— Итак, следующий лот! — забасил распорядитель, перекрикивая гомон толпы. — Меч настоящего рыцаря-резервата!
Толпа затихла, и рядом с трибуной положили меч в ножнах. Самый обычный, пусть и рукоять у него отчего-то была довольно длинной.
Свиридову снова понесло — ее глаза плотоядно сверкнули.
— Она чего с ума сошла? — подняла бровь Метта. — Опять выложит кучу бабла за какую-то железку?
Судя по настрою Юлии Константиновны, да. И окружающие, видя ее прыть, даже не собирались противостоять магичке.
Интересно, а Вернер знает о том, куда она, очевидно, вкидывает деньги организации?
— Наверное, да, а иначе зачем ей эта броня и оружие? — заметила Метта.
— А стулья?
— Ну, тут уж может она из своих…
Я же пристальней присмотрелся к рукояти меча, и вдруг заметил на конце рукояти след от…
— Геометрики? — насторожилась Метта. — Там же паз для того, чтобы вставить в рукоять артефакт?
— Так сразу и не скажешь. Думаю, Юлия знает, что это…
Моя спутница переместилась к мечу и начала его внимательно рассматривать. Я же прищурился, чтобы ей было удобней.
Меч, несмотря на кажущуюся простоту, выглядел мастерски сделанным орудием резерваторского ремесла. Не слишком длинный, однако ширина клинка была как у тесака.
Самое оно, чтобы мочить монстров. Если он еще и зачарован…
— Но есть нюанс! — заговорил распорядитель, затем поднял меч и вынул его из ножен.
Хлоп! — и народ ахнул.
Клинка у меча не было. Вообще. Распорядитель крутил в руке пустую рукоять с гардой.
С задних рядов захихикали, однако мне смеяться совсем не хотелось. Нет, все не так просто с этой штуковиной… Иначе, зачем Свиридова так волнуется?
— Итак, — поднял молоточек распорядитель, — стартовая цена за рукоять с ножнами — триста рублей. Минимальный шаг — сто!
— Четыреста рублей! — крикнул я, подняв руку. Я опередил Свиридову на какое-то мгновение.
Смешки сразу затихли. Все обернулись на меня, и Юлия тоже. В ее взгляде мелькнуло недоумение, однако оно быстро испарилось.
— Так, четыреста рублей от юноши в пятом ряду! — крикнул распорядитель. — Четыреста рублей — раз! Кто больше?
Повисла тишина, и все посмотрели на Свиридову. Однако она только пожала плечами и уселась на свое место.
— Четыреста рублей — два!
Все по прежнему молчали и, очевидно, ждали реакции от Юлии. Ввязываться в схватку с членом ШИИРа уже боялись. Магичка же, как ни в чем ни бывало, закинула ногу на ногу и, подмигнув мне, расплылась в улыбке.
Молчание тянулось, и кажется, какой-то человек робко поднял руку, но потом быстро убрал.
— Четыреста рублей — три! Продано! — и распорядитель бахнул молотком по трибуне. — Рукоять с ножнами уходит молодому человеку в пятом ряду! Поздравляем!
Снова послышались смешки, но кое-кто даже захлопал.
Как ни крути, но рукоять с ножнами все же стоящая вещь — ее можно прикрутить к моему старому мечу, если Яр скажет, что с теми уже ничего не сделаешь.
Однако что-то мне подсказывало, что и с этим можно сотворить нечто интересное. Ведь паз для геометрики там явно не для красоты.
И еще момент, который меня интересовал: если бы Свиридова выкрикнула свою цену, она превышала бы заявленную стоимость вдвое или втрое? Или же в пятеро, если тут нашелся бы хрен, решивший посоревноваться?
Похоже, я помог ей вытащить эту явно ценную штуковину с аукциона с минимальными издержками. Осталось только узнать, в чем ее ценность.
— Это было странно, но интересно, — сказала Метта. — Одно могу сказать точно — туда действительно можно вставить специально подготовленный артефакт. Под слоем копоти виднеются следы от прохождения энергии.
— Хорошо, надеюсь мы разберемся с ним, — вздохнул я и закинул руки за голову.
И нет, насчет впустую потраченных денег я не волновался. Эти пятьсот рублей вряд ли сделают погоду во время выкупа Таврино. Там речь пойдет о десятках и сотнях тысяч рублей, а шаг будет в тысячу, а то и больше.
Далее опять принялись за продажу всякой дребедени вроде шумоизолирующих ковров…
— Отлично защищающих против Поветрий! — гаркнул распорядитель.
— Ага, если завернуться в них и громко петь осанну! — хихикнула Метта.
…чайного сервиза с профилем покойного Государя Императора (его никто не купил, и распорядитель с большой неохотой снял его с торгов), каких-то говорящих скульптур, напольных часов, показывающих правильное время только во время Поветрия, длинного гвоздя с изумрудным напылением, а еще нескольких полурабочих автоматов, умеющих жарить яичницу.
— Этого добра у нас и без того хватает, — буркнула Метта. — Когда уже? Когда⁈ Блин, на кой черт кому-то сдалась картина с изображением мага-охотника стреляющего резерваторских юдо-уток⁈
— Любителям сафари в Амерзонии?
— Тоска-а-а-а… Давайте мы с вами, Илья Тимофеевич, лучше займемся делом.
— Это каким? О, нет, только не…
— Тренировка! — вскочила со стула Метта и хлопнула в ладоши.
Перед глазами зажглась вспышка, и задул ветер.
Мы стояли посередине раскачивающегося подвесного моста. Под нами многокилометровая пропасть, а с обоих концов подкрадывались уже ставшие родными…
— Метта… Опять ниндзя?
— Почему опять? Те были черными, а эти вона красные!
— Какая разница?..
— Не волнуйтесь, Илья Тимофеевич, я мониторю ситуацию! Как только объявят наш лот, я тут же верну вас обратно. И кстати…
Она выхватила меч.
— Думаю, обычной драки будет маловато. Надо сделать так, чтобы было поинтересней. Держитесь!
И с этими словами она рубанула клинком по канату.
Мост дернулся, я же изо всех сил вцепился во что мог. Веревки начали лопаться, и через секунду наши ноги зависли над пропастью. Большинство ниндзя смогли удержаться, а вот двое их неловких товарища с воем полетели вниз.
И не успели их дергающиеся тела исчезнуть во тьме, как из головокружительной бездны вылезла тень.
Хлоп! Хлоп! — и оба ниндзя оказались в зубах гигантской и жутко злобной змеи с крыльями. Из морды торчали длинные усы, а ноздри пыхтели дымом.
— Поинтересней, говоришь? — прыснул я и, выхватив кинжал, зажал его между зубами. — Ну ладно… дракон, так дракон!
И взревев на всю долину, тварь ринулась на нас.
— Сударыня, как вам четырнадцатый лот-с? — спросил барон Ложкин графиню Островскую.
— Недурно-недурно, уверена, он будет у меня в руках! — ответила она, обмахиваясь веером. — Кстати, барон, а вы видели наследника Онегина? Или его присутствие всего лишь слухи?
— Нет-с, вот он, в пятом ряду справа. С белыми волосами.
— Ааа, тот мальчик?..
— Именно. Он явился в сопровождении юного Ленского, с которым я уже имел честь переговорить-с. Мальчик сразу снискал расположение хозяйки. А еще…
И барон приблизился к ушку графини.
— Неужто⁈ Японка! Вон та самая, которая сидит рядом⁈ Неслыханно! Однако юноша представительный… Смотрит вперед, а в глазах сверкает сталь! Ох, что-то мне жарко…
И она, горячо задышав, начала обмахиваться веером вдвое активней.
— Наверное, тоже хочет побороться за дядькино поместье. Приглядитесь, сударыня, он… похоже, даже не моргает!
— Да-да, вот она сталь! Губы плотно сжаты, кулаки тоже… Ох… Капля пота стекает по судорожно нахмуренному лбу… Наверное, не хочет упустить ни секунды до своего триумфа. Готовится вцепиться в лот как барс!
— Да… уж…
— Эх, даже жаль, что барон Горбатов здесь. У мальчика против него нет никаких шансов… Да что же тут так жарко?
Попутно набивая виртуальные шишки, мы просидели еще сорок минут, а народ за нами только прибывал. Стульев уже на всех не хватало, и люди теснились кружком в несколько рядов. С каждым новым проданным лотом шепот все усиливался, а страсти продолжали бушевать.
— Продано! Продано! Продано! — стучал молоток, и одна вещь за другой находила нового владельца.
И вот, наконец…
— Следующий лот! — провозгласил распорядитель, выдержав театральную паузу, и вытащил из кармана конверт. — Право на владение имуществом пропавшего без вести графа Александра Владимировича Онегина, не так давно признанного мертвым!
Гомонящий народ тут же замолк. Повисла такая звенящая тишина, что я расслышал, как вокруг сидящего впереди лысоватого мужичка вьется комарик.
Горбатов, до этого буквально лежащий на стуле, подобрался и огляделся. На его лице читалось: "только попробуйте что-нибудь вякнуть, и тут же пожалеете!'
Дольше всех барон смотрел на меня и еще на Ленского, который внезапно образовался в третьем ряду.
Полуобернувшись ко мне, виконт незаметно подмигнул.
— … также включает владение означенными землями, — тем временем грохотал распорядитель, — поместьем со всем движимым и недвижимым имуществом, находящимся на его территории, и деревней Таврино, конечно! Стартовая цена…
И распорядитель прокашлялся:
— Десять простейших октаэдров!
Глава 25
По рядам присутствующих прокатился удивленный вздох.
— Ох ты, — почесала нос Метта. — Они решили исчислять стоимость поместья в артефактах? Интересно…
Я бегло посчитал цену одного простейшего октаэдра и сделал вывод, что у нас такие бабки имеются, и с горкой. Ценник, конечно, существенно занижен, но и это, думаю, с умыслом. Каким? Видно, будет через пару минут.
Но обольщаться не стоит. Еще неизвестно, сколько придется накинуть сверху, когда Горбатов вступит в игру…
— Наверное, они рассчитывают, что среди покупателей нет людей, способных быстро соориентироваться в курсах на артефакты и пересчитать самые мощные из них в рубли, — заметил я мысленно. — Все же добывать и использовать артефакты это одно, а спекулировать ими на рынке — другое. Как и говорила Свиридова — психологический прием. Мол, пока будут думать и считать, птичка уже улетит в лапки понятно к кому.
Хорошо, мы с Меттой в свое время буквально ночевали в магазинах, пока выбирали блестяшки для Шпильки. Так что среди рыночных цен мы чувствовали себя уверенно. В Шардинске цены, конечно, отличаются, но вряд ли кратно.