Скоро она докажет ему свою правоту.
Значит, Габриель Логан — сторонник строгого соблюдения стиля. Прекрасно. Но если он не хочет потерять работу, то хотя бы в чем-то ему придется уступить:
— Ты, наверное, целую книгу написал о том, что можно и чего нельзя делать в зданиях крестьянского стиля. Не дашь почитать? Боюсь снова предложить что-нибудь не то, — язвительно произнесла Фэйт.
— Нет. Все здесь, — он указал на свою голову. — Я все помню.
— Все?
Габриель кивнул, и его глаза потемнели.
— Я даже помню, когда ты играла роль русалки.
Фильм назывался «Глубоко под водой». Фэйт поняла намек Габриеля, и ей стало так неловко, будто она стояла перед ним обнаженная.
— У меня была дублерша в… ммм… в…
— Мне вдруг вспомнилось, что эта русалка всегда стояла на своем. Твои слова напомнили мне о том, какой она была упрямой. А вовсе не о ее груди. И не о груди сыгравшей ее дублерши.
Фэйт сомневалась, что это был комплимент, но не стала дерзить в ответ. Лучше уж пусть Габриель считает ее упрямой, чем будет вытирать об нее ноги.
— Какие именно шаги ты собираешься предпринять, чтобы восстановить архитектурное единство дома и вернуть особняку его первоначальный вид? — поинтересовалась она.
На лице Габриеля неожиданно засветилась улыбка, и у Фэйт бешено заколотилось сердце.
— Я уже все продумал, — ответил он.
По блеску в его глазах Фэйт поняла, что она задала вопрос по делу, и Габриель это оценил.
— Мисс Лараби несколько лет тому назад отдала мне все чертежи, поэтому я знаю, какие задумки были у архитектора.
— Почему она решила отдать их именно тебе?
Габриель немного поколебался, как будто подбирая нужные слова.
— Крестьянский стиль — один из моих любимых, и я… я всю жизнь мечтал о том, чтобы попробовать восстановить здание по первоначальным чертежам.
Именно это и хотела услышать Фэйт.
— Значит, мы оба заинтересованы в том, чтобы реконструкция и ремонт были выполнены как нельзя лучше.
— Как нельзя лучше, — повторил он.
В голосе Габриеля не было почти никакого воодушевления, но начало было положено. Фэйт улыбнулась.
— Так с чего мы начнем?
— С самой просторной спальни.
— Для желающих провести здесь медовый месяц?
Габриель неожиданно вздрогнул и кивнул.
— Показывай дорогу. — Фэйт проследовала за ним и оказалась в огромной спальне. Грязные стены, отсыревший и заплесневевший потолок, тарантулы — она старалась не замечать всего этого. — Здесь будет комната-люкс, романтичная и утонченно-шикарная.
— Так я и понял из твоих заметок. — Габриель обогнул камин и вошел в ванную комнату. Здесь была ванна на ножках, похожих на когтистые лапы грифа. Змеиная семья, облюбовавшая это помещение, изрядно подпортила комнату: кругом сырость, грязь и плесень. Кафельная плитка потрескалась и кое-где отвалилась.
Ванная комната была очень просторной, но сейчас все пространство занимал собой Габриель.
Гэйб был повсюду, куда бы ни взглянула Фэйт.
Аромат его туалетного мыла — «Ирландская весна» нежно обнимал ее, как старый добрый друг. Он заглушал все неприятные запахи и напоминал Фэйт о… родном доме. Не о великолепном современном особняке, в котором живут сейчас ее родители, а об очаровательном уютном домике, в котором она выросла.
— Как ты планируешь организовать пространство в главной ванной комнате? — спросил Габриель.
— Она должна быть причудливой и романтичной, — пояснила Фэйт. — Мраморная джакузи на двоих, душ с двумя головками, раковина с тумбочкой, золоченые или медные краны.
— Похоже на викторианский стиль.
— Да. — Фэйт переполняла гордость. — Спальня будет в таком же стиле. Медная кровать. Кружевные занавески. Антикварные украшения.
Он поджал губы.
— Дом построен не в викторианском стиле.
— А в крестьянском, — продолжила Фэйт. — Но такой будет только одна комната.
Судя по раздувающимся ноздрям, Габриель был недоволен.
— По-видимому, тебе не нравится ни одна моя идея.
Он поднял глаза.
— Раковина на старинной тумбе — неплохой вариант.
— А все остальное?
— Слишком много… роскоши. И ненужных украшений.
— Мрамор — это не роскошь.
— Верно, — согласился Габриель. — Он здесь просто не к месту. — Для крестьянского стиля характерны прямые линии, естественные материалы, некая теплота, — объяснил Габриель. — В то время как викторианский стиль — витиеватый, изощренный, ориентированный на внешний эффект и чрезмерно преувеличенный.
— Викторианский стиль настраивает на романтический лад. — Фэйт стиснула зубы. — Я хочу создать романтическую атмосферу.
— Я тоже.
Он раздраженно посмотрел на Фэйт. У нее замерло дыхание.
Уф. Зазвенели предостерегающие колокольчики. Засияли сигнальные огни.
Возьми себя в руки, Фэйт. Сейчас не время терять голову из-за подрядчика.
Она взглянула на разбитое зеркало.
— У тебя уже есть джакузи на две персоны, двойной душ и кровать, — произнес он. — Чего еще тебе не хватает для романтики?
Тебя. Фэйт почувствовала комок в горле. Ей вовсе не нужен мужчина, который заполнил бы вакантное место в ее сердце. Ей и одной неплохо.
— Если ты согласишься на крестьянский стиль, то создашь настоящее романтичное гнездышко, настаивал Габриель. — Поверь мне.
Фэйт не верила никому. Это и мешало всем ее женихам, карьере, не дало покоя ее сердцу…
Габриель прошелся по комнате.
— Если все делать с умом, то этот дом превратится в сказочный дворец.
Так вот оно что. Наконец-то Фэйт поняла, чего хочет Габриель. Его дотошность относится только к внутреннему оформлению. У Габриеля есть свой собственный взгляд на то, как должен быть отремонтирован дом. И он не собирается уступать.
Фэйт не может позволить какому-то подрядчику решать за нее, какого архитектурного стиля следует придерживаться. Габриель относится к дому чересчур эмоционально — это может помешать их сотрудничеству.
— Крестьянский стиль сам по себе интересен, поэтому дом будет привлекать не только туристов, желающих отведать знаменитые вина долины Вилламетт, — добавил Габриель. — Отдыхающие будут съезжаться сюда и для того, чтобы собственными глазами взглянуть на оригинальную гостиницу.
В какой-то степени Фэйт было приятно это слышать. Тем не менее она сказала:
— Мне не нужен памятник исторической эпохи.
Пусть это будет уютное, немного старомодное местечко со всеми удобствами, в котором можно остановиться на несколько дней и чувствовать себя как дома.
Жилка пульсировала у него на шее. Судя по потемневшим глазам, Габриель был недоволен разговором. Фэйт ждала, что он снова возразит ей. Или уволится.
Фэйт еле сдерживалась, чтобы не накричать на Габриеля и не прогнать его в шею. Но где-то в глубине души ей хотелось, чтобы он остался.
— Тебе же нужен был профессионал. Я всего лишь выполняю свою работу.
Фэйт глубоко вздохнула.
— Что ж, я признаю, что многого не понимаю, произнесла Фэйт. И я хочу, чтобы ты работал у меня. Ты прав, мне действительно необходим твой профессионализм.
Габриель переступил с ноги на ногу.
— Я готов помочь тебе.
По интонации его голоса Фэйт поняла, что Габриелю нелегко было произнести эти слова.
— Рада это слышать. Первое, что ты можешь для меня сделать, — это спокойно выслушать все мои предложения по переустройству и ремонтным работам в особняке. В моем особняке.
Габриель плотно сжал губы.
Фэйт с трудом сдерживала волнение.
— Ты согласен? Или мне придется поискать другого подрядчика?
Помолчав, он ответил:
— Согласен.
Слава богу. Фэйт облегченно вздохнула. Первый шаг сделан, но до финала еще далеко.
— Последнее слово во всем будет за мной.
— Договорились, — сказал Габриель. — Я не буду мешать тебе воплощать в жизнь твои идеи.
Услышав это, Фэйт поняла, что в таком случае каждая ошибка будет на ее совести, и ее на мгновение охватил страх перед будущим.
Этим вечером Фэйт ужинала на ферме Уилер Бэрри вместе с Генри и Элизабет Дэйвенпорт. Разделавшись с ужином, она откинулась в кресле и спросила:
— Интересно, о чем ты думал, когда советовал мне выбрать Габриеля Логана?
— Он прекрасный специалист и отличный парень. — Генри взглянул на собеседницу. — Возникли какие-то проблемы?
— Да. Нет. Возможно.
Он улыбнулся.
— Если у тебя со всеми твоими женихами были такие отношения, то неудивительно, что ни с одним не вышло ничего серьезного.
— Очень смешно.
— Было смешно, когда Рио Риверз предложил тебе выйти за него замуж и заявил, что свои расходы ты будешь оплачивать сама.
Фэйт опустошила стакан домашнего клубничного лимонада.
— Если бы ты оказался тогда рядом, он не посмел бы такое сказать.
— Хорошо еще, что у тебя достало смелости ответить ему «нет».
— Я хотела сломать ему нос!
— Так и надо было поступить. Он тут же побежал бы его лечить. Уже в который раз. — Генри налил ей еще стакан лимонада. — Сколько ему лет?
Шестнадцать?
— Двадцать два.
Генри выгнул бровь.
— А тебе?
— Я его старше. — Фэйт глубоко вздохнула: у нее не было никакого желания обсуждать свое последнее неудачное романтическое приключение ни с кем, даже с добродушным и обаятельным Генри. Я совершила ошибку, продолжив любовный роман двух героев в реальной жизни.
Такое случалось с ней и прежде.
Но эта ошибка была последней. Фэйт рассеянно вертела в руках салфетку. Она раз и навсегда распрощалась с кино, она больше не будет влюбляться и постарается всегда делать правильный выбор.
— Теперь, когда ты наигралась в любовь с этим мальчишкой, настало время подыскать своего единственного.
— Я не готова сейчас к серьезным отношениям, призналась она. Пять разорванных помолвок. Была бы и шестая, если бы Фэйт спасовала перед яркими огнями фотовспышек и приняла несвоевременное предложение Рио Риверза.
Карие глаза Генри потемнели.
— Ты же молодая привлекательная женщина!