— Кто это такой, уважаемый Олерт?
— Дорн, — нехотя буркнул он. — Проныра, каких мало.
— Его сопровождало шесть человек, он настолько богат и носит с собой много денег?
— Нет. Просто его не любят очень многие… Никто не знает, каким путем получено его богатство. И слишком многим он стоит поперек дороги. Никому не известно, какими маршрутами водит он свой караван, а то… лес густой, там много что может произойти…
— Это так он всем насолил? Однако… Не удивительно, что у него так много охранников.
— Видимо, поэтому его никогда не грабили. И ему не приходилось откупаться от разбойников.
— То есть как — откупаться? С ними можно разойтись таким образом?
— Ну да! — Купец удивленно на меня посмотрел. — А как иначе-то? Для этого и нападают на караваны.
— Не знаю, я вот как-то больше к другому привык… Там, где я воевал, разбойники никого не оставляют в живых при нападении.
— Так это где? У дикарей?
— Ну да…
— Хе! Оттого они и дикари! Ну, сам посуди, убьешь купца и его спутников, возьмешь деньги, если они есть. А товар куда девать? В город везти? Больше некуда. А купцов все знают, незнакомцу цены не дадут. Да и гильдейские бляхи выдают не всем подряд, а без нее торговать нельзя.
— Так у мертвого можно бляху взять…
— Они же именные! Как с чужой бляхой торговать? Один раз, может, и выйдет, да и то… Да, если купца убить, никто больше в город не поедет. А местному барону от этого плохо. Поднимет дружину — и в лес! Всех кого поймает — на сук! Вот и стараются разбойники, чтобы крови меньше было. В основном охране и достается, купцов трогают редко. Но уж, коли не отбились… дороже могут взять, чем обычно.
— И много денег обычно берут?
Олерт засопел. Видать, бывали у него такие случаи.
— От наличных денег половину. С каждого воза — по монете. Почему, ты думаешь, процветает дело Лойтера? С заемного письма кусочек не отрезать!
— Кстати, о письмах… Их ведь выдают на какой-то определенный город?
— Как правило, да. А что?
— Ну… если узнать, на какой город выданы письма этого… Дорна, то и дорогу вычислить нетрудно.
— А голова у тебя варит! Только не выйдет из этого ничего.
— Почему?
— Если Лойтер или еще кто-нибудь проболтается о делах клиента… я и представить не могу, что его ждет!
— Что, так все серьезно? Неужели церковь позволяет такие жестокие наказания?
— А она-то здесь при чем?
— Но ведь его охраняют монахи, разве это не значит…
— Монахи охраняют строения, принадлежащие храму. И следят там за порядком. А орден Лойтера просто снимает у них помещения для работы и хранения казны. Напасть на церковные постройки не рискнет ни один, даже самый отчаянный, разбойник.
— Так есть же и другие места. Они что же, только в таких зданиях и сидят?
— Может, и есть. Только я о них ничего не знаю.
— Так этот орден, получается, сам по себе? И никто его нагнуть не пробовал?
— Как ты говоришь? Нагнуть? Нет, о таком я не слышал. Никто не будет наживать себе врагов в лице церкви, пусть даже и из-за очень больших денег. Такие люди долго не живут… Не дай Бог! — Олерт помрачнел. — Еще накликаешь на свою голову Серого…
Глава 11
Нате-здрасьте! А здесь-то каким боком вылезли мои предшественники? Я удивленно покачал головой и спросил об этом у купца. Тот неожиданно развеселился.
— Ну, ты даешь! А чье же, по-твоему, имя носит этот орден?
— Святого…
— Какого? Святой Вайт и был Серым рыцарем!
Видимо, на моем лице столь явственно отразилось неподдельное удивление, что Олерт решил разъяснить это обстоятельство.
— Садись! — хлопнул он рукою по лежащему у дороги бревну.
Мы присели. Приглашение хозяина рядовых охранников, как видно, не касалось, и они остались на ногах в некотором удалении от нас.
— Так вот, — продолжил Олерт, — Вайт был причислен к лику святых за то, что в одиночку отбил у разбойников караван с церковным имуществом. Правда, при этом он был ранен и вскорости умер.
— И много было этих разбойников?
— Летописи говорят разное. Вроде бы, телами убитых загрузили три полные телеги. Но точно, — купец развел руками, — никто не знает. Поэтому орден получил его имя. В знак того, что призван сберегать и защищать достояние мирных жителей.
— В основном — торговцев.
— Ну, у других-то и денег нет! Впрочем, есть еще мастера, да и знать пользуется его услугами все чаще. Только короли не прибегают к его помощи…
— Почему?
— Традиционно. Из-за второго святого — Гольта.
— Тоже Серого?
— Ага. Как-то король Ангаст Второй решил поправить свои дела и взял денег взаймы у ордена. Тогда еще они допускали подобные вещи. А отдавать, естественно, не захотел. Все-таки король… Орден напомнил раз, другой. Король не пожелал принять его посланцев.
— И тогда появился Серый…
— Нет. Орден просто прекратил свою деятельность на территории королевства. Они перестали принимать деньги у купцов, торгующих в его пределах. При этом всех, кто выезжал из королевства, они по-прежнему обслуживали.
Иными словами, банкиры устроили королевству вывоз денег из страны. Да-а-а… где только учат таких умников? А разбойники не преминули этим воспользоваться…
— …и тогда торговля в стране полностью замерла. Ремесленники не могли продать свой товар, негде было покупать еду — ее никто не брался перевозить в города. Наступил голод. Начали роптать бароны. Им тоже пришлось несладко, ибо пошлины за топтание земли и прочие подати им перестали выплачивать. Некому и нечем стало платить.
— И что же король?
— Обвинил во всем этом орден и приказал взять штурмом все его представительства. Тут уже возмутилась церковь. Королю пригрозили отлучением. Бог знает, до чего бы дошло, если бы король, инспектировавший свои войска накануне выступления, не был бы убит Гольтом. Его самого тут же застрелили телохранители, но дело было сделано. Наследник короля признал долг и выплатил его ордену. Междоусобицу в стране удалось предотвратить. А церковь канонизировала второго Серого.
Понятно теперь, отчего никому неохота рисковать башкой, наезжая на орден. А заодно — и на церковь. Как-то странно — в обоих случаях Серые прямо или косвенно ее защищали. Почему? И как понимать отца Эриха? Он отказался от потенциального союзника. Ну, уж дураком-то настоятеля назвать никак нельзя. Тогда как объяснить его слова?
Наш разговор имел свои последствия. Ближе к вечеру я навестил контору Лойта. Он сильно удивился моему визиту. Но, когда я положил на его стол тридцать золотых, удивление его стало еще большим.
— Это все — ваши деньги?
— Скажем так — я их принес, и я заберу.
— Хм… Кто-то из купцов в вашем караване не может сюда прийти? Рекомендации нет?
Я развел руками, показывая, что говорить об этом не могу.
— А вы предприимчивый человек! Отдаю должное! Суметь заработать на чужих проблемах — это не каждый сможет! Далеко пойдете, помяните мои слова!
Тебя бы в наше время… Не пробовал ты при ментовской зарплате в Сбербанке кредит получить…
Вот уже третий день мы в пути.
Места тут относительно обжитые, даже дорогу кто-то подновляет время от времени.
С другой стороны — понятно, она проходит через деревни. А там есть и харчевни, и постоялые дворы. И хотя, дорога в этих местах иногда делает приличный крюк, мимо никто не проезжает. Идут обозы навстречу, да и попутных торговцев тоже хватает. Иногда на ночлег рядом становимся. И тогда я иду к соседям — договариваюсь о совместной охране. Олерт сначала удивился такому решению, но, поразмыслив, согласился. Буркнул только, чтобы посторонние не заглядывали к нам в лагерь.
В разговорах с коллегами из встречных обозов я осторожно интересовался тактикой, применяемой разбойниками. Выяснилось, что особым разнообразием они не заморачиваются. Как правило, валят деревья и закупоривают дорогу. А потом, угрожая расстрелом из луков и арбалетов, начинают переговоры. До стрельбы доходит редко, обычно все предпочитают договариваться. Крайним, в этом случае, бывает начальник охраны. Довел дело до выкупа — косяк, могут оштрафовать или с должности попереть. Подобная перспектива радужной не казалась и я начал гонять своих ребят. Кое-что уже вырисовывалось в голове. В караване имелся свой плотник, поэтому, улучив момент, я присел с ним вечерком и серьезно озадачил. Прикинув объем работы, тот пожаловался Олерту… и получил неслабый втык! Как выяснилось, я для плотника тоже начальство и немаленькое. Заодно я, воспользовавшись случаем, попросил разрешения погонять еще и возниц. Хозяин не возражал.
Так за хлопотами и тренировками мы добрались, наконец, до первой цели нашего путешествия. Таковой являлся городок Кейт. Тут все зависли на недельку — в городе как раз была ярмарка. Все товары были сгружены и приняты под охрану местной стражей. Воспользовавшись неожиданной передышкой, я продолжил тренировки личного состава (они уже в голос роптали) и модернизацию наших фургонов. Правда, пару выходных пришлось-таки им дать, все равно местные кузнецы и плотники меня задерживали.
Олерт косился на мои занятия, но пока молчал и оплачивал работу местных мастеров.
Неделя пролетела незаметно. Ярмарка закончилась, и мне пришлось еще разок сопроводить хозяина к местному отделению ордена. Пользуясь этим, я вновь свернул наш разговор на историю ордена. На самом-то деле меня интересовала в основном не история ордена, как такового… Серые — вот главная проблема. Каково их место в этом мире?
— А как же так выходит, уважаемый Олерт, что вы так не любите Серых? Они же вон как ордену помогли! Да и купцов защитили тогда…
— Хм… Ну ты и сказал — любить! Кто ж их любит-то?
— Дак… они же тогда от разбойников отбили… да и с королем этим…
— Знаешь, Сандр, других случаев тоже хватало. Вот взять хотя бы Гени… Тот привел обоз с хлебом в Лимошицу. Маленькая такая деревенька по дороге в город. А, надо тебе сказать, что вокруг было голодно, как раз неурожай случился. Вот Гени и торопился в город, хорошую цену можно было бы взять! Так к нему вечером пришел Серый и говорит — мол, отдай одну телегу крестьянам. Тот говорит, да я не против, только у них денег нет. Серый ему и говорит — так отдай, а то помрут все. Ну, ведь у них свой барон имелся, это его дело-то — подданных кормить, особо в таких вот случаях. Купец и говорит — не дам! Без денег, мол, не согласен я! Тут и приказчики его поддержали — мыслимое ли дело, такой прибыток терять? Серый вздохнул, да и говорит — не пойдут тебе эти деньги впрок.