами по пятам. Но я думал, что где-то внутри скрывается хороший человек, которого надо спасти. Нужно было что-то делать с этим, иначе ты бы пропал. А я обещал Хенрику присматривать за тобой.
— И для этого ты разрубил мне морду, да?
— Ты идиот, Эйнар, — сказал Ульф с ласковой улыбкой. — Это не тебе вызов был. Мы же думали, что ты пошлёшь драться Сестрицу, как было с Тормундом. Но ты, самовлюблённый хрен, пошёл против меня сам. Если бы отправил Гуннара, я бы его прикончил, Лейв бы стал главным и оставил тебя в клане, только навигатором. А ты всё просрал. Дурак.
Эйнар закусил губы до боли. Лейв бросил вызов, объявив, что старший брат недостоин быть вождём клана. А сам Эйнар рассвирепел и послушал Гуннара, который посоветовал драться самому. Вот только вместо четырнадцатилетнего Лейва вышел Ульф, о чём Сестрица знал, но промолчал.
Бой длился недолго. Один удар, вспышка боли, и вот неудавшийся гайдер рыдает, лёжа в грязи с разрубленным лицом.
— Гуннар думал, что я тебя прикончу, а уж он бы потом сам стал править. Но Лейв ему не дался и держится до сих пор. Эх, а ведь когда-то я считал Гуннара своим другом. Но после смерти Хенрика Сестрица изменился. Он же только твоего брата и уважал за всю жизнь, никого кроме него.