е меня…
— Ой, ля-ля, — появилась рядом Метта. — А мне можно?
И эта негодница пристроилась с другого бока. Я вздохнул.
— Давай-ка мы займемся синхронизацией, — сказал я, поглаживая Аки по волосам. — А там и потренируемся. Теперь уж точно нужно стать самым сильным.
Глава 15
В коридоре послышался стук. Ну кого еще принесло⁈
Я заерзал в своем ледяном «сундуке», и дзинь! — по полу запрыгала свежесозданная ледяная пирамидка. На потолке ванной комнаты блестели сосульки, на оконце сверкала изморозь. Было утро.
— Мяу! — подала голосок Шпилька, сидевшая на краю ванной и с опаской поглядывающая на обледеневшую водную гладь. В нее я погрузился по шею.
Брр, холодрыга зверская, и все никак не привыкну!
Да, запереться в ванной, окунуться в холодную воду, а потом немного подморозиться (совсем чуть-чуть! — как сказала Метта), и было тем самым способом, как улучшить адаптацию после синхронизации. Я же теперь Адепт-Профи, как никак.
Голова, кстати, совсем не болела, а вот с конечностями оказалось сложнее. Ноги вмерзли в стенку, и ими особо не пошевелишь. К счастью, руки освободить удалось, так что последние полчаса я мастерил ледышки. Вокруг лежало уже два десятка штук, и все сверкали идеально ровными гранями.
— А вы уже виртуоз, Илья Тимофеевич, — сказала Метта, нагнувшись над ванной. — Скоро сможете организовать кустарное производство!
— Было бы у нас сырье… — пробурчал я, наколдовывая очередной додекаэдр. Покрутив его в пальцах, снял лишнюю «стружку» и бросил к остальным. Так, теперь попробуем чего посложнее.
За дверью стучали все громче. А затем…
— Та-а-ак! Устинов! Открывай! Открывай живо!
— Это вы, Камилла Петровна?.. — послышался сонный голосок Жени.
— А кто же⁈ Я знаю, что он остался у тебя, Устинов. Открывай!
— Кто?..
— Как кто⁈ Марлинский, черт тебя! Открывай, говорю!
— Подождите, я оденусь…
— Некогда мне ждать! Ух!
Она побранилась еще полминуты, а потом все затихло. Сквозь тишину послышались шаги, а затем и стук в дверь ванной.
— Илья, ты там? Приходила эта Берггольц, — заговорил Женя из коридорчика. — Я ее вроде отвадил, но вдруг… Ты там скоро⁈ Помощь нужна?
— Нет. Иду уже! — крикнул я, пытаясь вылезти из ванной, но тщетно. Ноги никак не хотели отлипать.
Пришлось поднапрячься… и… да! Затрещало, и я с хрустом принялся подниматься. По полу покатились осколки льда, чувство было такое, словно я внезапно пробудившийся князь тьмы, проспавший подо льдом не один век.
— Сейчас мы немного разогреем тебя, о, мой демон! — хихикнула Метта и обняла меня за спину.
Едва обе мои ноги коснулись пола, как под кожей началось движение. Через минуту над плечами клубился пар. Кожа горела, а сердце заходилось как бешеное.
Сев на корточки, я свернулся в комок и закрыл глаза. Хорошо…
Скрипнула дверь.
— Марлин-сан, вы… Ой! — пискнула Аки, и об пол ударилась зубная щетка.
Следом на пороге показался охреневший Устинов. Лица у обоих были белее мела.
— Поверьте, друзья, — ответил я, подхватывая полотенце. — Это не самое страшное, за чем вы могли меня застукать…
— Где он⁈ — вдруг закричали из комнаты. — Марлинский, как ты посмел, подлец? Саша, слезай ты уже!
— Не могу, высоко! Спасите!!!
В комнате что-то разбилось.
— Отвлеки их! — шикнул я оторопевшему Жене, и Шпилька юркнула через порог. За ней скрылся и Устинов.
Аккуратно прикрыв дверку, мы с красной как свекла Аки затаились в ванной.
— Мила с Сашей, похоже, пролезли через балкон, — вздохнула Метта, вылезая из стены. — Вот упрямые курочки!
Прижав палец к губам, я выглянул в коридор. Грозную тень Камиллы я увидел тотчас.
— Так, Устинов, где Марлинский⁈ — загрохотал ее грозный голос. — Где Аки? Я вижу ее одежду на постели и меч… Она никуда не ходит без меча! Что вы с ней сделали, негодяи?
Снова что-то разбилось, и я вновь прикрыл дверь. К счастью, она закрылась совершенно бесшумно. Нет, девушек я не боялся, но в таком виде представать перед ними было делом лишним. Ситуация — пикантней не придумаешь, у Аки такой вид, будто она сейчас сгорит живьем.
— Осторожно, Камилла Петровна, — заголосили голосом Саши, — возможно, это не стирали целую неделю…
— Попадись он мне! Где этот негодя… Ой, котичек!
Ненадолго все затихло. Похоже, в бой вступила тяжелая артиллерия в лице Шпильки. Отлично, есть немного времени, чтобы привести себя в порядок.
— Так нет, мы здесь не для того, чтобы… Блин, у него и животик пятнистый? Саша, ты когда-нибудь видела таких громкомурчащих котов? Послушай.
Моих ушей коснулось мурчание Шпильки — еще чуть-чуть, и от него пол начнет вибрировать. И еще Метта заливалась как соловей.
— Я вообще котов видела лишь пару раз за… Смотрите, Камилла Петровна, какой у котичка хвост! Разве у котов бывают такие длинные хвосты?
— Не знаю. У меня в детстве была кошка, но вроде у нее вообще не было хвоста…
Через пару минут я был одет и относительно свеж. Меня слегка мотало из стороны в сторону, но после синхронизации и не такое случается. Самое главное ноги с руками я чувствовал. А еще Источник разогревался практически мгновенно, а про точность работы с магией вообще можно промолчать.
— Небо и земля, — проговорил я себе под нос. Если также просто будет полировать артефакты из Резервации, то все у нас в Таврино будет на мази. Останется выбраться в Амерзонию, отыскать там хорошую жилу и наладить поставки.
Потянув дверь, я выглянул. Мила с Сашей увлеченно мяли и крутили Шпильку, а та, стоически выдерживая их натиск, делала вид, что она обычная кошка с излишне длинным хвостом.
— Кхем-кхем, — прокашлялся я и, как ни в чем не бывало, зашел в комнату.
— Ага! — обернулась ко мне Мила и, сунув мурчащую Шпильку Саше, подбежала ко мне. — Где Аки⁈
— Тут, — кивнул я в ванную, и к нам вышла Аки с зубной щеткой в зубах. — А что за сыр-бор?
— Боброго уфра, Камифла Пефровна, — пробурчала Аки, начищая зубки.
— Ты еще спрашиваешь⁈ — зашипела Мила. — Не ты ли вчера поспорил с каким-то мудаком на Аки? Мне рассказали, что весь КИИМ вас видел! Она что, теперь твоя собственность⁈
Личико у нее было такое рассерженное, словно она вот-вот вцепится мне в глаза. В принципе, ее можно понять: просыпаешься, а с утра такие новости — вот-вот и подругу отдадут в рабство.
— Да, — довольно кивнула Аки на ее последнюю фразу. — Я теферь Сафура-Мафлинская.
У Милы глаза на лоб полезли. Впрочем, как и у меня. Это с какого это рожна, она теперь Марлинская?
— Может быть, я ночью что-то пропустила, — задумалась Метта. — Вы вроде бы не…
— Так, спокойно покойно, — примирительно поднял я руки. — Мила, присядь!
Тут же рядом оказался Женя с табуреткой. К чести Милы, она не стала дальше нервничать и присела. Саша с мурчащей Шпилькой в руках встала рядом.
— Рощин останется с носом в любом случае, — сказал я, прислонившись к стене. — Аки не моя крепостная, чтобы на нее ставить, а потом и проиграть как корову. Но этот идиот, похоже, решил иначе…
И ухмыльнувшись, я посмотрел на японку, энергично начищающую зубки.
— Аки, ты хочешь оказаться игрушкой в руках Рощина?
— Мем, Мавмин-ман. Я мову выть вавей…
— Этого достаточно, — вздохнул я и подтолкнул ее обратно в ванную. Так безопаснее.
Через двадцать минут мы вчетвером сидели за столом и лопали блины. Саша оказалась просто мастерицей — один за другим исходящие паром кругляшки плюхались на поднос, а с подноса к нам на тарелку. Женя было попытался отобрать у дамы аристократических кровей поварешку, но, получив ею по лбу, тут же вернулся на стул.
Мы с Аки лопали блины за обе щеки. А вот Берггольц едва отщипнула кусочек. На ее лбу пролегла лишняя складка.
— Короче, Мила, — сказал я, поливая блинчики сгущенкой. — Эти идиоты думают, что Аки зверушка, а раз она везде таскается со мной, значит, моя собственность.
— И… — протянула она.
— Вам нечего волноваться. Ни в какое рабство Аки не попадет, если ей самой это не взбредет в голову.
— Илья Тимофеевич, — сказала Саша, и на поднос плюхнулся очередной блин. — Нарушение аристократического договора грозит дуэлью на смерть…
— Только если я проиграю и нарушу слово, — пожал я плечами. — А проигрывать я не собираюсь. Да и нарушать слово тоже. Аки пусть идет к Рощину. Если она, как свободный человек, этого захочет.
Японка в ответ хихикнула.
— Ну а если этот идиот заартачиться, что ж! — сказал я и хрустнул пальцами. — Пусть попробует проткнуть меня шпагой.
Милу, впрочем, моя уверенность не удовлетворила. Доклевав свой единственный блин, она встала и молча вышла из комнаты.
Хлопнула дверь. В полной тишине засвистел чайник.
— Саш, а почему она так беспокоиться об Аки? — спросил я. — Как мы ни встретимся, она с ней как курица с яйцом.
Девушка напряглась. Аки тоже заерзала на своем месте. Метта, пристроившись на диванчике, излишне громко хлюпала чаем.
— Эхх, хорошо, — и распласталась на диване. — А тайны прошлого — еще лучше!
— Никому не скажете? — спросила Саша. — Это не то, чтобы секрет…
— Камилла Петровна обещала маме помогать мне, — выпалила Аки, сжав кулачки. — Взяла слово перед смертью, что она поможет нам с папой найти друг друга. А затем вызвалась сопровождать вместо конвоя…
Повисла тишина.
— Какого еще?.. Маме? — захлопала глазами Саша и едва не пролила чай мимо чашки.
— Конвоя⁈ — охнула Метта.
— Камилла Петровна говорила, что ваши отцы — старые друзья и…
— Нет, — покачала головой японка. — Они…
Вдруг плита зашипела, и Саша, всплеснув руками, бросилась к сковородке. Аки хотела что-то добавить, но смолчала.
— Так, о чем ты, Аки? — спросил я, вглядываясь в бегающие глаза японки. — Какого еще конвоя? Ты же вольная?
Аки смутилась:
Плюх! — и на наш стол упал дымящийся черный кругляшок. Саша нахмурилась и уперла кулачки в бока: