Вак выпустил жёлтое облако серы и тут же услышал кашель Рабануса Рохуса в лестничной шахте.
– Вак, мой друг, – просипел Рабанус Рохус сразу же, как только появился со своим смоляным факелом в предпоследнем подземелье башни. – Я пришёл позднее, чем рассчитывал. Случилось кое-что непредвиденное. Наш план изменился.
– Ничего не изменилось! – прогремел Вак, и, когда он раскрыл пасть, Рабанус Рохус увидел в глубине драконьего зева пылающее синее пламя. – План был таков, что ты добудешь для меня сокровища. В этом отношении ничего не изменилось. В твоих же интересах.
– Нет, конечно же нет! – быстро воскликнул Рабанус Рохус. – Дело только в том, что принцессу уже похитил кто-то другой.
– Что? – Пламя, вырвавшись из пасти дракона, достигло противоположной стены. Рабанус Рохус ощутил опаляющий жар, и капли пота выступили у него на лбу. – И этот кто-то тоже хочет сокровища? – гремел Вак. – Кто же он? Я разобью его своим хвостом в котлету, обваляю эту котлету в сере, поджарю на медленном огне и потом…
– Да я буду только рад, – перебил его Рабанус Рохус. – Речь идёт о рыцаре-разбойнике Родриго Грубиане, и с ним ты можешь сделать всё, что пожелаешь. С какой стати тебе беспокоиться о принцессе, которая оказалась в его руках!
Дракон кипел от ярости. Красная, огнедышащая, густая лава капала из его пасти.
– А какое тебе-то дело до принцессы, если она уже похищена, Рабанус? – пыхтел Вак.
Рабанус Рохус отступил немного в сторону, чтобы клокочущая горячая слюна дракона не дотекла до его остроносых чародейских башмаков.
– Очень просто, мой дорогой, – ответил он. – Принцесса беспокоит меня лишь постольку, поскольку я не хочу, чтобы она возникла тут когда бы то ни было. Она не должна быть ни освобождена, ни выкуплена. Теперь, когда похититель известен, на нас не падёт ни капли подозрения, если она исчезнет навсегда. Мы должны воспользоваться этим случаем. Сейчас же лети, мой чёрный как ночь друг, найди рыцаря-разбойника Родриго Грубиана, а при нём принцессу и потом…
На сей раз дракон перебил чародея:
– Я нанижу её на пику, обваляю в сере, обжарю и съем? – прошипел он.
– Мне всё равно, ты можешь её хоть фламбировать[2] или высадить на одиноком вулканическом острове посреди большого гудипанского сернистого моря, – сказал Рабанус Рохус. – Лишь бы только она не объявилась здесь, понятно тебе, Вак? Принцесса никогда не должна добраться до замка. А то король ещё, глядишь, и выздоровеет. И даже если он не выздоровеет, тогда на трон воссядет Филиппа Аннегунде Роза, а не я!
– Король разболелся ещё сильнее, чем прежде? – спросил Вак.
Рабанус Рохус рассмеялся довольным блеяньем:
– Похищение тяжело сказалось на этом кашалоте. Может быть, Вак, король не доживёт и до завтра.
Дракону сладко было это слышать. Всё дело, кажется, шло к концу и тем самым к расставанию с чародеем. Поэтому Вак решил быть вдвойне бдительным. Он не доверял никому, а тем более Рабанусу Рохусу. Ибо когда негодяи больше не нуждаются друг в друге, они обычно нападают друг на друга. Так было в Средние века, да и сейчас не лучше.
– Чего мы ждём? – Дракон поднялся на все четыре драконьи лапы. Уж он отыщет этого рыцаря-разбойника Грубиана. Времени у него целая ночь, а летать он умеет очень быстро.
Но сначала ему предстояло подняться по винтовой лестнице внутри узкой шахты, а это не сделаешь быстро. Вак был тяжёлый и неповоротливый, и Рабанус Рохус, поднимаясь впереди с факелом, слышал, как чешуя дракона скребёт каменную кладку стен, и чувствовал, как от каждого шага дракона содрогается винтовая лестница. Они наконец добрались до крыши башни и вдохнули ночной воздух, такой же чёрный, как дракон. Светились лишь глаза Вака, словно пара упавших с неба звёзд.
– Я полагаю, Родриго Грубиан прячет принцессу в Страхопуще, – сказал Рабанус Рохус. – Во всяком случае, в крепости Гробург его в последний раз не было. Однако это ничего не значит, мой крылатый друг. Слетай и туда. Обыщи всё. Ты должен их найти!
Вак кивнул и расправил свои могучие зазубренные крылья. Затем на удивление лёгким прыжком он вскочил на зубец башни и оттуда поднялся в воздух, не попрощавшись, чтобы тотчас слиться с ночным небом.
Рабанус Рохус глубоко вздохнул. Сейчас он первым делом направит подзорную трубу на королевские покои и порадуется мукам Килиана. Однако едва он подошёл к своей подзорной трубе на крыше башни, как услышал внизу в парке конский топот. Оттуда доносился звон мечей и щитов, и в полоске лунного света сверкнули рыцарские доспехи.
– Эй, вы! – крикнул Рабанус Рохус с высоты своей башни. – Что вы там делаете?
Оттуда снова послышался железный звон, но стук копыт утих. Рыцари на минутку остановили своих коней в парке, и до вершины башни долетел ответ, в котором Рабанусу Рохусу нетрудно было распознать голос королевского генерала.
– Придворный медик Падрубель послал нас за комедиантами! – крикнул генерал Рабанусу Рохусу. – Мы должны доставить сюда первых попавшихся, каких найдём. Для оздоровления короля срочно понадобилось что-нибудь веселящее!
Десятая глава,в которой каждый ошибается
Снаружи было уже не так темно, что хоть глаз выколи, но день ещё не начался, когда Родриго Грубиан проснулся в кукольном вагончике на краю Страхопущи. На нижнем ярусе кровати спали Дики под пуховым одеялом в клетку. Сам он провёл ночь наверху, на узкой кровати Малыша, и к утру чувствовал себя обездвиженным, как чёрная скала Лихогорья, хотя причиной этому могло быть и то, что он не отважился снять свои доспехи на ночь.
Правда, шлем он всё же снял, перед тем как умостить голову на подушке Малыша. Зато тайком вооружился поварёшкой, поскольку забыл дома свой меч, и теперь сжал это оружие в руке, заслышав крайне подозрительный шум.
То не было тихое похрапывание Диков, то было куда более необъяснимое клац, клац, клац! И если это клацали сыщики короля Килиана, чтобы захватить его в качестве якобы похитителя принцессы Филиппы Аннегунде Розы, то он, Родриго Грубиан, не сдастся без боя. И уж он им покажет то, что показал когда-то рыцарю Богумилу Грозайцу.
Опять подозрительно клацнуло, но Родриго Грубиан всё же выпустил из рук поварёшку, глубоко вздохнув. Ведь Богумила Грозайца никогда не существовало, а он, Родриго Грубиан, был не только никудышным рыцарем-разбойником, сочинявшим хорошие истории о рыцаре-разбойнике, – он вообще не был никаким рыцарем-разбойником. И поварёшкой он сражался бы так же плохо, как и мечом. И если бы он признался себе в этом раньше, с раскаянием думал он, ему бы не пришлось просыпаться в чужой постели кукольного вагончика и бояться подозрительного клацанья.
Родриго Грубиан, ропща на себя самого, наконец повернулся в своей броне на бок, чтобы выяснить причину клацанья, и, к своему ужасу, увидел, как в сторону их вагончика летит дракон цвета ночной черноты. На своих зазубренных крыльях дракон подлетал всё ближе, раскрыв огненно-красную пасть.
Родриго Грубиан подумал, что у него сейчас остановится сердце, но тут осознал свою ошибку: то была всего лишь марионетка дракона, это она в слабом свете масляной коптилки била деревянными крыльями. А Сократ, сведущий в историях попугай, свисал с потолка и дёргал дракона за ниточки.
Родриго Грубиан вчера до глубокой ночи совещался с попугаем и Диками. Вместе они раздумывали, как вывести Родриго Грубиана из-под подозрений и образумить Малыша, который и был похитителем. Но они так и не пришли ни к какому решению, когда ложились спать. И возможно, попугай, против обыкновения, не сунул голову под крыло, а всю ночь листал старую книгу историй. Но это всё равно не объясняло, для чего попугай привёл в движение марионетку дракона.
– Доброе утро, Сократ! – сказал Родриго Грубиан, после чего тот оставил в покое нитки дракона, и деревянное чудище, внезапно потеряв способность летать, повисло вниз головой.
– Разбойник проснулся! – проскрипел попугай, отцепился от потолка вагончика и перелетел на кровать Родриго Грубиана. – Ну наконец-то! Я не понимаю, как ты вообще можешь спать. Я всю ночь бился над тем, чтобы понять эту историю!
– И как? – спросил Родриго Грубиан. – Ты в ней хоть что-нибудь понял?
Ему очень важно было, чтобы Сократ хоть как-то продвинулся в этом деле, потому что до сих пор история складывалась не в его пользу. Поэтому он очень надеялся, что Сократ найдёт для неё другой поворот. Только не очень-то верил в это Родриго Грубиан. Он подозревал, что у попугая был слишком трезвый ум для того, чтобы сориентироваться в столь безумной истории.
– Понял ли я что-нибудь в этой истории, разбойник? – проскрипел Сократ и снова принялся бегать кругами, на сей раз по одеялу Малыша, которым был укрыт бронированный Родриго Грубиан. – Может быть, это будет слишком сильно сказано, – пробормотал он, – но я всю ночь провёл в поиске каких-нибудь указаний и, к своему огромному удивлению, обнаружил их не в толстой книге, а… – попугай растопырил свою когтистую лапу, что он иногда делал за неимением указательного пальца, – …здесь, среди нас, в кукольном вагончике! – Сократ поблёскивал на Родриго Грубиана чёрными попугайскими глазками. – Марионетки, разбойник! – воскликнул он. – Присмотрись-ка к ним получше!
Родриго Грубиан вытянул шею, сделал, как ему было сказано, и тотчас его взгляд упал на чёрного как ночь дракона. Он тайком подумал, что ему хотелось бы подёргать его за ниточки.
– Но, Сократ! – громко сказал он. – Мы же вчера уже раздумывали, нет ли в нашей истории дракона. И никому ничего не пришло в голову.
– Ах, дракон, дракон! – резко крикнул Сократ. – Он ещё появится, вот увидишь! Но ты взгляни на других кукол. На принцессу!
Действительно, на одной штанге висела принцесса в бирюзовом платье. Да не одна, а несколько принцесс.
– Ну? – прокаркал Сократ. – Разве в этой истории не похищена принцесса?
От этого нельзя было так просто отмахнуться, даже если Родриго Грубиан предпочёл бы не вспоминать об этом. Да, в этой истории со всей очевидностью присутствовала принцесса.