- Меровех Безумный, - произнес Мортис. - Глупец одержим восстановлением былой славы Музильона, и готов уничтожить все, что считает в этом помехой. Например, моих детей и меня. Не возражаешь, если я присяду?
Калар держал в руке клинок Гарамона, нацелив его острие в костлявую грудь Мортиса. По приказу Калара, Клод развязал Рабена и подобрал с пола их оружие. Свой щит и полуторный меч Калар повесил за спину, рядом с ним стоял Рабен с мечом в руках, настороженно глядя на враждебно настроенных крестьян. Клод стоял поблизости, испуганно заламывая руки.
Мортис, вздохнув, опустился на каменные ступени у трона. Калар предположил, что старику уже не меньше девяноста лет. Но каким бы дряхлым ни казался Мортис, Калар не собирался его недооценивать. Разум старика явно был острым, словно бритва, и достаточно было одного слова, чтобы крестьяне, стоявшие вокруг, разорвали бы пришельцев на куски.
- Пять лет Меровех ведет войну с нами. И все это время нас защищал наш господин, - Мортис указал на пустой трон. - Но теперь он пропал. Три ночи назад его схватили в Болотах Мрака. А без него мы обречены.
- Древний пропал? - изумленно выдохнул Клод.
Мортис мрачно кивнул.
- Ты оказал бы мне великую услугу, убив герцога, - сказал Мортис, его костлявые пальцы барабанили по каменным ступеням. - Хотя сделать это будет нелегко.
- Владычица со мной, - мрачно заявил Калар. - Герцог Меровех умрет от моего клинка, я клянусь в этом.
- Давай просто выберемся отсюда, - тихо прошептал Рабен за его плечом.
Мортис снова постучал пальцами по пыльным камням ступеней.
- Оставь этого нам, - он указал на Рабена. - И ты свободен.
Рабен бросил на Калара встревоженный взгляд.
- Возьми меня с собой, - быстро зашептал он. - Я смогу привести тебя близко к Меровеху. Без меня ты не подберешься к нему ближе чем на сто ярдов.
Калар обдумал свое дальнейшее решение.
- Рабен пойдет со мной, - сказал он наконец.
- Он же один из рыцарей герцога, - возразил Мортис. - Ты думаешь, что можно верить его слову?
- Ни на мгновение, - ответил Калар. - Он изгнанник, и у него нет чести, но он может оказаться полезным.
Где-то вдалеке раздался удар колокола, разнесшийся по катакомбам, и Мортис поднял взгляд.
Летучие мыши на потолке пещеры внезапно все сорвались в полет, их писк и хлопанье крыльев были оглушительны. Они закружились по пещере плотной тучей, словно косяк рыбы, потом бросились к отверстию в потолке и вылетели в него. Скорбный колокол продолжал звонить.
- Что это? - спросил Калар.
- Предупреждение. Они пришли покончить с нами, - сказал Мортис. Крестьяне вокруг разразились криками и рыданиями, шипели и скрежетали зубами.
- Мне это не нравится, - сказал Рабен. - Надо уходить!
- Меровех идет на нас! - объявил Мортис. - Лабиринт больше не может быть безопасным убежищем.
- Он здесь? - глаза Калара сверкнули. - Меровех здесь?
- Он не станет пачкать руки лично, - Мортис покачал головой.
- Откуда ты знаешь? - спросил Калар. - Можно будет покончить с ним сейчас же.
- Его здесь нет, - уверенно сказал Рабен. - Он ждет во дворце. Еще две ночи назад начали готовить пир в честь победы, чтобы приветствовать его капитанов после возвращения.
- А ты откуда это знаешь? - спросил Калар.
- Меня пригласили, - ответил Рабен с сардонической улыбкой.
- Хватит болтать. Мы должны уходить, - перебил их Мортис.
- Мы? - спросил Калар.
- Я проведу вас в город, - сказал Мортис.
VIII
- О боги, приходилось ли тебе когда-нибудь терпеть такую вонь? - прорычал Рабен.
Калар был вынужден признать, что не приходилось. Хотя он закрыл рот и нос тканью, пропитанной ароматным маслом, даже это едва спасало от тошноты.
Они осторожно двигались друг за другом по узкому канализационному туннелю. Крестьяне Мортиса шли впереди, выбирая наиболее безопасный и короткий путь. Все поверхности в туннеле были скользкими от нечистот - и закругленные стены, и узкий выступ под ногами. Рядом с ними тек едва двигавшийся зловонный поток дерьма. В нем извивались какие-то бледные твари, вызывая у Калара спазмы тошноты. По пути они проходили мимо бесчисленных сгнивших и раздутых трупов, плававших в нечистотах.
Факелы, которые они несли, наполняли узкие туннели едким черным дымом. Клочья паутины с треском сгорали в их пламени. Крысы размером с небольшую собаку шныряли в темноте, оглядываясь на людей, вторгшихся в их царство, и глаза грызунов сверкали, словно красные драгоценные камни.
Они были уже под поверхностью защищенного стенами города Музильон, и постепенно приближались к своей цели. Чтобы добраться сюда, пришлось потратить почти три дня. Калару нестерпимо хотелось увидеть дневной свет и оказаться подальше от Мортиса и его отвратительных «детей».
На перекрестках туннелей, где сточные воды текли быстрее, они встречали крестьян, вылавливающих длинными шестами трупы и плавающий мусор. Эти крестьяне снимали свои грязные шляпы и почтительно кланялись, когда Дедушка Мортис проходил мимо.
- Ты говорил о Л’Ангвиле, - сказал Калар, обращаясь к Рабену. Он был уверен, что рыцарь-изгнанник умолчал о многих фактах в своей истории, но даже так картина событий, приведших к изгнанию Рабена, была весьма мрачной.
Рабен вздохнул.
- Я перерезал горло мерзавцу. Он умер быстрее, чем заслуживал.
- Он был твоим сюзереном, которому ты поклялся служить, - сказал Калар. Они повернули за угол, и крысы бросились в стороны от света факелов.
- Граф Барахир был настоящим чудовищем, развратником и убийцей, - сказал Рабен. - У него не было чести. Он получил то, что заслужил.
Калар промолчал. В действительности он и сам не знал, что сделал бы на месте Рабена.
- Меня лишили моих владений и титулов, и заключили в тюрьму. Я не сопротивлялся, потому что верил, что мою семью пощадят, если я сдамся добровольно. Но ее не пощадили, - с горечью произнес Рабен. - Мою жену выпороли кнутом и отправили работать в поля вместе с детьми. Меня собирались повесить, но еще сильнее мучило чувство вины за то, что я навлек на свою жену и дочерей. Я смог подкупить тюремщика и сбежать, но оспа уже сделала свое дело. Вероятно, им еще повезло, что недолго пришлось мучиться. Если бы мои дочери были живы, сейчас они были бы почти взрослые.
- Мне жаль, - сказал Калар.
Во мраке он увидел, как Рабен пожал плечами.
- И так ты оказался в Музильоне? - продолжил Калар.
- И так я оказался в Музильоне, - кивнул Рабен. - Мне больше незачем было жить, но не хватало смелости покончить с жизнью. За мной охотились как за беглым преступником, но когда я пришел сюда, мои преследователи не рискнули пойти за мной. Это было девять лет назад.
Некоторое время они шли в молчании, пока вдоль колонны не сообщили, что они уже близко к цели.
- Слава Владычице за милость ее, - прошептал Калар.
Рабен презрительно фыркнул, и Калар бросил на него гневный взгляд.
- Что? - спросил Рабен, дерзко глядя на Калара. - Это ваше поклонение Владычице - сплошная фальшивка. Только потому, что одному из наших предков показалось, будто он увидел в воде какую-то девку…
Вдруг рыцарь-изгнанник поскользнулся и упал бы в сточные воды, если бы Калар не схватил его за руку, вытянув назад.
Но один сапог Рабена все же коснулся зловонного потока. Гниющий труп, плавающий поблизости в нечистотах лицом вниз, тут же вскочил и бросился на рыцаря. В глотке ожившего мертвеца копошились черви, рот был открыт, а пальцы, сгнившие до кости, вцепились в ногу Рабена.
Рыцарь-изгнанник вскрикнул, отбиваясь ногами от ужасной мертвой твари. Меч Калара разрубил голову существа с мокрым хлюпающим звуком, и труп соскользнул обратно в сточные воды, отпустив ногу Рабена. Изгнанник отполз от края и поднялся на ноги, явно потрясенный.
- Мертвым в Музильоне нелегко упокоиться, - произнес Дедушка Мортис со зловещей усмешкой, появляясь, словно призрак из мрака. - Пойдем. Здесь наши пути расходятся.
Тяжелая решетка была отодвинута в сторону, и Калар выбрался из туннеля, оглядывая место, в котором оказался. Он был в темном, заваленном отбросами переулке не больше трех футов шириной. Поблизости крысы пожирали дохлую кошку, и злобно зашипели на человека, прервавшего их пир. Запах здесь был едва ли лучше, чем в канализации, но, по крайней мере, они выбрались из-под земли.
Повернувшись, Калар помог выбраться Рабену и заглянул во тьму туннеля.
- Скорее там, крестьянин, - сказал он. - У нас мало времени.
Внизу ржавой лестницы в туннеле, там, где их не мог видеть Калар, Дедушка Мортис крепко держа Клода, говорил с ним тихим угрожающим голосом. Лицо горбатого крестьянина было бледным.
- Сделаешь это, и твои прошлые грехи будут забыты, - прошипел Мортис.
Клод энергично закивал, и Мортис отпустил его. Выпрямившись, старик шагнул назад и исчез во тьме.
- Не подведи меня, - послышался из мрака его низкий гулкий голос.
Дрожа, Клод поднялся по лестнице из туннеля. Калар схватил его за шиворот и вытащил, не дожидаясь, пока крестьянин вскарабкается на последние несколько футов.
Калар не хотел брать горбатого слугу с собой, но Мортис настоял на этом.
- Он больше не твой, - сказал старик. - Он мой и только мой, но он будет сопровождать тебя во дворец.
Мысль о том, что его могут оставить одного в подземелье под городом, была отнюдь не привлекательной. Калар сомневался, что тогда он вообще сможет выбраться наверх, и был вынужден согласиться с Мортисом.
Решетку, закрывавшую вход в канализацию, поставили на место, и Калар натянул капюшон на лицо.
- Давайте покончим с этим, - сказал он.
Никогда еще Калар не ходил по улицам города более гнусного, отвратительного и опасного.
Каждое здание было темным и мрачным, облик домов был настолько искажен, что казалось, будто они корчатся в безмолвной агонии. Балки искривились и разбухли от сырости, кирпичная кладка была неровной и вспучивалась. Фундаменты некоторых домов провалились, иные же здания полностью обветшали и разрушились.