— Да я-то чего? Я могила, сам знаешь!
Впрочем, отчего молчать? Им бы впору самим накатать такую же бумагу и сунуть под нос проверяльщикам. Однако страх остаться без работы да еще и с «волчьим билетом» останавливал их от поспешных действий. Все же у Бездомного имелись связи в столице.
Вдруг под потолком раздался грохот, и все трое подскочили. Затем дверца вентиляции открылась — там показались волосатые уши.
— Ага, вот и ты! — обрадовался Шемякин и помог Механику вылезти. — Мы-то думали, ты там с концами!
Усадив гремлина в специально приготовленное креслице, Шемякин сунул ему только что открытую банку сгущенки, в которой колом стояла деревянная ложка. Механик сразу принялся за дело.
— А Полина-то как? Что-то я ее не видел с самой остановки, — сказал Ипполит, отчего-то покраснев.
— А вот с того момента кристалла не выходит, — развел руками Шемякин. — Ждет.
— Чего⁈
— А ты не знаешь⁈ Участи своей! Завтра приедет ремонтная бригада, а перед ними жандармы, чтобы пересобачить весь поезд. Дело с гремлинами и расцепкой на самотек не спустят.
— Так разве это не хорошо?.. — заикнулся Ипполит.
— У, дурья твоя башка! При Щипаче все косяки на нас и повесят, зуб даю! А Полинку под предлогом ремонта и вовсе вытащат!
— Зачем⁈ — охнул помощник. — Она же чуд-хранитель поезда! А такую геометрику, как у нее, я впервый раз в жизни вижу!
— Щипач же юда распотрошил… — заикнулся Михалыч, но Шемякин махнул рукой и, подбежав к двери, прислушался.
Все затаили дыхание. Кажется, кто-то кричал?
Они подождали минуту, а потом Шемякин вернулся. Вроде, показалось.
— У него болванка есть, — зашептал он. — Сам слышал: с пьяну ляпнул. Без хранителя, просто кристалл, который в большей части поездов стоит. А геометрика Полины и кристалл юда так и пропадет в его закромах, попомните мое…
— Пропала! Пропа-а-а-ала! — раздался нечеловеческий крик.
Четверка замолкла. Механик так и остался сидеть с каплей сгущенки, вытянувшейся в ниточку и стекающей у него с носа.
Вдруг из коридора раздались торопливые шаги.
— А ну быстро! — шикнул на Механика Шемякин, и гремлин проворно юркнул под диван. Бутылка с наливкой отправилась туда же.
Раскрылась дверь, и в помещение ввалился сильно преобразившийся Степан Варфоломеевич Бездомный. Он был полностью лыс, гладко выбрит, а от бровей осталась пара волосков — «знакомство» с Шардинском для него даром не прошло. Его глаза горели отчаянием, нижняя губа безудержно тряслась.
Все поднялись ему навстречу.
— Пропала! — воскликнул Бездомный. — Моя прелесть пропала! Стоять! Где⁈ Кто? Ты!
И ткнул пальцем в Ипполита.
— Выворачивай карманы! Выворачивай, говорю! И вы все, живо!
— Степан Варфоло… — начал было Шемякин, но разом покрасневший Бездомный схватил его за грудки.
— Выворачивай, скот! — и толкнул его на диван. — Иначе уже к утру будешь в этом чертовом Шардинске милостыню собирать! И я не посмотрю, сколько ты прослужил на этом корыте! Все выкладывайте вещи на стол! Мой геометрик пропал! Какой-то мерзавец выкрал его прямо из сейфа!
Вздохнув, Шемякин с товарищами подчинились. Через минуту на столе лежали часы, спичечный коробок, грязный носовой платок и полупустая пачка сигарет.
Неудовлетворившийся Бездомный потребовал перевернуть в комнате все вверх дном. Даже в морозильнике загребущие руки Щипача ощупали каждый сантиметр. К счастью, когда он добрался до дивана, там не нашлось ни гремлина, ни наливки, ни пропавшего кристалла.
Через пятнадцать минут бурлил уже весь «Ураган». Раздухорившееся начальство сунуло свой нос буквально в каждую щель. К вечеру поезд опустел — по вагонам, провожаемый взглядами перепуганного персонала, с рычанием бегал один Бездомный.
— Хамы! Хамы-ы-ы-ы!
Его облик еще более преобразился: глаза остекленели, шерсть на шее стояла дыбом, а скрюченные пальцы напоминали когти. Он был готов порвать всякого, кого только заподозрит в пропаже артефакта. Жалобу вручить ему так и не решились, и просто подбросили в купе.
Механику же пока удалось скрыться в локомотиве, но если к утру прибудут еще и жандармы с проверяльщиками, а потом подтянутся ремонтники, то пиши пропало. Поезд разберут по частям.
Проводив взглядом озверевшее начальство, Шемякин заперся у себя в кабине, раскурил сигарету и глубоко задумался.
Нужно что-то делать, ибо Механику на «Урагане» больше не место.
Глава 20
Сквозь сон я услышал странный шум и тут же проснулся. Секунду никак не удавалось понять, что стряслось — ничего не было видно, свет давала одна геометрика на туалетном столике.
Метта со Шпилькой сидели у окна и с подозрением вглядывались во мрак снаружи. Неужели опять ниндзя⁈
— Нет, — покачала головой Метта, обернувшись. — Мы в реальности, Илья. Я держу слово — сегодня мы просто спим. Но в лесу действительно кто-то кричит. И кто-то очень большой.
Подойдя к подоконнику, я всмотрелся в темноту за стеклом, но все без толку. Там тоже мрак такой, что хоть глаз выколи, ничего не поменяется. И именно из этого всепоглощающего мрака доносилось нечто среднее между рыком и воем.
Звук был очень тягучий, отчаянный и злобный. Он то поднимался, то резко обрывался. Жуть, аж мурашки по коже. Казалось, на нас ополчился весь лес.
— Напомни мне потом наладить освещение вокруг забора, — проговорил я.
Вдруг сзади скрипнула дверь, и я обернулся. На пороге стояла смертельно бледная Аки.
— Тоже слышишь?
Кивнув, японка подошла ко мне. Она вся дрожала, и я приобнял ее за плечо.
— Видишь что-нибудь? — спросил я Метту.
— Нет, звук идет издалека, пусть и кажется, что тварь близко. Кажется, в том направлении деревня?
— Именно…
— Кто это, как вы думаете, Марлин-сан? — спросила Аки. — Волк? Медведь?
— Или кто-то покрупнее. Намного. Ведь еще дальше деревни располагается Амерзония.
Мы простояли, вслушиваясь в тревожные звуки еще минуты две. Затем все затихло — как отрезало. Следом поднялся ветер, зашумели деревья. Больше криков не было.
Аки уже клевала носом, и я, подхватив японку на руки, отнес в ее спальню. Пожелав девушке спокойной ночи, направился к себе.
Вдруг из темноты вышел автомат, вооруженный до зубов. Винтовка на плече, на бедрах пара пистолетов. На пустом лице было написано: «Прочь».
— Сен, это ты?
— Да, ваше благородие, — отозвалась она. — Простите, что напугала, но у меня обход. Не спиться?
— Разве уснешь под такой аккомпанемент?
— Привыкайте. По ночам в лесу разгуливает множества тварей из Амерзонии. Дыр в оцеплении не счесть, некоторые монстры делают подкопы или их просто приносит Поветрием. Даже во времена Онегина на землях поместья было небезопасно. Люди и нелюди из деревни пропадали регулярно.
— Думаешь меня напугать? Мы исправим это, только дай срок — сказал я и направился в спальню.
— Илья Тимофеевич, можно вопрос? — бросила мне в спину охранница, и я остановился. — Вы когда-нибудь бывали в Резервации?
— Нет, не буду скрывать. Мне еще предстоит отправиться в свой первый рейд.
— Жаль, не думала, что вы настолько зеленый, — и Сен хихикнула. — У Онегина уже был опыт хождения в рейды, когда мы с ним познакомились. Что ж, желаю вам спокойной ночи, хозяин.
И, посвистывая, автомат направился прочь.
— Кажется, ваш Онегин мертв? — спросил я хранительницу. — Не так ли?
Та мигом встала как вкопанная и обернулась. Поверх безликой машины на миг мелькнули черты нахмуренной хранительницы.
— Что вы сказали?
— Ты слышала. Ответь на вопрос: по твоему Онегин мертв, верно?
— Не знаю! Наверное…
— Вот. Значит, никакой опыт хождения в рейды ему не помог. Насколько я слышал, Амерзония одинаково беспощадна и к новичкам, и к опытным сталкерам?
— Верно.
— Вот-вот. Выходит, ваш опытный сталкер мертв, а вот я, как видишь, живой и здоровый. Определить «зеленый» я или нет мы сможем только по результатам работы. Доброго обхода.
И оставив напряженную Сен в коридоре, я забрался к себе в спальню.
Камилла устало откинулась на подушки и натянула одеяло до подбородка. Слава богу, после всех злоключений они в общежитии ШИИРа!
Места тут маловато, однако на первое время сойдет. Зато окна большие, однако куда ни глянь, и гигантское сооружение главного корпуса постоянно мозолит глаза. У Камиллы голова кружилась каждый раз, стоило только взглянуть в его сторону и представить, что им еще завтра подниматься на один из верхних уровней. Чего-чего, а вот высоту девушка не жаловала.
А еще сквозняк…
— Саш, — сказала Камилла. — Уйди с балкона, поздно уже!
Но подруга, стоявшая у поручней, только грустно вздохнула. Опять что ли вспоминает своего Сережу?
Ох, а Камиллу до сих пор подташнивает после той «поездочки» на шагоходе. Все же трястись вчетвером в двухместной кабине, когда тебя пытается раздавить огромный шарообразный чуд по кличке Колобок, удовольствие то еще.
К счастью, Михаил оказался бывалым пилотом, и через пять минут от монстра осталось одно мокрое пятно. Затем, передав девушек в руки друзей, направляющихся в ШИИР, парень прыгнул в шагоход и умчался: издалека выла очередная тварь, которую принесло Поветрием. Увы, после второго шторма от жениха Саши вестей не было.
Хорошо хоть Аки нашлась. Ох, и заставила же она Камиллу поволноваться! И где она теперь? В каком-то Тварино! Ну и названьице!
Они навели справки, и оказалось Тварино представляет собой какое-то мрачное поместье на отшибе, где, по слухам, живут призраки, а деревенские совсем одичали. В призраков Камилла, конечно, не верила, однако лучше от этого не стало…
Повалявшись без дела еще десять минут, она тяжело вздохнула и вышла к Саше на балкон.
— Не можете уснуть, Камилла Петровна? — шепнула ей подруга. — Волнуетесь за Аки?
— Угу, — тихонько буркнула она. — Как не крути, я за нее ответственность несу, а я не справилась… Трижды!