— Мы не знаем, — призналась Мио, которая представилась мне как дворецкая. Огромный четырехрукий автомат был ее основной оболочкой. — Сначала мы были одним «я»…
— В смысле одним «я»? — переспросил я.
— Мы были хранителем-чудом по имени Асфорен-Гидемиона-Милифисентия, — в унисон проговорили тени, и автомат-дворецкий поклонился.
— Это одно имя или несколько?..
— Наше настоящее имя еще длиннее. Мы максимально сократили его для того, чтобы хозяину было проще, — хихикнула Ги, которую мне представили как горничную.
Ее автомат был не менее здоровой и фигуристой дамой в переднике с рюшечками. На пустом лице был нарисован огромный зеленый глаз, а ниже намалевана оскаленная пасть.
Метта очень долго расхаживала вокруг него и задумчиво потирала нос. Главным объектом ее внимания были ноги, затянутые в черные дырявые чулки. Да, я тоже впечатлился… Ноги у этого автомата были, что называется, от ушей — такие длинные и мощные, что ими можно легко пробить стену. И зачем ей такие?..
— Ну, во-первых, это красиво, — хихикнула Метта.
Это да, но вот функционал от меня ускользал.
— Несмотря ни на что, хозяин всегда называл нас по-разному, — продолжала Ги, медленно расхаживая взад-вперед, — и скоро мы привыкли быть разными… людьми.
Я нихрена не понимал.
— Чего тут непонятного? — покачала головой Метта. — Это одно существо, у которого просто раздесятирение личности. Очевидно, когда-то оно было в одном экземпляре, вон как Рух, например. Но, похоже, Онегин решил, что отличной идеей будет взять одного чуда-хранителя и подключить его к разным устройствам этого чудо-дома, а потом сделать вид, что каждое из устройств — отдельное существо. Вот они разбили это длинное имя на клички и пользуются ими!
Я пересказал соображения Метты нашим собеседницам, и они кивнули.
— Грубовато, конечно, «раздесятерение личности», — сказала Мио, — но где-то так… Мы никогда друг друга не считали, ибо с каждым годом наше число меняется. Кто-то умирает, кто-то рождается… Вон малышка Ли родилась буквально пару лет назад, а уже почти взрослая!
— А в прошлом году от нас ушла Иф… — заметила Вен.
Своего автомата у нее не было — вернее, она предпочитала пользоваться сотнями своих маленьких помощников. На паутине в окружении паучков раскачивался лишь «призрак» с блестящими глазами. Если присмотреться, то можно было разглядеть в ней девушку с короткой стрижкой.
— Да, бедняжка, — сказала Ги. — Она отвечала за стиральную машину, а в отсутствии хозяина зачем стирать белье? Вот она и померла. От скуки и ржавчины.
Метта не была бы Меттой, если бы не рассмеялась.
— А что⁈ — пожала она плечами в ответ на мой укоризненный взгляд. — Это так странно — стиралка умерла от скуки… Ладно-ладно, бедняжка…
— Так нас покинуло очень много тех, в чьих услугах этот дом больше не нуждался, — сказала Мио и в своем обличии автомата-дворецкого прижала руку к груди. — К счастью, мы с девушками пока нужны. Я, например, отвечаю за сохранность автоматов первостепенной важности. Ги следит за состоянием защиты против Поветрий, а также отвечает за чистоту помещений. Вернее, отвечала…
— Я убираюсь настолько, насколько требуют обстоятельства! — воскликнула горничная.
— У Сен обязанность приглядывать за внешней территорией и за забором, чтобы никто не смел подходить близко. Вен же с помощью своих паучков следит за целостностью стен, перекрытий, а также за тем, чтобы внутри не расхаживал кто попало.
Мио назвала еще с десяток разных имен, и у меня закружилась голова. Вот это компания…
— А еще есть Рен, — сказала Ги. — Но она спит, и слава богу.
— Отчего?
— Если бы она проснулась вам пришлось бы не сладко, — объяснила Мио. — Мы бы разбудили ее, если бы решили, что вы угрожаете нам.
— Понятно, — кивнула Метта. — Боевой режим.
Как я понял из слов Мио, я сейчас разговариваю с неким «руководством», или с основным костяком разума дома. Очень многие хранительницы либо потерялись в довольно большой усадьбе, либо отказываются разговаривать с сестрами, либо вообще сбежали.
— Или сошли с ума, — заметила Метта. — И неудивительно.
— Иногда мы сами натыкаемся на новеньких, — пожала плечами Ги. — И не смотрите на нас так, Илья Тимофеевич! Мы не можем это контролировать. Лучше скажите, вы не шутили, что собираетесь стать нашим новым хозяином?
Автомат-горничная Ги сделала пару шагов к камину, и на свету ее пустое лицо засверкало. Ее оболочка, как, впрочем, и четырехрукий дворецкий, была начищена до блеска. Бедра и плечи робо-горничной, виднеющиеся сквозь платье, сверкали прямо как новенькая кастрюля.
— Простите, ваше благородие, — сказала она, — но нам бы не хотелось напрасных надежд.
Вдруг из коридора раздалось недовольное шушуканье.
— Девочки, ша! — крикнула им Ги, повернув голову на сто восемьдесят градусов. — Хватит нам уже куковать в одиночестве. Мио, а ты чего молчишь⁈
Хлоп! — и ее голова уставилась на дворецкую. Та промолчала.
— Ну так что? — спросила Ги, подходя еще ближе. И вот огромная длинноногая фигура нависла надо мной, а затем наклонила голову набок. — Это же не шутка?
— Нет, ни в коем случае. Я уже и так слишком далеко зашел, — пожал я плечами, допил кофе и отставил чашку. — Сейчас закочнится Поветрие, и я отпущу моих друзей, которые ждут в машине. Мне уже понятно, что собой представляет это «веселое» место, и что мы подружимся. Эту ночь я проведу здесь, и до завтра мне нужно найти себе хороший костюм, а затем успеть к началу торгов.
— Костюм⁈ Что же вы сразу не сказали! — раздался крик паучихи Вен, и она спрыгнула с паутины. — Сейчас я вам такой костюм сделаю, закачаетесь!
— О, нет… — вздохнула Ги. — Вен, только не это! Ты не плела костюмы черт знает сколько лет!
— Это не значит, что я все забыла, Ги! Иди и не мешайся, куколка, на тебе защита дома от Поветрий. Вот и следи, чтобы все углы были заткнуты!
Вен рассеялась, и вот у меня под ногами копошится свора пауков. Рух мигом пропала и затряслась у меня в кармане.
— Давайте, ваше благородие, — заголосили паучки в разноголосицу, — снимайте эти ваши шмотки, стойте смирно и расслабьтесь! Сейчас мы сплетем вам костюм сразу по размерам!
Паучки окружили меня со всех сторон, и тут Вен удивленно охнула. Следом вся свора бросилась врассыпную.
— Что такое⁈ — удивилась Мио, и Вен крикнула:
— В доме посторонние!
Камин тут же потух и опустилась тьма. Загрохотал топот множества ног.
— Метта! — и мои зрачки вытянулись как у кошки. Тьма отступила, и я смог разглядеть каждый уголок.
Шпилька же рванула на шорохи, я направился вдогонку.
Комната сменилась комнатой, и вдруг впереди я увидел быструю тень. Блеснула сталь, и мне под ноги покатилась срубленная голова заржавелого автомата. Задребезжал металл, повсюду засверкали огоньки.
— Рен! Рен, проснись! На нас напали! — закричали со всех сторон. — Горбатовы!
— Стойте, блин! — крикнул я, разглядев Аки, которая сидела на люстре.
Увы, поздно. Откуда-то послышался глухой удар двери об стену, а затем тяжелые шаги. Снова загремели, раздался рык.
— Илья! — воскликнула Аки, увидев меня, и тут ей в лицо прилетел шмат паутины. Взвизгнув, девушка взмахнула мечом, но сети зашелестели с разных сторон.
Люстра закачалась, и опутанная паутиной Аки перевернулась вниз головой и закрутилась вокруг своей оси. Пауки забегали по ней, стягивая сети все туже.
Блеснувший золотом меч воткнулся в пол.
— Илья… — проговорила Аки, пытаясь дотянуться до рукояти.
И прежде чем ее пальцы успели поймать ее, я подскочил и рывком выдернул меч из досок.
— Хватит на сегодня, — улыбнулся я девушке, а затем повернулся. Тяжелые шаги были совсем близко.
— Что вы делаете, Илья Тимофеевич⁈ — закричали вокруг. — Зачем защищаете шпионку? Неужели вы заодно с…
— Успокойтесь, — проговорил я ровным голосом. — Это не шпионка. Это просто…
Открылась дверь, и на меня поглядела целая россыпь красных глаз.
Передо мной застыл жуткий черный пес-автомат с тремя головами. Он был настолько огромным, что занимал весь дверной проем. Через секунду в дверной косяк уперлись четыре длинных металлических хвоста.
Нет, это были не хвосты, а настоящие щупальца.
— … напуганная девчонка, — закончил я, — и она под моей защитой. А тебе, Рен, пора спать.
— Как тебе первый день в Шардинске, Герман? — спросила Юлия и, подставив стакан, открыла краник «реквизированного» самовара. Староста давно обещал вернуть ШИИРу должок за помощь с монстрами, а кроме этого пойла ему и отплатить нечем.
Геллер нахмурился, но принял стакан. Затем выдохнул и выпил одним махом.
— Ого! — покачала головой Юлия при виде того, как Геллер едва поморщился от крепости напитка. — Все такой же кремень!
Налила себе и тоже махнула. А вот ее просто припечатало к сиденью.
Затем оба закурили по сигарелле. У них было время немного расслабиться: за окнами творилось нечто настолько необузданное, что стенки броневика трещали, а многотонную машину слегка раскачивало из стороны в сторону.
Несмотря на толстую броню, они были далеко не в безопасности. Бывало и такое, что стенки броневика не справлялись, и Поветрие вскрывало автомобиль как консервную банку. В ШИИРе каждый автомобиль перед выездом обязательно проходил техосмотр, однако и он не панацея.
Ни раз и ни два Юлия теряла товарищей по такой нелепой причине. Ребят накрыло Поветрием, а потом превращало в ходоков. Увы, стопроцентную гарантию от магических штормов не давал ни один производитель.
— Этот день еще не закончился, — пробурчал Геллер и выпустил наэлектризованное колечко дыма.
— Привыкай, тут часто бывает весело, — хмыкнула Юлия и просунула палец в колечко. Оно заискрилось, а затем хлопнуло, рассеявшись по кабине розовым световым пятном. — Кстати, тебя же прислали сюда не просто монстров бить?
— Нет, я зачислен как истребитель с особыми полномочиями.