— Это правда. Дело становится непонятным. Что означает исчезновение молодых девушек?
— Дочери Даже и невесты его сына? В судьбах обеих девушек сам король принимает участие, он даже сделал им свадебные подарки, и в ту же самую ночь они похищены. Причем никак не удается узнать, куда они девались! Честное слово, есть от чего сойти с ума!
Дверь кабинета отворилась.
— Монсеньор д'Аржансон, — доложил посыльный.
— Министр! — с живостью сказал Фейдо, вставая. — Все, о чем говорили, решено? — спросил он Беррье.
— Да, если вы этого хотите, — отвечал секретарь.
— Хочу.
— Что ж, начнем действовать. Я прямо от вас иду к мадам д'Этиоль.
— Идите и действуйте.
Министр вошел, Беррье низко поклонился и вышел.
XXXIXНедовольство короля
Когда дверь закрылась, д'Аржансон пристально взглянул на начальника полиции.
— Любезный Фейдо, — сказал он, — с сожалением должен сообщить что я принес вам плохое известие.
— Я этого ждал, — отвечал Фейдо.
— Король поручил мне выразить вам его недовольство. Епископ Мирпуа приезжал сегодня утром просить короля возвратить свободу мнимому Петушиному Рыцарю, которого вы удерживаете, и король отдал мне приказание выпустить из тюрьмы каноника Ронье.
— Но возвратить свободу этому человеку, личность которого не была в достаточной мере доказана, — значит подвергнуться осуждению публики и расписаться в бессилии полиции!
— Этого требует король.
— Как! Я должен признаться, что не поймал Петушиного Рыцаря? Но ведь известие о его конце распространилось повсюду, и спокойствие вернулось в Париж?
— Так захватите Рыцаря!
— Каким способом?
— Если бы я знал!
— Черт побери! — сказал Фейдо с тихой яростью.
— Вы имеете сведения о похищении молодых девушек?
— Никаких!
— Это случилось третьего дня ночью во время бала!
— Именно. Все поиски оказались тщетными, хотя я сделал все, что только возможно было сделать.
— Сабина Даже была опасно ранена месяц назад и похищена две ночи назад, а вы, начальник полиции, ничего не можете узнать! Это недопустимо!
— Но это так.
— Король этого не допускает.
— Меня обвиняют в небрежности или неспособности?
— Нет, но король хочет все знать… А об этом исчезнувшем агенте, которого судил и приговорил к казни Рыцарь, вы имеете сведения?
— Нет.
— А что дало обещание награды тому, кто отправил вам письмо?
— Оно осталось без последствий.
— Не приходил никто?
— Решительно никто.
— Это странно.
— Так что голова идет кругом!
— А пожар в особняке Шароле?
— Виновник не найден.
— А графиня Потоцкая, исчезнувшая в лесу Бонди?
— Никакого известия о ней. Лес был осмотрен весь.
Маркиз д'Аржансон стоял, не выражая желания садиться.
— Любезный Фейдо, — сказал он, — сейчас же освободите каноника Брюссельского капитула и объясните ему, как вы были обмануты. Теперь последний совет, любезный месье де Марвиль, последний…
— Я слушаю.
— Во что бы то ни стало захватите Петушиного Рыцаря.
И, слегка поклонившись, министр вышел. Начальник полиции проводил его по правилам этикета и, когда министр сел в карету, вернулся в свой кабинет. Он был вне себя от гнева, принялся разрывать рапорты и реестры, срывал бахрому с занавесей, топал ногами, сжимал кулаки так, что ногти впивались в ладони, ходил, садился, вставал, как человек, надеющийся успокоить себя движением. В дверь тихо постучали.
— Войдите! — сказал он.
Вошел посыльный и принес письмо на серебряном подносе.
— От кого? — спросил Фейдо.
— Не знаю. Мне подали это письмо и велели немедля отнести его вам. Человек, принесший его, ждет ответа.
Фейдо де Марвиль распечатал письмо и прочел его. Его мрачная физиономия вдруг просияла. «О! — подумал он. — Это было бы большим счастьем!»
Обратившись к посыльному, ожидавшему приказаний, он сказал:
— Проводите сюда этого человека!
Посыльный поклонился, вышел и почти тотчас вернулся.
XLСтарик
— Войдите, месье, — посыльный отворил дверь и посторонился.
Спустя мгновение на пороге показался человек лет семидесяти, сгорбленный, с белыми волосами, по-видимому, очень смущенный, не смевший идти ни вперед, ни назад и не знавший, что ему делать.
— Войдите! — повторил посыльный.
Старик вошел, и дверь закрылась за ним. Он медленно поднял голову, осмотрелся вокруг с беспокойством, и выражение робости и страха изобразилось на его физиономии.
— Подойдите ко мне! — сказал Фейдо тоном почти любезным.
Старик подошел, низко поклонившись несколько раз.
— Ваше имя? — спросил начальник полиции. Вместо ответа старик снова осмотрелся вокруг.
— Нас никто не услышит? — спросил он дрожащим голосом.
— Никто, — ответил Фейдо.
— Нас точно никто не слушает?
— Никто.
— Сюда никто не войдет невзначай?
— Нет.
— Умоляю вас, заприте двери на замок.
— Говорите, говорите!
— Я не могу, я не буду спокоен, если вы не запрете двери. Я бедный старик, пожертвовавший своей жизнью для того, чтобы услужить начальнику полиции…
— Не бойтесь ничего!
— Говорят, что здесь пробито все насквозь: потолки, стены — все…
Фейдо улыбнулся и запер двери.
— Теперь, — сказал он, — вы можете быть спокойны.
— Да, — сказал старик, вздохнув с облегчением.
— Как вас зовут?
— Жюль Алексис Лоазо.
— Это вы написали письмо?
— Я, монсеньор.
— Это вы нашли то письмо с моим адресом, которое потом послали по почте?
— Я, монсеньор.
— Почему вы не пришли раньше?
— Я не смел, я боялся…
— Где именно вы нашли это письмо?
— О далеко отсюда! На улице Сент-Этьенн.
— Как вы его нашли?
— Утром. Я шел, заметил на мостовой бумагу и поднял ее…
— Это было на улице Сент-Этьенн? В каком месте?
— Напротив церкви Святой Женевьевы.
— Вы знаете еще что-либо об этом письме?
— Ничего.
Фейдо задумался.
— Вы знаете, — сказал он, — что я обещал награду тому, кто послал мне это письмо?
— Знаю и надеюсь, что получу ее.
— Вы, разумеется, получите, только…
— Только что? — с беспокойством спросил старик.
— Я должен иметь верное доказательство, что именно вы нашли письмо, потому что всякий может прийти ко мне и заявить то же самое.
Беспокойство старика, по-видимому, удвоилось.
— Но это правда, это правда! — стал уверять он.
— Вы можете это доказать?
— Увы, нет!
— Никто не видел, как вы подняли это письмо?
— Никто… я был один.
— Вы проводите агента на ту самую улицу и покажете место, где нашли это письмо.
— Хорошо, монсеньор.
— Вы не хотите ничего больше сообщить мне?
Старик казался сильно взволнованным.
— Я… не… могу… — пролепетал он, — однако… мне хотелось бы…
— Что? Что такое? Что вы хотите сказать?
— Я не смею.
— Говорите! Не бойтесь ничего.
Старик выпрямился с усилием и посмотрел на начальника полиции.
— Дело касается Петушиного Рыцаря, — сказал он.
— Рыцаря? — повторил Фейдо недоверчиво.
— Да, ваше превосходительство.
— Вы его видели?
— Да… очень часто.
— Но где же?
— Он мой жилец.
— Рыцарь — ваш жилец! — закричал с изумлением начальник полиции.
— Да… но он не все время живет в этой квартире, а приходит туда время от времени.
— Где это?
— Ваше превосходительство, позвольте мне спросить: сколько, вы сказали, дадите тому, кто выдаст вам Рыцаря, настоящего Рыцаря, а не фальшивого?
— Я дам двести луидоров и место с жалованьем в две тысячи ливров.
— Это хорошо, но мало.
— Как! Двести луидоров и жалованье в две тысячи?
— Может быть, для меня вы дадите другую награду?
— Вы как будто намерены торговаться?
— Но ведь это действительно торг. Я продаю вам Рыцаря и назначаю цену.
— Какую?
— Я стар, мне остается жить недолго, мне не нужно место с жалованьем, но я люблю делать добро, и мне всегда нужны наличные. Дайте мне вместо двух тысяч жалованья тысячу пистолей.
— Тысячу пистолей! — повторил Фейдо. — Вы забываетесь. Спор неуместен! Вы знаете, где Петушиный Рыцарь и сообщите об этом мне, потому что я должен знать правду именем короля. Я вас награжу, но не будьте требовательны, а то вы будете обвинены.
— Обвинен? В чем?
— Человек, знающий, где скрывается разбойник, предводитель убийц, и не служит обществу, не помогает раздавить это чудовище, виновен перед королем и перед законом, потому что становится сообщником этого злодея.
— Вы пугаете меня! Хорошо, я готов! Спрашивайте, я буду вам отвечать. Но крепко ли заперты двери? Потому что я рискую своей жизнью для того, чтобы принести вам пользу.
— Никто не смеет войти без моего приказания.
— Если так, спрашивайте.
— Прежде чем отвечать, подумайте. Если вы расскажете мне правду, если не будете стараться обмануть меня, я щедро вас награжу… даже очень щедро, но если вы меня обманете…
— Моя жизнь в ваших руках, сделайте со мной, что хотите.
— Вы будете жестоко наказаны.
— Я ничего не боюсь.
Наступило молчание. Фейдо сидел на кресле у камина, старик стоял перед ним.
— Вы знаете, где Петушиный Рыцарь? — спросил Фейдо.
— Знаю, — отвечал старик.
— Где он?
— Очень близко отсюда.
— Очень близко, говорите вы?
— Гораздо ближе, чем вы думаете.
— Где же он?
— Я не могу этого сказать, но, если ваше превосходительство желает, я сведу вас с Петушиным Рыцарем.
— Вы?
— Клянусь моей головой.
— Когда?
— Когда вам угодно.
— Сегодня.
— Сейчас.
— Вы выдадите мне Петушиного Рыцаря?
— Вы будете стоять с ним лицом к лицу.
— Сделайте же это!
— Это уже сделано.
Фейдо откинулся на спинку кресла. Два пистолета были направлены в его грудь. Старик преобразился: глаза его горели, на губах мелькала насмешливая улыбка, в лице таилась угроза.