Джон
— Ты взял все золото, Сомбой?
— Все, что я мог собрать, Тропадский.
— Сколько?
— Десять тысяч фунтов стерлингов.
— Нести будет тяжело.
— Всего четыре мешка, Нестор и Венера сильны.
— Позови Джона!
Сомбой свистнул. Английский лакей, любимый слуга герцога Кумберлендского, быстро явился на этот зов.
Эта сцена происходила в палатке главнокомандующего английской армией в то самое время, когда англо-голландская колонна приближалась к Шельде и когда ее атаковали приближенные короля. Английский лагерь был почти пуст.
Сомбой и русский князь встали на колени перед большим отверстием, сделанным над походной кроватью герцога.
— Другого тайника нет? — спросил Сомбой Джона, вошедшего в палатку.
— Нет, — ответил Джон.
— Для большей верности, я возьму тебя с собой.
— Как прикажете.
— Возьми два мешка и погрузи на лошадей, ты знаешь, где они.
Джон поклонился и взвалил два мешка на плечи; князь взял оставшиеся.
— Какая тяжесть! — сказал он. — Мы оказываем герцогу услугу — ему будет легче бежать без такого груза.
Они вышли из палатки командующего. Так как Джон был любимым слугой герцога, то никто не сделал ему ни малейшего замечания относительно мешков: все думали, что он исполняет приказание своего господина. Мешки погрузили на лошадей, князь и Джон взяли их за узду и повели шагом.
— К Красному кресту, — шепнул Сомбой на ухо князю. — Ты ничего не забыл из моих указаний?
— Решительно ничего.
— Следуй туда с Джоном, а я пойду за обеими женщинами.
— Тебе не нужна моя помощь?
— Я справлюсь один. Если я поведу одну, то другая пойдет сама, к тому же Иван и Павел стерегут дом.
— А Джона мы возьмем с собой?
— Ты хотел бы его взять?
— Право, не знаю.
— Решай сам.
Князь улыбнулся и многозначительно указал на пистолет, заткнутый за пояс. Сомбой утвердительно кивнул.
Они достигли границы лагеря. Джон шел впереди и, поравнявшись с часовым, сказал:
— Слуги его королевского величества.
Так как на Джоне была ливрея герцога Кумберлендского, то часовой посторонился без малейшего возражения. Все трое прошли. Сомбой сделал быстрый знак Тропадскому и повторил:
— К Красному кресту!
— Буду ждать тебя, — отвечал князь, — если я понадоблюсь тебе, подай сигнал. Джон будет караулить лошадей; я прикончу его только перед самым отъездом.
Князь и Джон, ведя лошадей, подошли к лесу Лез, а Сомбой повернул направо к домику, окруженному высокой садовой оградой. Этот домик, расположенный справа от дороги в Турне, находился совсем недалеко от Шельды. Был час пополудни, и грохот с равнины усилился, точно сражение разгорелось с новой силой.
Сомбой быстро шагал по тенистой аллее, начинавшейся у самого леса. Подойдя к ограде, он остановился, внимательно осмотрелся вокруг и отпер своим ключом массивную калитку.
За поясом Сомбой нес пару пистолетов, кинжал и длинную саблю с широким лезвием. Отворив калитку, он вошел на двор.
Раздалось глухое рычание, и показались три собаки. Сомбой провел рукой по головам собак, которые сжались скорее от страха, чем от радости.
— Нет лучших часовых и более верных сторожей, чем вы! — сказал он.
Сомбой прошел через двор в сопровождении собак, вторым ключом открыл дверь и вошел в дом.
Лишь только дверь закрылась, как у крыльца появился мужчина в черной одежде, с черной маской на лице. Незнакомец поднял правую руку и приложил палец к губам. Собаки безмолвно легли на землю.
Человек в маске быстро взошел на ступени крыльца, вложил ключ в замок двери, запер ее, оставив в замке ключ, а в кольцо ключа продел цепь, которую привязал к двум толстым штырям, вбитым в стену с каждой стороны двери. Теперь невозможно было выйти из дома.
Человек в маске спустился на двор и обошел дом кругом. Под каждым окном лежал человек.
Незнакомец вернулся к крыльцу и уселся на ступени с пистолетом в каждой руке.
XXVЛицом к лицу
Войдя в дом, Сомбой открыл дверь и вошел в зал.
Он быстро осмотрелся вокруг, и брови его нахмурились; он пересек зал и открыл вторую дверь, ведущую в другую комнату. Эта комната была пуста, как и первая. Сомбой с нетерпением топнул ногой.
— Иван! — позвал он. Никто не отвечал.
— Иван! Павел! — позвал он еще громче. То же безмолвие.
— Что за дьявол! — выругался Сомбой с глухим гневом. — Куда девались эти мерзавцы?
Он бросился к лестнице, которая вела на верхний этаж, и остановился у первых ступеней.
— И тут тишина! Ни звука!
Сомбой подошел к железной двери, запертой двумя замками, и открыл их двумя разными ключами, которые вынул из кармана.
— Так, — сказал он удовлетворенно, — напрасно я боялся измены, эти замки никто и не пытался открыть.
Закончив с замками, он вставил лезвие кинжала в расщелину кладки. Камень медленно приподнялся и открыл темное отверстие возле самой двери, в которое Сомбой засунул довольно глубоко правую руку. Раздался щелчок, и дверь отворилась сама. Сомбой опустил камень на место, потом переступил порог двери и вошел в небольшую комнату, где стояли две кровати и другая мебель. Он остановился в изумлении.
— Их здесь нет! Исчезли!
Сомбой осмотрел мебель и кровати, перевернул тюфяки, подошел к окну: наружные решетки были целы.
«Никаких следов побега, — думал он. — Неужели Иван и Павел предали? Но они не знали секрета дверей… Да и зачем им снова запирать дверь?»
Он осмотрел стены комнаты.
«Уж не князь ли?» — мелькнула тревожная мысль.
Он быстро взбежал на второй этаж, где четыре двери выходили на площадку.
— О, — пробормотал Сомбой, останавливаясь, — кровь!
В самом деле по дубовому полу медленно струился ручеек крови из-под второй двери. Сомбой поспешно отворил ее. На полу лежали два трупа, оба с перерезанным горлом.
— Кто их прикончил?
— Я! — раздался голос.
Сомбой обернулся и отскочил назад, как тигр.
Перед ним стоял высокий человек с черными длинными волосами, лицо его скрывали густые усы и борода. Он был вооружен пистолетами, кинжалом и короткой шпагой. Безмолвные, неподвижные, со сверкающими глазами противники стояли друг перед другом.
— Ты? — хрипло проговорил Сомбой.
— Да, я! Разве ты не знаешь, кто я? Я тот, чью мать ты убил самым низким образом, а отца убил еще подлее! Я был Жильбером, сыном Урсулы и Рено, а ты был бароном Монжуа! Но я теперь Петушиный Рыцарь, а ты Сомбой. Ты явился сюда за несчастными жертвами, а нашел мстителя. Я однажды уже убил тебя, но ты ожил неизвестным мне образом. Теперь я убью тебя во второй раз и сам похороню!
Рыцарь, гордо скрестив руки на груди, бесстрастно ждал. Монжуа медленно поднес правую руку к поясу, за которым было заткнуто оружие, потом с глухим рычанием схватил пистолет, поднял руку и спустил курок. Раздался выстрел. Громкий хохот был ему ответом.
— Дурак! — сказал Рыцарь, молниеносно метнувшийся в сторону. — Неужели ты думаешь, что Рыцаря можно подстрелить, как зайца?
Монжуа поднес руку к поясу, Петушиный Рыцарь бросился на барона, и они схватились. Жилы на шее их налились кровью, на лбу выступил пот. Борьба шла на равных с полминуты. Вдруг лицо Рыцаря, до сих пор бледное, вспыхнуло, глаза налились кровью, и Монжуа упал на пол. Рыцарь стиснул его своими железными пальцами. Монжуа ревел, это был уже не человек, а бешеный зверь. Три раза пробовал он укусить своего противника, но Рыцарь успел правой рукой сдержать обе руки Монжуа, а левой выхватил из-за его пояса все оружие и выбросил из комнаты. Прошло несколько секунд, вдруг мститель перестал держать своего врага и схватил в каждую руку по пистолету.
— Одно движение, один взгляд, — сказал он, — и ты умрешь!
Барон не шевелился.
— Встань! — приказал Рыцарь.
Монжуа с дрожащими руками, с кровавой пеной у рта озирался вокруг, как будто надеялся найти какой-нибудь новый способ нападения или обороны. Медленно приподнявшись, он поднял голову. По рукам и плечам его текла кровь. Железные пальцы Петушиного Рыцаря сжимали его так сильно, что и сукно, и кожа на теле лопнули. Рыцарь не упускал из виду ни одного движения своего противника.
— Нам здесь неудобно разговаривать, спустимся вниз, — сказал он.
Барон сделал движение.
— Подожди! — приказал Рыцарь, подняв пистолет. Монжуа остановился.
— Ты пойдешь впереди меня медленно. Я буду держать приставленным к твоей голове дуло пистолета. Малейший неверный шаг — и ты будешь мертв!
Барон пожал плечами.
— Умереть теперь или через десять минут — какая разница?
— Это все-таки десять минут жизни, а почем знать, что может случиться за десять минут?
— Пусть будет так! Идти? — спросил барон, по-видимому обретя свое обычное хладнокровие.
— Иди.
Он прошел мимо Рыцаря. Тот следовал за ним с поднятым пистолетом. Барон понимал, что ему больше нечего терять, и шел медленно и твердо, скрестив руки на груди. Спустившись с лестницы в переднюю, он остановился и спросил со странной самоуверенностью:
— В которую комнату? Направо? Налево?
— Куда хочешь, — ответил Рыцарь.
Правая дверь была открыта, барон переступил порог ее в сопровождении Рыцаря.
— Садись на этот стул! — приказал Рыцарь.
Монжуа взял стул и сел, Рыцарь сел на другой, напротив. Он долго смотрел на барона, прямо в лицо, как бы стараясь прочесть что-то в его душе. Барон выдержал этот взгляд с гордой самоуверенностью. Вдали все еще слышалась пушечная пальба. Битва продолжалась с той же силой.
— Ну, мой любезнейший враг, — холодно начал Рыцарь, — не будем терять времени. Я сказал тебе мое имя, этого должно быть для тебя достаточно.
— Я тебя узнал, — отвечал Монжуа.
— Конечно, ты частенько видел меня в этом, костюме.
— И в других также.
— Не был ли ты однажды вечером у Нового моста возле «Самаритянки»?
— В тот вечер, когда ты, прогуливаясь, поверял самому себе свои секреты? Ты говорил патетическим голосом: «Мать моя была убита, невеста моя была ранена, только моя сестра пощажена!» — и тебе ответил голос: «Пощады не жди!» Этот голос принадлежал мне.