Мои мысли прервал стук в дверь. Женя открыл, и на пороге показалась Тома.
У нее тоже видок был довольно странный.
— Прошу прощения, ваше благородие, — сказала она, опустив глаза в пол. — Но там…
— Точно, — хлопнул себя по лбу Женя. — Чего я пришел-то! Илья, тебя срочно спрашивают в теплушке! Кажется, твоя птица проснулась.
— Моя… Птица-юд? Проснулась⁈
— Угу, — кивнула Тома. — И, кажется, она плачет.
Глава 8
В теплушке было брожение. Поначалу мне показалось, на очередной станции к ним подсадили еще сотню человек, но люди просто перебежали сюда из теплушки, за которой и располагался грузовой вагон, куда сердобольный хозяин «Урагана» погрузил «мертвую» птицу.
Мое появление простолюдины встретили довольно эмоционально и накинулись со всех сторон:
— Ваше благородие, уймите вашу птицу!
— Она кричит и кричит и пугает наших детей!
— Еще не хватало, чтобы она выбралась оттуда и сожрала нас! Этот юд поди голодный!
— Выкиньте ее к черту, зачем вам эта рухлядь⁈
— Так тихо! — растолкал я их плечами. — В сторону! Дайте мне посмотреть!
Протолкнуться через плотную, гомонящую толпу оказалось делом нелегким. Набит вагон был так плотно, что люди едва могли сесть.
Яр с Томой помогли разогнать самых взволнованных граждан, и скоро я протиснулся в пустую теплушку.
Вернее, в не совсем пустую.
— Эй, а что ты делаешь тут, маленькая? — подбежала Тома к девочке в красном платье, которая сидела под дверью, и взяла ее за руку. — Где твои родители? Ты аристократка?
— Неть, — буркнула девочка себе под нос.
— Врет, — заметила Метта, — одета точно не как простолюдинка.
Пока Тома выясняла, что это за девчушка, я подошел к двери и прислушался.
Оттуда действительно раздавался…
— Женский плач? — нахмурился я. Тома пожала плечами.
— Она хорошая! — заявила девочка, топнув ножкой. Уж кто-кто, а она точно испуганной не казалась.
— Она? — охнула Тома. — Ты с ней разговаривала⁈
Тут девочка вырвалась из рук Томы и побежала в тамбур. А оттуда уже показались любопытные мордочки пассажиров. Затем посыпались советы, как мне угомонить птицу. К счастью, дверь быстро захлопнулась. Спасибо, Яру за это.
Увы, в грузовой вагон, где разместили воскресшую птичку, мне путь отрезан — на двери висел здоровенный амбарный замок. Да и сама дверь толстенная. Такую сходу не сломаешь. Начальство знало где прятать юда.
— Там женщина? — спросил я Тому, и та снова пожала плечами:
— Странно… — задумалась она. — Они выгребли оттуда наши вещи, сунули на их место птицу и повесили замок. Я сама видела. Там не может быть никого кроме этой твари.
Вдруг из тамбура послышались взволнованные голоса, и Тома с Яром исчезли из теплушки.
— Метта?
— Илья, я на сто процентов уверена, что эта тварь сдохла, — сказала она, появившись рядом с планшетом в руках. — По крайней мере, ее мозговой центр полностью выгорел, а вот геометр…
И замолчала, задумчиво посмотрев на дверь.
— Что геометрик? Сердечник тоже уничтожен?
— Нет, это птице кирдык. А вот что с артефактом — не знаю. Мы могли его повредить, но некоторые настолько прочные, что их способно уничтожить разве что падение в вулкан.
— Тогда почему птица живая?
— Вряд ли это сама птица… Скорее всего, это чуд-хранитель артефакта. И, кажется, мой удар по нему артефактом Жизни точно не прошел для него даром…
В ответ на ее выкладку из-за двери послышался звук выбиваемого носа.
Почесав репу, я постучался. Звуки неожиданно затихли.
— Эй, там в грузовом! Есть кто дома? — крикнул я, прижавшись к двери.
В ответ промолчали, и сколько я ни стучался, мне отвечала тишина. В замочной скважине тоже ничего не разглядеть.
— Сможешь пролезть и посмотреть, что там? — спросил я Метту.
— Легко!
— Только осторожней. Если там опасность, сразу назад.
Шпилька, распавшись на тысячи мелких жучков, скрылась в щели под дверью.
— Ох ты! Вот жеж…
— Не подходи! Вон проклятая! — раздался женский голос за дверью. — Меня и так мучили, я больше не хочу! Прочь! Прочь!
Я отпрянул от двери, а потом снова посмотрел в замочную скважину. То, что я там увидел на этот раз, мне совсем не понравилось.
— Мне нужен ключ от грузового вагона, где вы заперли моего юда, — сказал я пузатому начальнику поезда.
В окно уже показался берег Аляски, и утром следующего дня мы достигнем Шардинска-17. За оставшееся время мне кровь из носу нужно разобраться с птицей и достать артефакт. К тому же неплохо бы разузнать, почему меня не спросили насчет моего законного трофея.
Начальник поезда удивленно вылупился на меня:
— Прошу прощения, вы сказали «вашим юдом»?
— Именно так. Моим юдом по праву охотника.
Пусть официальным охотником я пока не являлся, но Метта нашла в имперских законах интересный пункт, по которому любой аристократ имел право распоряжаться телами монстров по своему усмотрению, если он смог убить его своими силами.
— Уничтожением монстров занимался истребитель Герман Геллер, — сказал начальник, — и он собирается доставить птицу в ШИИР, где ее ждут уже завтра.
— Хорошенькое дело «занимался»! — крикнула из-за моего плеча Метта. — Скажи ему, Илья!
Так, одно из двух. Либо Бездомный плотненько взялся за возмещение издержек после того, как я «обул» его с гремлинами, либо Геллер зачем-то решил подложить мне свинью.
Я вздохнул и «пробудил» свое красноречие. Неплохо бы перед этим плотненько поесть, конечно, но, думаю, и так сойдет.
— Поправочка, Герман Геллер занимался уничтожением чудов, а вот птицу-юда уничтожил ваш покорный слуга, барон Илья Марлинский, — сказал я и оперся руками о стол. — Неужели вам не сказали? Свидетелей этого целый вагон!
И парочка из них — а именно Яр и Тома — как раз ждала меня в коридоре, готовая подтвердить мои слова. Едва мы покинули теплушку, как вой птицы снова возобновился, и дорога сама понесла меня к начальству. Надо бы покончить с этой историей побыстрее, пока крики не докатились до вагонов с аристократией.
Начальник, однако, не собирался сдаваться так просто.
— Чтобы один единственный студент смог завалить такую тварину? — хохотнул Бездомный и затряс брылями. — Никогда не поверю, ваше благородие, и слова каких-то там нелюдей не убедят меня в обратном. К тому же я все видел своими глазами!
— Что вы видели?.. — я начинал злиться.
— Когда мы прибыли на место схватки, все было кончено, а Геллер, будучи серьезно ранен, приказал погрузить птицу на поезд. А на вас, как я погляжу, пара царапин? — и начальник, довольно ухмыльнувшись, осмотрел меня с ног до головы. — К тому же сердечник юда его сиятельство благосклонно обещал отдать нам на возмещение поломок поезда, когда мы прибудем в Шардинск. А вы, наверное, знаете, что такое путешествие недешево, и одними имперскими дотациями…
Я немного охренел от такой наглости. Обещал артефакт⁈ Он уже свободно распоряжается моей собственностью?
— Вы с Геллером, как я погляжу, уже сговорились за моей спиной? — сощурился я. — И это после того, как я помог вам с гремлинами!
— Гремлины одно дело — бойцы из них никакие, а вот птица-юд? С ней смог бы справиться только такой опытный маг-истребитель как Геллер. А вы при всем при этом лежали без сознания!
— Прекрасно, но теперь я полон сил, и, похоже, почти поймал за руку воришку…
— Это неслыханно, молодой человек! — вскипел начальник. — Если уж на то пошло, то разбирайтесь с Геллером, кому принадлежит этот чертов чуд! А грузовой вагон, — он повернулся и щелкнул пальцем по ключу, который вместе с остальными висел за его спиной на доске, — закрыт до прибытия на станцию! Ибо артефакт мой! Точка!
Я стрельнул глазами в Метту, и она улыбнулась.
Шпилька, которая мирно сидела под столом, тут же развалилась на тысячи жучков, и они ручейком потекли за спину этому жирдяю. Когда ключ с биркой «грузовой», тихонько звякнул и исчез, а на его месте появился ключ, пару секунд назад козырявший биркой «туалет», начальник не обратил на него никакого внимания.
— Хорошо, значит, мы с Геллером поболтаем, — растянулся я в улыбке, когда заново собравшаяся Шпилька вылезла из-под стола. — А вы, сударь, не уходите далеко из купе. Возможно, вы нам скоро понадобитесь.
— Не думаете ли вы мне угрожать⁈
— Нет. Просто вскоре вам придется приносить мне искренние извинения, — бросил я за спину и вышел из купе начальника поезда.
Едва дверь закрылась, как Шпилька прыгнула мне на плечо. В мою ладонь упал сверкающий ключик.
Снаружи нас ждали Яр с Томой, а также надоедливая девочка в красном платье. При виде Шпильки она радостно бросилась ее наглаживать.
— Удачно? — спросила Тома, семеня за мной. — Или этот жирный жмот от тебя на лапу требует?
— Слава богу, нет. Сейчас разберусь с Геллером и пойдем укрощать птицу. Сходи, пока, утихомирь народ.
Я добрался до купе графа и только приготовился стучать, как прямо из двери высунула голову Метта:
— Мы в своем праве, Илья Тимофеевич. То, как он поступил — крайне некрасиво.
— Могла бы и не напоминать, — хмыкнул я и, постучавшись, вошел.
Геллер после схватки с чудами выглядел крайне дерьмово — истощенный маг лежал на кровати с трубкой в зубах и телефонной трубкой у уха. Его лицо было бледным и сосредоточенным. При виде меня он с огромным трудом приподнялся и бросил трубку на рычаг.
Его посох — вернее то, что от него осталось — лежал на столе.
— Кажется, я догадываюсь, зачем вы здесь, Илья Тимофеевич, — сказал он и потянулся за очками на прикроватном столике.
— Именно. Спасибо, что вы позаботились о сохранности моего имущества, — сказал я. — Благодарю за заботу, но теперь я забираю юда.
Геллер нахмурился.
— Только не говорите, что вы и впрямь решили прикарманить его себе? — вскинул я бровь. — А то местное начальство кивает на вас.
— Местное начальство озабочено только своим карманом и комфортом, — сказал маг, — а также связями с аристократией. Бездомного недавно перевели сюда из какого-то элитного поезда, на котором он лет тридцать развозил богему по Золотому кольцу, но его то ли подвинули, то ли едва не посадили за растраты. Вот он и бесится.