Герцог Меровех бросился в сторону, уворачиваясь от атаки чудовища, и оно врезалось в пол с сокрушительной силой, отчего по мраморной поверхности от удара пошли трещины. Меровех ловко перекатился и вскочил на ноги, держа в каждой руке по мечу.
Толпа зрителей в панике бросилась на арену, разделив Калара и Бертелиса. Калар увидел, что его брат с маской ярости на лице пробивается к нему сквозь толпу. Какой-то рыцарь врезался в Калара, отбросив его на шаг назад, и сильный удар выбил из руки Меч Гарамона. Старинный клинок с лязгом упал на пол под ноги бегущих.
Калар, выругавшись, бросился за мечом. Кто-то споткнулся о него и упал, растянувшись. Несмотря на толчки и пинки, Калар не спускал глаз со священного меча. Наконец, он дотянулся до клинка Гарамона, его пальцы прикоснулись к рукояти, но под ногами охваченных паникой людей меч снова был отброшен в сторону, и на этот раз его не было видно в гуще толпы. Оглянувшись через плечо, Калар увидел, что Бертелис пробивается к нему, рубя рыцарей, дам и одичавших крестьян, оказавшихся у него на пути. Калар снова выругался.
Вскочив на ноги, Калар сорвал с левой руки щит, и, отбросив его, выхватил из ножен на спине полуторный меч.
Если бы он на долю секунды опоздал, то был бы мертв. Он едва успел блокировать удар Бертелиса, направленный ему в шею. От удара его отбросило на шаг назад, и Бертелис шагнул за ним, оказавшись в пределах досягаемости его более длинного меча.
Бертелис далеко превосходил его, и они оба знали это. Уверенный, что Калар не сможет сравниться с ним, Бертелис теперь сражался не столь неистово, и даже начал проявлять небрежность. Калар вскипел гневом; он намеревался наказать Бертелиса за такое высокомерие, но знал, что у него может быть только один шанс.
Они обменялись еще несколькими ударами, и Бертелис сделал выпад. Калар ловко уклонился, повернувшись, и клинок его брата прошел на волосок от его горла. Зарычав от усилия, Калар ударил тяжелой рукоятью меча по виску Бертелиса, вложив в удар всю тяжесть своего тела в доспехах.
Удар был отлично рассчитан и проведен, и должен был бы проломить череп. От удара голова Бертелиса мотнулась назад, но он не упал. Калар использовал выигранную секунду, чтобы вернуться в положение изготовки к бою, подняв меч и нацелив острие на Бертелиса.
По виску Бертелиса потекла струйка крови, но в остальном, казалось, что удар никак не подействовал на него. Прикоснувшись к ране, Бертелис слизал кровь с пальцев.
- За это твоя смерть будет болезненной, - произнес он.
Калар сделал выпад, и Бертелис уклонился. Повернувшись, Калар поднял меч и провел мощный диагональный удар сверху вниз. Бертелис парировал его и, поднырнув под клинок, внезапно схватил Калара за горло. Он двигался так быстро, что казался размытой тенью, сжав горло Калара железной хваткой, и его оскаленное лицо оказалось совсем рядом. Так близко он казался едва похожим на человека, его глаза горели неизмеримым голодом и безумием, кожа была почти прозрачной, а искаженное лицо преисполнено зверской жестокости.
- Кровь Орландо была такой сладкой, такой невинной, - прошипел он. - Она была словно нектар на моих губах, вкуснее, чем лучшее вино.
Бертелис поднял Калара, держа его за горло одной рукой, и отшвырнул прочь, словно ребенка. Калар врезался в одного из рыцарей Меровеха, опрокинув его, и они вместе рухнули на пол. Калар вскочил первым, и когда рыцарь набросился на него, с силой ударил локтем в лицо, мгновенно свалив его.
Калар подхватил с пола меч, но сапог Бертелиса наступил на клинок, сломав его пополам, и Калар откатился назад.
Один из рыцарей бросился на него с мечом. Калар уклонился, избежав смертельного удара, и всадил обломок своего меча в лицо рыцаря. Тот рухнул с придушенным криком. Другой рыцарь атаковал Калара сзади. Увернувшись, Калар схватил противника за руку, заставив его потерять равновесие, и толкнул его в сторону Бертелиса.
Не моргнув, Бертелис пронзил рыцаря насквозь, острие клинка вышло из спины несчастного. Выдернув из тела рыцаря меч, Бертелис отшвырнул труп в сторону.
Калар воспользовался этим мгновением, чтобы оглядеться и оценить обстановку. Атака одичавших крестьян Мортиса застала рыцарей врасплох, но они упорно отбивались, собираясь в небольшие группы, и поддерживая друг друга. Обе стороны несли тяжелые потери. На полу зала валялось множество трупов, и многие одичавшие крестьяне бросились пожирать мертвечину, не в силах сдержать голод при виде такого количества крови.
Калар увидел Мортиса, стоявшего на балконе, откуда прыгнуло чудовище, и наблюдавшего за творившимся в зале хаосом.
Огромный зверь и герцог Меровех сражались на возвышении, где сидели на тронах пять статуй, отдельно от хаотичного боя в зале.
Чудовище истекало кровью из десятка ран, но, казалось, эти раны совсем не замедляли его. Меровех кружился и вертелся как дервиш, уворачиваясь от ударов, которые разорвали бы его надвое, два меча герцога сверкали словно молнии. Он двигался со сверхъестественной скоростью, но чудовище, с которым он сражался, было почти столь же быстрым, несмотря на свои огромные размеры. Калар увидел, что монстр скользящим ударом все же задел Меровеха, и герцог, пролетев по платформе, словно тряпичная кукла, со страшной силой врезался в центральный алтарь с большой темной чашей.
Чудовище победно взревело и бросилось за ним, но Меровех быстро перекатился, избежав удара огромных когтей, похожих на клинки. Когда герцог вскочил на ноги, оба его клинка прочертили кровавые борозды по массивной груди зверя, и чудовище зашипело от боли.
Используя огромную лапу зверя как лестницу, Меровех легко подпрыгнул и вскочил на тело противника, повернув оба меча в руках так, что их острия были направлены вниз, как у кинжалов. Оттолкнувшись ногами от груди чудовища, герцог перекувырнулся в воздухе и всадил оба меча в шею врага.
Чудовище взревело. Оба клинка вонзились в его плоть по рукояти, и Калар видел, что их острия торчат сзади из шеи. Дотянувшись до мечей, монстр вырвал оба клинка и отшвырнул их, из ран хлынула кровь. Такой удар должен был оказаться смертельным, но чудовище лишь встряхнуло головой и, встав на четыре лапы, метнулось к герцогу Меровеху, оставшемуся без оружия.
- Твой повелитель сейчас умрет, - сказал Калар Бертелису.
- Думаю, нет, - ответил его брат. - Деградировавший варгульф не сравнится с ним.
Бертелис атаковал, выполнив ложный выпад сверху, а снизу нанес мощный удар, направленный, чтобы выпотрошить Калара. Заметив направление удара, Калар изменил защитную стойку, чтобы отбить его, но Бертелис мгновенно снова сменил угол атаки.
Бертелис резко повернулся на каблуке, его клинок ударил в плечо Калара, попав под наплечник. Удар пробил кольчугу и поддоспешник, а острие глубоко вонзилось в мышцы и достигло кости.
Едва Калар успел вскрикнуть, как Бертелис крутнулся обратно и снова всадил клинок в его тело. Острие вошло в мышцы бедра, попав в узкую щель под кирасой.
Калар задохнулся от боли, упав на одно колено, и обломок меча выпал из его рук. Бертелис возвышался над ним с окровавленным клинком.
- Прощай, брат, - произнес Бертелис, занося меч для смертельного удара.
Вдруг из толпы вырвался рыцарь, держа в каждой руке по мечу и крича во всю силу легких.
- Калар! - закричал Рабен, бросив ему один из мечей.
Калар поймал меч, его пальцы сомкнулись вокруг знакомой рукояти.
Рабен нанес удар Бертелису, держа меч двумя руками. Повернувшись, Бертелис блокировал удар одним из своих клинков и, упав на одно колено, рубанул слева направо по животу Рабена, рассекая его кольчугу и мышцы под ней. Вскочив, Бертелис ударом ноги отбросил рыцаря-изгнанника.
С рычанием Бертелис повернулся к Калару, но его глаза изумленно расширились, когда в его тело вонзился Меч Гарамона.
Калар был уже на ногах, и, зарычав от усилия, всадил меч еще глубже в тело Бертелиса.
Кровь хлынула из смертельной раны, а лицо Бертелиса становилось все более исхудавшим, словно вся влага была выпита из его тела. Черты лица по мере высыхания теряли человеческий облик, и все больше напоминали череп, полупрозрачная кожа вяла и сохла, губы ссыхались, обнажая страшные клыки. Калар шагнул назад, выдернув клинок, на лице его отразилось отвращение.
Меч Гарамона сиял аурой белого света, и Калар удивленно посмотрел на него. Кровь Бертелиса испарилась с меча, оставив клинок безупречно чистым. Мерцающее сияние было похоже на солнечный свет, и, несмотря на творившуюся вокруг бойню, Калар ощутил, как его наполняет спокойствие и уверенность.
Бертелис упал на колени, прямо в натекшую под ним лужу крови. Его кожа продолжала сохнуть, обтягивая череп, пока лицо окончательно не утратило человеческий облик. Руки иссохли до того, что стали похожи на птичьи лапы с когтями, на которых резко проступили синие и фиолетовые вены. Бертелис посмотрел на Калара. В глазах его горела ярость и ненависть, но был в них и страх. Он зашипел, оскалив клыки, словно загнанный в угол зверь.
Свечение, исходившее от меча в руках Калара, усилилось, теперь меч пылал чистым горячим светом, и кожа Бертелиса начала чернеть и покрываться пузырями. Он поднял руки, закрывая глаза - и руки тоже начали гореть. Из глотки его вырвался жалобный вой.
- Владычица, даруй ему покой, - прошептал Калар, сжимая Меч Гарамона обеими руками. Не раздумывая, он шагнул вперед и одним ударом обезглавил существо, которое когда-то было Бертелисом.
Рабен лежал поблизости на полу, держась за живот. Встретившись взглядом с Каларом, рыцарь-изгнанник криво усмехнулся.
- Спасибо, - сказал Калар.
Рабен хмыкнул.
- Это был твой брат? - спросил он, кивнув на труп Бертелиса.
- Нет, - ответил Калар. - Мой брат давно умер.
Раздавшийся рев боли и ярости привлек взгляд Калара к платформе со статуями. Огромный отвратительный зверь, которого Бертелис назвал варгульфом, лежал в луже крови. Его плоть была вся изрублена и изорвана, свисая кровавыми клочьями.