- Как ты нашел меня? – донесся до его сознания ее тихий шепот сквозь долбящее по грудной клетке сердце.
- Я ищу тебя три недели... Это долгая история! Долгая и смешная… У меня же адреса твоего даже не было… пришлось искать твой офис... там, в документах, в компьютере, адрес твой и узнал… Пошел туда, там тебя нет... думал все, труба, но потом вспомнил про твою маму, подумал, что ты могла быть у нее. Как дети, кстати? Как она?
Вика печально вздохнула, отстранилась, закрыв усталое лицо.
- Дети, слава богу, со мной. С ними все в порядке, отдыхают в спальне. А мамы больше нет... мужа так и не дождалась, не смогла его найти. Он так и не вернулся еще… Уже несколько дней места себе не нахожу... Алексей, это все так страшно! Когда все это закончится? Я так устала… До сих пор не понимаю что происходит! Голова идет кругом!
Алексей помог Вике сесть. Женщину трясло от пережитого. Вот вроде бы только все успокоилось, она стала сильной и тут он… Привет из старой жизни. Значит… Значит и Слава непременно жив и скоро должен приехать! Она верила в это, чувствовала это.
- Это уже не закончится, - присел Леший рядом. - Я был не только в городе... У нас тут на окраине эвакопункт, я там и живу. Мы по рации связывались, это - везде. Боюсь, до зимы оно не прекратится... Я затем тебя и искал… помню про мужа, боялся, что не успею, что с тобой что-то случилось... – Вика всхлипнула. – Ну, все… Я тут, не бойся! - попытался он утешить женщину, но это было равно тому, как бы он попытался остановить водопад. - Дети как, нормально, идти сможете? – перешел он уже к решительным действиям, видя, что Виктория, мягко сказать, «плывет». - Хочу вас с собой забрать, в "восемнадцатый". В городе оставаться опасно.
- Нет! - запротестовала подруга, даже как-то грубо оттолкнув его руку. - Я не могу уйти! Мне нужно найти мужа! Я знаю что он жив! Он скоро приедет! Ты был у нас в квартире, может он тоже там был? Может он ищет нас? Если ты нашел меня… то и он нас найдет! Понимаешь? Мне нужно остаться…
Женщина катилась в истерику. Первичные признаки налицо, точнее на лице. Глаза бешеные, зрачки огроменные, на лбу пот. Взгляд блуждающий, «в себя». Дыхание поверхностное. Еще немного и ее накроет окончательно. Алексей поймал подругу за подбородок, повернул к себе, пристально посмотрел в мутнеющие глаза.
- Я там был, говорю же! Там никого... Тетка какая-то рыжая и все. Вик! Здесь нельзя оставаться! Город умирает... скоро начнутся болезни! Посмотри вокруг… Вы же тут скоро мышей есть начнете! Тебе о детях надо заботиться! У нас есть еда, есть вода, даже душ имеется! Я договорюсь, о вас позаботятся! Да у нас даже нормальный врач есть! Пошли со мной... Я обещаю! Я потом вернусь, оставлю для твоего мужа записку, если ты хочешь! Когда он вернется, то прочитает и придет к вам! Здесь опасно, Вик…
- А если… А если он уже был там и где-то рядом ходит?
- Ну, тогда он придет сюда и ему скажут, где ты! Ага?
Виктория снова хлюпнула носом, но кивнула головой. Отличный знак. Вроде понемногу начинает соображать. Шок отступает, его место занимают более-менее рациональные мысли. Она любит детей. Последние три недели она только и занималась, что заботилась о них. Сама не доедала, но им старалась отдать побольше. Практически не спала. Как только глаза женщины закрывались, тут же всплывал образ матери в последнее ее мгновение: окровавленное горло, обессиленные руки, падающие вниз, отпускающие дочь и этот страшный звук. Звук раздираемой кожи, вырывающегося из трахеи воздуха, этот клокочущий крик! Клё-клё! – стоял звон в ушах, стоило ей только провалиться в сон. Клё-клё! – заставляло кровь в жилах леденеть. Клё-клё-ё-ё-ё! – не давало забыть ни на мгновение о том, что творится снаружи.
- Двери открывай, а то хлебучку разнесу! – внезапно донеслось из коридора и Орлов насторожился. – Слышь, погань! Ты че такой вялый?!
Раздался глухой удар. Кто-то сдавленно охнул. Снайпер мгновенно поднялся. Люди в комнате заволновались, зашушукались.
- Опять они…
- Что же на этот раз?!
- Господи, только не это!..
Орлов цокнул коту языком, прикрыл дверь, оставив небольшую щелочку, прислушался к происходящему в квартире и одними губами прошептал Вике «Кто это?». Ответ не требовался. Знакомые гнусавые интонации говорили сами за себя.
- Отморозки, - шепнул кто-то, забиваясь в угол.
Раздались тяжелые шаги. Кто-то шел прямо к ним. Алексей встал на изготовку, потянул пистолет из потайной кобуры.
- Где этот вояка херов? – раздался густой бас у самой двери и та открылась.
Рука мгновенно вернула оружие обратно. О нем знали… Еще бы! Скорее всего те трое и предупредили… А значит противник может быть готов. Если завяжется стрельба прямо сейчас, есть риск, что кто-то пострадает. Нужно выждать момент, а заодно и информацию какую-нибудь получить. Вряд ли за ним шли целенаправленно за ту расправу на кольце или грубое поведение у «Восемнадцатого». Скорее всего, так просто совпало.
- Леша, не надо, - заскулила Вика, глядя на открывающуюся дверь расширившимися от страха глазами.
В комнату вошел здоровый, пузатый мужик. Косуха, какие-то щегольские блестящие черным мраком штаны, «аля кожа», туфли… Башка, конечно лысая, шея жирная, «бычья». В руках обрез двустволки. В ухе серьга. Какая - Леший не рассматривал. Не до этого было.
- Косой! Он тут, - выпятил губу толстяк, направив на Орлова оружие. – Зырь какой. Снайпер, ёпть! Куст ходячий! Леший форменный! Пшел, - качнул стволами бандит в сторону коридора.
Алексей подчинился. Коридор это хорошо. В коридоре только тот старик, Петрович, да пара мужиков… Их, если что, не жалко…
- Опа… - гнусаво и фальшиво протянул худой, словно щепка, парень.
Косой выглядел несолидно. Явно моложе верзил, что с ним пришли. Весь какой-то на шарнирах, взгляд бегающий, черты лица заостренные. Но раз он тут за бригадира, значит, противник опасный. «Быки» тут, скорее всего, для устрашения, а «мозгом» всего этого табора было именно это недоразумение.
- Фига прикидос! Ты где такой отхапал? – Леший не ответил. – Ща, погоди, покалякаем с тобой, кто такой и чем дышишь… Уведи пока…
- Лапы в гору, - пробасили из-за спины, и в нее уперлось что-то неприятное.
Орлов и тут не стал противиться. Он медленно поднял руки, положил их на затылок. В лопатки ткнули.
- Пшел вперед, чучело… Покалякать надо…
- Петрович, - Косой перевел взгляд на старика. – За вами косяк. В курсе?
- К-какой, - задрожал старичок.
- Т-такой! - Передразнил бандит. – Вы че сказали?! Все стволы сдали? А че я там внизу у твоих видел? Вы че борзоту поймали? Забыли, че Кабан сказал? Все стволы, ска, ему сдавать!
- Ну, так это... – дед заозирался. - Так это ж для обороны… вы ж говорили один можно… и шоб от тварей отбиваться… и припасы вам собирать…
- Слышь!
Косой толкнул старика. Тот повалился на спину, а когда попытался подняться, получил жесткий удар пяткой в ухо. «Быки» загоготали. Петрович схватился за голову. Из уха пошла кровь.
- Это че?! – Косой махнул кому-то в коридор и в квартиру вошел еще один здоровяк…
Леший сжал кулаки. Все действо развернулось, пока его вели мимо старика и налетчика. В комнату, перегородив снайперу путь, вошел мужик с карабином в руках. Его, ска, карабином! И его автоматом! Вон ремень ШАКа на плече виднеется. Он у него особый, ни с каким другим не спутаешь.
- Это его! Его! – заблеял старик, но Косой лишь ухмыльнулся и снова приложил стариканогой.
Да знает он все, - хотелось сказать, но Алексей промолчал. Наверняка ж эти трое снизу сообщили уже бандиту об этом. Бригадир просто выделывается, силу свою показывает… Таким объяснять ничего не нужно. Бесполезно.
- Косяк, дед, говорю! – проорал в окровавленное ухо Петровича Косой. – Ко-сяк! Слышишь?! Косяк замазывать надо! С этим мы ща потрындим… Где он такие валыны взял, а ты, Петрович, лучше теперь думай! У пахана нашего, Кабана, днюха через две недели… Слышишь? Вот! – Лешего вывели из квартиры, но разговор он по-прежнему еще мог слышать. – С вас, мрази, бухло и жрачка. И не эти ваши помои! А элитка! Понял?! Да меня не е… откуда вы возьмете! Десять ящиков алкашки, и жрачки столько же, и только, тварь, попробуй тухлятину опять подсунуть, я тебя лично на двухлитровую бутылку насажу, понял? И баб с вас! Десять штук, самых красивых!..
Дверь за спиной Орлова закрылась и дальнейший разговор остался от него в тайне. Однако, все что он хотел знать, он узнал. Тоже самое, в общем, с чем и к ним те «братки» приезжали, ничего нового… Только эти, в отличии от «восемнадцатого» отпор быкам дать не смогут. Нечем. Начали платить, а лох, как известно, платит всю жизнь…
- Это мой ствол, - внезапно остановился перед первой ступенькой Леший.
- Теперь мой, - гыгыгнул толстяк.
Молодец… Еще и подельничков своих заставил голос подать. Оба справа… Леший оскалился.
Косой еще пару раз пнул стрика по ребрам, отвесил смачного пинка по жопе какому-то мужику, у того, даже, кажется что-то хрустнуло в спине, и вместе со своим вышибалой пошел, как говорится, наводить шмон.
Перевернув пару ящиков и сбросив закипающий уже, жидкий, с одной картошиной какой-то вонючий бульон на пол так, что тот разлился, ошпарив бабе-кашеварке ноги, коротко гоготнув, двинулся в самое сладкое помещение, на ходу расстегивая ширинку.
- Че, мрази, зашухерились!? Ща я вам… Сами выберете, кто папочке сегодня приятное сделает. Или мне вас опять сапогами в сраку шпилить?..
Здоровяк рядом хрюкнул. Косой усмехнулся, толкнул ногой дверь. Амбал, кажется, сегодня он в охрану брал Борова, хрюкнул снова и как-то медленно осел. Косой мгновенно вскинулся. Рука скользнула к кобуре. Бандит скакнул в сторону, но от длиннорукой черной и лохматой тени увернуться не успел.
Лезвие ножа коротко вжикнуло, ударило слева на право, рассекая сонную артерию. Бригадир всхрапнул, машинально схватился за порез, пропустив второй удар. Лезвие крутнулось в воздухе, порезав шею с другой стороны. Затем, широким махом Леший нанес режущий, длинный, с оттяжкой удар сверху вниз, распарывая куртку, вместе с кожей от шеи до пупа. Третий удар – не менее широкий по пузу, слева направо и, продолжая движение, отведя руку для последнего удара, Алексей вонзил клинок «Катрана» бандиту точно под нижнюю челюсть.