Стражник с Рунным клинком встает около графа. Это чтобы я его видел? На нем такая же ушанка.
— Слушаю вас внимательно, Ваша светлость!
— Как ваше настоящее имя?
— Александр.
— Очень хорошо. Вы, как я понимаю, догадываетесь, зачем мы вас сюда пригласили?
— В общих чертах. Вам не нравится король. По странному совпадению — мне тоже.
Ага, проняло присутствующих! Оживились, задвигались.
— Рад, что наши точки зрения совпадают. Если вы не возражаете, я бы обсудил этот вопрос подробнее.
— Валяйте!
— Хм-м-м… да! Король не располагает значительными воинскими силами, и его свержение — лишь вопрос времени.
— Вы так полагаете? Все ли дворяне королевства думают так же? Они готовы видеть на троне именно вас?
— Полагаю, что да. Они готовы!
— Мятеж Гарама вас ничему не научил?
Граф улыбнулся.
— Так вот вы о чем! Этот мнимый мятеж — всего лишь хорошо замаскированная попытка короля избавиться от ряда неудобных людей! Гарам и не собирался идти на столицу! Он был занят вырезанием под корень наиболее непокорных баронов!
Вот оно как… да, здешнему королю палец в рот не клади…
То-то Гарама так раскатали, прямо как лягуху тридцатчетверкой.
— Не знал… Это еще больше не добавляет королю уважения. Но раз у вас все так хорошо подготовлено — зачем вам я?
Вельможи переглядываются. Есть у них какая-то нерешительность. С чего бы это вдруг?
— Видите ли… милорд… смерть короля от руки подданного… оказывает плохое влияние на чернь. Все-таки, король… высшая фигура по отношению ко всем. Даже и к дворянству. Хотя и формально — все они равны, но…
— Примас унтер парес?
Граф удивленно поднимает брови. Ах, да! Это же латынь!
— Первый среди равных?
— Ну да! А вот смерть короля от вашей руки… тут вопросов не будет. Такие примеры уже были.
Вот и встало все на свои места. Понятно отчего, вокруг меня такие пляски. Серый рыцарь убьет короля, охрана убьет серого рыцаря, и на трон взойдет… этот благообразный дедок. Изящный поворот сюжета, нечего сказать…
— Что получаю от этого лично я?
Так, торг пошел. Пододвигаю свое кресло ближе к столу и наваливаюсь на него всем телом. Поза крайне неудобная для вставания, это любой понимает. Только вот я вставать-то и не собираюсь…
— Все, что вы пожелаете! Естественно, в разумных пределах!
Все, я уже труп в их глазах. Можно обещать золотые горы и реки в кисельных берегах.
— А конкретнее?
Щелчок тумблера.
— Чего бы вы хотели сами?
Сую руку под кольчугу и подбираюсь поближе к кобуре.
— Ну… так сразу и не скажешь…
В глазах графа вижу плохо скрытое презрение.
АПС скользнул в руку.
— Впрочем, одна мысль у меня оформилась совершенно четко!
— Какая же?
Ему уже скучно, я уже пройденный этап.
— Мне очень не нравится вся эта ваша затея, граф! Да и вы сами! Король не сахар, но и вы все тоже… не подарки!
Ох, что-то он понял. Да поздно уже…
Выбитые пулями, от стола полетели щепки!
Первыми же выстрелами я снес ближайших ко мне мятежников и кувырком ушел под стол. А вот и ноги арбалетчиков. По ним и врежем!
Зал наполнился грохотом и истошными воплями. Мимо стола протопали ноги в солдатских башмаках. Носитель меча бежит?
Бах!
Уже лежит…
По столу с запозданием ударили болты.
Хреновато, братцы, у вас с реакцией…
Бах!
Стрелком меньше.
Бах! Бах!
Еще кто-то упал.
Выкатываюсь из-под стола и вскакиваю на колено.
Где арбалетчики?!
Вон они, двое, оружие перезаряжают. А остальные?
Кончились остальные.
Вскидываю пистолет.
Раз! Два!
Слева топот.
Поворачиваю голову туда. С выпученными глазами, размахивая мечом, несется один из мятежников. Отпрыгиваю в сторону и тычу в него левой рукой, предварительно согнув кисть.
Электричество и здесь не подвело, нападавшего отбросило в сторону.
Кувырок, смена обоймы. Патроны еще есть, но когда они кончатся? Лучше этого не ждать… Еще кувырок. Теперь в моих руках Рунный клинок. Ножны за спину.
Огибаю стол.
Вот он, граф.
— Ну что же вы, Ваша Светлость? Не хотите посмотреть мне в лицо?
Не отвечает. Под стол лезет. Жить хочет? Я тоже хочу, только вот из замка уже не уйти, не выпустят.
Тычок клинком, знакомое шипение… в кольчуге был граф…
Все.
Кончился мятеж…
Команды не отданы, и войска не выступят.
Прохожу по залу и методично проверяю клинком тела. У этой гидры много голов. Пару раз слышу знакомое шипение. Притворяетесь, ребята? Зря вы это… Или уж настолько я страшен?
Бух!
Это еще что?
В двери стучат?
Помощь пришла?
Проверяю пистолет и становлюсь у двери. В нее часто бьют тараном. Мне на голову сыплется всякий мусор. Подхожу к убитому арбалетчику и снимаю с него шапку, так хоть в волосы мусору не нападает. Не хочу выглядеть грязнулей.
Створки уже трещат, засов на двери ходит ходуном, того и гляди…
Отвалился.
Двери распахиваются, и в зал влетают несколько стражников с бревном в руках.
Взмах клинком, шипение…
Бревно со стуком падает на пол и катится в сторону стола.
В-в-жих!
Напротив двери стоят арбалетчики.
Перекатываюсь за колонну и огрызаюсь огнем.
Минус три…
Пат.
Я не могу выйти из зала. Но и сюда войти тоже никто не может. Желающие попробовать лежат грудой около двери. А другие выходы тут есть?
Не видно. Бегать же по залу, рискуя словить болт, желания нет. Вечера ждем?
Смысл? Устану и усну. Тихо войдут и повяжут.
Нет. Не войдут. Им страшно! Будут стрелять издали. Постараются как-то поджечь это строение. Интересно — как? Тут камень кругом.
Не знаю. Тогда и посмотрю, как поджигать начнут. И уж с собой постараюсь прихватить парочку-тройку особо упорных поджигателей.
Звук рога.
Еще подкрепление подошло?
Можно подумать, мне этих не хватает.
Ладно, пока суть да дело, прикинем, что мы имеем?
Подход к дверям узкий, тут собирались долго отбиваться. Это плюс, ибо подойти сюда под огнем — затея гиблая. Сколько тут человек в гарнизоне? Около сотни? Десяток тут уже лежит, даже больше. Более пяти человек зараз сюда не попрет. Тут они все и лягут. Осторожно крадусь вдоль стен и собираю трофейные арбалеты. Семь штук. И болтов с полсотни, можно жить. Заряжаюсь… так, теперь стол бы набок… нет. Не смогу, тяжелый больно. А вот кресел в дверь накидаю, все труднее бегать вам будет.
Что там?
Белый флаг.
Говорить хотим?
Да ради бога, я человек не гордый. Отчего ж и не поговорить?
Идет. Маленький кто-то. Не факт, что безопасный, внутрь не пущу.
Да он и сам не лезет. Встал у двери и тряпкой машет.
— Чего тебе?
— Граф живой?
— Подох. Как последняя собака — от ранения в задницу. Лицом повернуться побоялся.
— Я могу видеть его тело?
Вот любопытный какой!
— Отойди от двери на десять шагов. И стой там.
Проскакиваю, маскируясь гобеленами, к столу. Вот он, покойничек. Хорошо, что не напротив двери лежит. Господи, ну и рожа у него! Неужто со страху так перекосило? Подтаскиваю тело к двери и быстро переваливаю на улицу. Прыжок в сторону! Не стреляют…
— Эй, там! Забирай своего покойника!
Подходит. Осторожно пытается приподнять труп. Тяжело, не получается. Тащит его волоком.
Все, исчез. С той стороны тихо. Выстрелов нет. Нету и движения.
Так проходит около часа.
Потом… все происходит как-то сразу. Я слышу звон доспехов и лязг металла. Идут?
Выкладываю перед собою заряженные арбалеты и взвожу курок пистолета.
Ну?
Шаги смолкли где-то рядом.
Снова белая тряпка.
Опять говорить?
— Подходи!
На этот раз идет уже кто-то другой. Высокая фигура в рясе… В рясе?
Попа прислали?
Ну, что ж, посмотрим, какой это поп…
Тот подходит совсем близко. Останавливается перед баррикадой и откидывает капюшон на спину.
Эрлих?
Епископ Эрлих?
Он тоже среди заговорщиков?
Мать-мать-мать… грустно ответило эхо… пипец, приплыли…
— Сын мой? Ты здесь?
— А то вы не знаете? Здесь, где ж еще?
— Я могу войти?
— А стоит ли, святой отец?
— Тут нет живых?
— Кроме нас двоих — никого.
— Тело графа я уже видел. Его соратники… они тоже здесь?
— Все тут, никто не ушел.
— Тогда… ты можешь выйти, сын мой.
— Не понял?
— Гарнизон замка спустил флаг и сложил оружие.
— Перед кем?
— Перед Церковью, сын мой. Я пригрозил им отлучением. А поскольку их хозяин мертв, у них не осталось больше командиров.
— А кто там железом лязгал?
Эрлих повернулся и громко крикнул.
Из-за уступа стены выдвинулась знакомая фигура. Лексли?
— Мы встретили отряд Котов уже около замка. Они прибыли сюда вместе со мной. Их командир сейчас хозяйничает во дворе. Принимает сдачу гарнизона.
Ноги мои подкосились, и я сел прямо на пол.
Эрлих осторожно перелез через импровизированную баррикаду и сел со мною рядом.
— Тебе трудно?
— Да как вам сказать… помирать уже приготовился…
— Ты сделал свое дело — избавил страну от тяжкой братоубийственной войны. И волен потребовать у нас все, что мы в силах сделать.
— Да? И что же вы можете мне предложить?
— Мы многое знаем, сын мой… И можем попытаться вернуть тебя назад. Домой. Туда, откуда ты к нам прибыл. Ты снова станешь тем, кем и был. Вот только время мы не в силах повернуть…
Назад?
В пропахшую насилием и враньем Москву? Мягко говоря — на улицу, ибо со службы меня попрут с прямо-таки реактивной скоростью. Хорошо еще, если не посадят. И что тогда? Каскадерить буду? Или — по контракту в Чечню? Туда еще и не возьмут, пожалуй…
— Мы можем дать тебе золото… много.
Олигархом стать? Свернуть всех в бараний рог? Это после здешних-то разборок? Да запросто! Пусть только хрюкнут!
— Вы действительно все это можете?