- Хватит, - прошипел один каннибал, крепким пинком заставляя Калара двинуться с места. Наконец его втащили в саркофаг, и Калар, тяжело дыша, посмотрел на его содержимое.
Кости и сгнившие лохмотья были небрежно отодвинуты в сторону, и Калар увидел, что в дне саркофага пробита дыра. Через нее дул легкий ветерок, принося с собой гнусный смрад разложения.
Один из крестьян вполз туда, словно паук, и исчез в туннеле.
- Приведите их, - послышался голос из тьмы.
- Владычица, защити своего слугу, - выдохнул Калар.
Весь холм был изрыт туннелями, и пленных втащили в недра этого лабиринта. Пол туннелей был усыпан обглоданными костями, путь освещали смрадно чадящие свечи, горевшие в нишах на стенах.
Вокруг толпилось множество крестьян, глазевших на пленных - от маленьких детей до древних старух. Калар увидел, что многие сотни одичавших крестьян влачат ужасное существование здесь, под землей, и мрачно подумал, что кладбище - самое подходящее место для них.
Все обитатели кладбищенских катакомб голодали. Их глаза были тусклыми и безжизненными, словно последняя надежда, которая оставалась там, давно погасла. Крошечные сморщенные младенцы, слишком слабые чтобы даже плакать, прижимались к высохшим грудям матерей, неспособным давать молоко. Большинство крестьян были сгорбленными, их тела и лица изуродованы голодом и кровосмешением, длившимся многие поколения. У многих не хватало конечностей, у иных заметны были признаки проказы и иссыхания. Они были поистине жалким сбродом, и даже Калару, привыкшему видеть печальную участь простолюдинов, стало не по себе. Когда его тащили глубже в туннели, руки, покрытые грязью тянулись к нему, в изумлении прикасаясь к его лицу и одежде.
Целая толпа увязалась за процессией, тащившей Калара, Рабена и Клода в подземелья под Садом Морра. Одичавшие крестьяне теснились вокруг, отчаянно желая посмотреть на пленных. За ними бежали дети. По мере того, как они спускались глубже, катакомбы, пробитые руками людей, уступили место природным пещерам, чьи стены были скользкими от сырости.
Наконец они спустились в большую каменистую пещеру в темном сердце холма. Сотни горящих маленьких свечей освещали ее оранжевым сиянием. Было холодно и сыро, а в воздухе висело едкое зловоние. Бросив взгляд вверх, Калар увидел, что потолок пещеры кишит массой мохнатых тел: летучие мыши.
Каменные образования выпирали из пола пещеры и, словно сосульки, свисали с потолка. Иногда они срастались, образуя настоящие колонны, скользкие от сырости. Капли падали с потолка пещеры, словно дождь, вызывая рябь в лужах воды молочного цвета, собиравшихся в пустотах.
В пещеру выходили десятки природных окон, и у каждого толпились обитатели кладбищенского подземелья, толкаясь, чтобы лучше разглядеть пленных.
Калара и Рабена подтащили к природному каменному возвышению посреди пещеры. В центре этого возвышения был вытесан из камня пустой трон, и вокруг него грудами лежали сотни человеческих черепов.
На грубо обтесанных ступенях ниже трона сидела странная фигура, которую Калар сначала принял за высохший труп.
Едва заметно этот иссохший скелет поднял голову и посмотрел на пришедших. Густые космы седых волос свисали на его вытянутое, серое, словно прах, лицо. Это было лицо древнего старика; избороздившие его морщины были столь глубоки, что казались вырубленными резцом. Глубоко в глазницах блеснули туманные глаза.
Калара и Рабена заставили встать на колени. Их мечи бросили на пол поблизости, и звон оружия эхом отразился от стен пещеры. Клод, опустив голову, пытался попятиться, но его вытолкнули вперед и поставили рядом с его хозяином.
- Что ты скрывал от меня, мерзавец? - спросил его Калар. Это была первая возможность поговорить с Клодом с того времени, как их взяли в плен.
Горбатый слуга промолчал.
- Тихо вы, - раздался голос, и кто-то отвесил Калару подзатыльник.
- Откуда тебя здесь знают? - прошипел Калар. - Отвечай!
Клод по-прежнему не отвечал, и Калара снова ударили, на этот раз сильнее, повалив его на пол.
На полу пещеры, прямо перед носом Калара лежал обломок кости три дюйма в длину и острый, как кинжал. Калар повернулся набок, и когда его снова вздернули на колени, подобрал обломок, спрятав его в связанных руках.
В пещере воцарилась тишина, прерываемая только постоянным падением капель. Седой человек на ступенях трона молча смотрел на пленных непроницаемым взглядом. Калар поднял голову, гневно сверкнув глазами.
- Я требую немедленно освободить меня, - сказал он.
Седой человек остановил взгляд на Каларе, но продолжал молчать.
- Цель моего путешествия в эту проклятую землю не связана с вами или вашим… народом, - сказал Калар. - Отпустите меня.
Человек с пепельным лицом еще секунду смотрел на него, потом встал, его движения были медленными и осторожными. Когда он вставал на ноги, казалось, что он будто раскладывается, его конечности были слишком длинными и тонкими, словно у насекомого. Седые спутанные волосы свисали ниже его пояса. Он был облачен в древнее ветхое одеяние, сохранившее остатки былой роскоши; так мог бы одеваться знатный лорд давно ушедшей эпохи. С манжет его рукавов свисали тонкие поеденные молью кружева, похожие на пыльную паутину.
С королевским достоинством он встал перед двумя коленопреклоненными рыцарями и трясущимся Клодом.
Руки этого старика были длинными и тонкими, пальцы походили на иглы из слоновой кости. Он сделал жест, приказывая поднять рыцарей с колен, и их грубо вздернули на ноги. Калар стоял с высоко поднятой головой, не желая проявлять страх перед этим королем нищих и его двором оборванцев.
Седой человек был тощим и хрупким на вид, словно высохший труп, его спина была немного сгорблена, но даже так он возвышался над Каларом. Он подошел к троим пленным, внимательно рассматривая их, и остановился перед Клодом. Горбатый слуга вздрогнул, когда старик потянулся к нему, и тонкие пальцы подняли голову Клода за подбородок, пока его глаза не стали смотреть прямо в лицо старика. По щекам горбуна потекли слезы.
Истощенный, словно скелет, старик начал смеяться, и его смех казался гулким грохотом.
- Давно это было, - сказал старик, все еще смеясь. - Добро пожаловать домой, Клод.
- Домой? - прошипел Калар, оглядываясь на своего слугу. Лицо Клода заметно побледнело.
- Позвольте мне представиться, - сказал старик, повернувшись к Калару. На его пепельных губах мелькнул призрак улыбки, из-за чего старик напоминал ухмыляющийся труп. - Я - Дедушка Мортис.
- Дедушка Мортис, - сухо повторил Калар.
- Единственный и неповторимый, - старик отвесил шутовской поклон.
- Я Калар из Гарамона, что в герцогстве Бастонь, Рыцарь В Поиске.
- В Поиске, значит, - кивнул Мортис. - А этот?
- Рабен, - представился рыцарь-изгнанник.
- Просто Рабен?
- Просто Рабен.
- Понятно, - сказал Мортис, секунду посмотрев на Рабена и отвернувшись.
- А это, - сказал старик, театральным жестом простирая свои костлявые руки, - это мои дети. Мои любящие и верные дети, - Мортис многозначительно посмотрел на Клода, который сжался под его взглядом.
- Твои дети, - сказал Калар, - выродки-каннибалы.
- В трудные времена нужда заставит, и так далее, и тому подобное, - Мортис пожал плечами.
- Поедать плоть таких же людей, как они - мерзость, - возразил Калар. - Лучше бы этим крестьянам умереть.
- Оставь свое праведное возмущение, здесь оно ничего не значит, - усмехнулся Мортис. - Мои дети живы, а это уже само по себе победа в этих забытых богами землях.
- Это не жизнь, - заявил Калар, оглядываясь вокруг. - Я бы предпочел умереть, чем жить так.
- Интересное замечание, - ответил Мортис. - На твоих костях много хорошего мяса.
- Вы хотите убить нас? – с текущими по щекам слезами спросил Клод.
- Убить вас? - Мортис протянул руку и погладил Клода по щеке. - Этих двоих, может быть. Но тебя? Конечно, нет, дитя мое! Твое место здесь. Все твои грехи будут забыты… со временем. Конечно, ты будешь наказан, но ты дома, и это самое главное.
Услышав о наказании, Клод побледнел. Отвернувшись от него, Мортис указал пальцем на Рабена.
- Это один из рыцарей герцога, - сказал он. - Почему он еще не мертв?
- Этот рыцарь под моей защитой, - ответил Калар. - Ему не будет причинен вред.
- Вот как? - удивился Мортис. - Что же ты делаешь здесь, в Музильоне, Калар из Гарамона? Что привело тебя в наши проклятые земли?
- Сама Владычица привела меня сюда.
- Зачем?
- Какое это имеет значение? - спросил Калар.
- Просто любопытство, - ответил Мортис. - Порадуй старика.
- Я пришел сюда, чтобы найти кое-кого, - сказал Калар. - А когда найду - убью его.
Услышав это, Рабен ухмыльнулся.
- Ты явился сюда убить его? - воскликнул он. - Тогда ты еще больший дурак, чем я думал! Его нельзя убить. По крайней мере, такие как ты не могут его убить.
- Любого человека можно убить, - сказал Калар.
- Меровех не человек, - ответил Рабен.
- Человек, черт, дьявол - мне плевать, - заявил Калар. - Я убью его.
Внезапно Мортис метнулся и схватил Калара за горло. Его ногти глубоко вонзились в кожу, выступила кровь.
- Меровех? - произнес Мортис, четко выговаривая имя. - Ты пришел сюда, чтобы убить герцога Меровеха?
Прежде чем кто-то успел отреагировать, Калар освободил руки, разрезанная веревка упала с его запястий. Никто не заметил, как он перерезал веревку из жил, и во мгновение ока приставил острый, словно бритва, осколок кости к горлу Мортиса.
Старик отпустил его и поднял обе руки в знак подчинения. Пещера наполнилась криками и шипением, чьи-то руки стали затягивать петлю на шее Калара, но рыцарь еще сильнее прижал обломок кости к горлу Мортиса.
- Отзови их, иначе умрешь, - прошипел Калар.
Старик издал звук, словно прочищая горло, и крестьяне неохотно отошли в сторону от Калара.
- Я не друг герцогу Меровеху, Калар из Гарамона, - произнес Мортис, улыбаясь, словно оживший труп. - А враг моего врага - мой друг, не так ли?