Я не стану говорить лишних слов,
Моё сердце за меня пропоёт…
Когда он замолк, Ния заговорила не сразу. Он уже подумал, что усыпил её своей песней, когда она шепнула:
- Спасибо. Это именно та песня, которую мне хотелось услышать.
- Разве ты уже слышала её?
- Может быть, в мечтах.
Лей догадался:
- Ты смеёшься надо мной?
- Нисколько. Эта песня – о любви. Разве кто-то может смеяться над любовью? Хотя люди позволяют себе и такое…
Погладив её маленькую голову, мальчик заметил:
- А ты не особо жалуешь людей!
- Они убивают гадюк. Хотя отлично знают, что змеи уклоняются от встреч с людьми. Они всегда нападают первыми и забивают нас палками. От страха. Многие преступления в мире совершаются только из страха.
Лею стало трудно дышать от жаркой волны, прихлынувшей к лицу. Заметив это, Ния встревоженно потянулась к нему:
- Что такое? Тебе плохо?
- Я тоже… ударил того купца… из страха. Мне показалось, будто он достаёт кинжал.
И покаянно воскликнул:
- Нет мне прощенья!
- Есть, - твёрдо произнесла Ния. – Если ты придёшь к этому человеку и покаешься в своём грехе, неужели же он не простит тебя?
У Лея болезненно сморщилось лицо:
- Если я приду к нему, меня снова схватят! И кинут в тот же подвал. Я сгнию там заживо!
- Но иначе ты будешь жить с этим камнем на сердце.
- Ты предлагаешь…
Она резко дёрнулась всем длинным телом:
- Нет! Я ничего не предлагаю. Ты сам должен решить: достаточно ли ты храбр, чтобы ответить за свою вину, и достаточно ли благороден сердцем, чтобы попросить прощения у человека, которого обидел.
- Я не знаю, - прошептал он. – Ты разговариваешь со мной, как со взрослым! И требуешь вести себя по-взрослому. Но ведь я ещё не вырос!
- Ладно, - согласилась она. – Тебе видней.
Кажется, Ния хотела добавить что-то ещё, но не успела. За спиной Лея затрещали кусты, и тяжёлый топот на миг заглушил все другие звуки. «Колдун!» - мальчик совсем по-змеиному учуял его запах и вскочил, сбросив Нию с колен.
- Беги в воду! Я задержу их. Мне они ничего не сделают, им нужна только ты!
Показалось или и впрямь его слуха коснулся шёпот:
- О, мой рыцарь…
«Какой из меня рыцарь… От горшка – два вершка!» Схватив первую же подвернувшуюся ветку, Лей вспрыгнул на пень, чтобы стать вровень со взрослым. И замахнулся своим первобытным оружием:
- А ну, стой! Не подходи!
Те двое, что прибежали с колдуном в нерешительности замерли. Из-под чёрного капюшона блеснул недобрый взгляд:
- Уйди, малец. Уйди по-хорошему.
- Ага! – презрительно бросил мальчик. - Это вам придётся уйти. Ни с чем! Гадюка-то уже – тю-тю!
Её имени Лей решил чужакам не называть. Размахивая веткой, он защищал тропу, по которой уползла Ния, но враги уже пришли в себя, и бросились к озеру по траве. Она была ещё слишком низкой, чтобы задержать их, а Лей оказался чересчур мал, чтобы прогнать их прочь. В отчаянии он помчался за ними следом, на бегу вглядываясь в посветлевшую озёрную гладь. И с облегчением перевёл дух: казавшаяся сонной, вода скрыла Нию, и невозможно было даже угадать, в каком месте она спряталась.
«Ух ты! – восхитился Лей. – Оказывается, гадюки и нырять умеют!» Но облегчение было мгновенным, громилы колдуна уже подступили вплотную. То, как он размахивал своей дубиной, никого особенно не пугало, любой из них мог выбить её одним ударом. Но почему-то они медлили, и Лей всё отступал к воде, уже прикинув, что, пожалуй, сможет переплыть это маленькое озерцо. Только вряд ли это спасло бы его – оббежать по суше и встретить его на другом берегу этим парням не составит труда.
И Лей решил: убегать не будет. Если и суждено снова быть пойманным, то надо хотя бы побороться за свою свободу. Но первым он теперь бить никого не станет! Хватит с него угрызений совести за купца… На него тоже пока никто не нападал, что уже казалось мальчику хитроумной ловушкой, расставленной колдуном. Лучше уж драться, чем разгадывать её. Ох, если б у него в руках был меч вместо глупой дубины!
Но выбирать не приходилось, и он замахнулся своим древесным орудием. Правда, и его враги были вооружены лишь резиновыми дубинками. Лей ещё не подозревал, как можно пострадать от них. Уже первый удар в плечо заставил его взвыть от боли. Левая рука Лея невольно разжалась, но удалось удержать ветку одной правой. И даже ткнуть своего обидчика в живот, отчего тот согнулся пополам. Но в этот момент мальчика ударили по спине, и он рухнул плашмя, больно стукнувшись головой о собственный сук. На миг у него потемнело в глазах.
«Справились, - мелькнуло в голове. – Какой из меня рыцарь… Так – мелкий разбойник. Нет, разбойником я больше не стану ни за что!»
И тут колдун вскинул руку:
- Назад! Оставьте его. Дайте нам поговорить.
И когда его охранники отошли в сторону и закурили, он сбросил капюшон и внимательно посмотрел на сидевшего у его ног мальчика:
- Ты чувствуешь себя загнанным в угол, верно? Совсем один в чужом мире… Хочешь вернуться домой?
- Я и так вернусь домой! – ощетинился Лей.
- Да ну? И кто поможет тебе вернуться? Неужели твоя прекрасная змея? Где же она, позволь спросить?
С трудом удержавшись от того, чтобы оглянуться на озеро, мальчик пробормотал:
- Она вернётся за мной.
- Если я допущу её к тебе.
- Вы снова запрёте меня в подвале?
От зловещей улыбки колдуна по его спине пробежал холодок.
- Лучше! Всё гораздо лучше. Я сам могу отправить тебя в твой мир.
Глава 20
Змеиное сердце
Нырнув, Ния не стала стремиться ко дну, а метнулась в заросли камыша, которые заприметила ещё с берега. Долго находиться под водой ей было не под силу, и она торопилась, извиваясь всем телом. Спрятавшись среди юных камышей, змея попыталась разглядеть происходящее на оставленном берегу. Зрение у неё было слабым, но всё же она смогла различить, что никто пока не тронул мальчика. Показалось, будто идёт мирный разговор, и Лей даже опустил сук, которым намеревался отбиваться.
«Теперь он встал на мою защиту, - улыбнулась Ния про себя. – О, мой маленький храбрец! Он и не подумал бежать. Но не нанёс удар первым, это уже хорошо. Значит, Лей становится храбрым. Чаще всего люди бьют себе подобных от испуга. В сердцевине агрессии всегда скрывается страх».
Ей хотелось бы услышать, о чём говорит он с колдуном. И шепнуть мальчику, чтоб не верил ни одному слову коварного мага, относившегося к миру, как к большой кладовой, в которую можно запустить лапу. Сколько Ния не перемещалась подземными переходами, в каких мирах не оказывалась, она никогда не позволяла себе перенести из одного в другой даже простой камешек.
Этому учила её чёрная водяная змея, воспитавшая Нию, как родную дочь. Осиротела гадюка ещё змеёнышем, едва вылупившись из яйца: перепуганный грибник забил мать Нии палкой, похожей на ту, что сейчас держал в руках Лей. И крошечная гадючка бросилась бежать из тёплого гнезда, почти ослепнув от слёз и едва дыша от отчаяния. Её тот перепуганный грибник не заметил…
Так она и оказалась на берегу лесного озера, которое было гораздо больше этого и куда глубже. Тогда Ния ещё не знала о том, что гадюки не любят воду и всячески избегают купаний, хотя и неплохо плавают. В тот момент она вообще ни о чём не думала, и только пыталась спастись от смерти. Но уже в воде маленькой Нии не хватило воздуха, и она утонула бы, если б снизу её не подхватил чёрный хвост. Водяная змея вынесла её на поверхность, и аккуратно уложила в укромном уголке среди прибрежных кустов.
- От кого ты спасаешься, девочка? Конечно, от человека? – услышала Ния ласковый голос, который с тех пор стал для неё любимым. – Такая кроха, а уже узнала, что опаснее человека никого нет в этом мире.
Это Ния запомнила навсегда. И годами старалась не приближаться к человеческим жилищам и тропам. Но однажды увидела мальчика, читавшего на обрыве, куда она выползла погреться на камне… Подобно змее, он прятался от людей, которые могли бесцеремонно вмешаться в его мир и разрушить. Что-то он прочёл за минуту до этого и устремил взгляд в пространство, пытаясь лучше разглядеть переданное словами. Ния смотрела на него, а мальчик – в собственное воображение. И такое у него было при этом лицо, что Ния не могла оторвать от него глаз.
И она стала следить за ним. Лей, конечно, не подозревал этого – кто заметит маленькую гадюку, если она тщательно прячется? Вскоре Ния уже всё знала о нём, и хорошее, и плохое. Он всегда заступался за слабых, и помогал матери носить тяжёлые корзины с бельём. Но ему и в голову не приходило заняться младшими братьями и сёстрами, чтобы освободить мать хотя бы от этого. Казалось, Лей вообще не замечал их, а старший брат только раздражал его своей тупостью, и как раз это не удивляло Нию. Пок не раз намекал брату, что он – чужак в их семье, но родителей Лей любил, это было заметно. Хотя и стеснялся проявлений чувств. Но от малышей старался держаться подальше, и часто прятался с книгой в лесу, где Ния и наблюдала за ним. Она пришла к выводу, что Лей сам ещё слишком мал, чтобы заботиться о ком-то.
Гораздо веселее ему казалось проводить время с теми, кого он считал друзьями. Ни один из них потом даже не приблизился к башне, где был заперт Лей, чтобы попытаться увидеть его - змея специально следила. Эти мальчишки были с ним, пока Лей был на коне, и верховодил в банде, а стоило ему попасть в беду, как всех точно ветром сдуло. Только мать с отцом да их малыши безнадёжно бродили вокруг тюрьмы, надеясь услышать хоть голос своего Лея. Даже Пок тайком приходил несколько раз. А бывшие приятели продолжали свою развесёлую жизнь! Правда, от большой дороги теперь держались подальше. Лей принял наказание один за всех.
Но даже то, чего Ния не могла одобрить в нём, не отталкивало её, потому что змея уже любила мальчика. А любовь принимает человека со всеми его изъянами…
Теперь она упрекала себя в том, что не вмешалась в его жизнь раньше, позволив себе только любоваться Леем. А надо было остановить его, когда гонимый нуждой, он вышел на большую дорогу. Убедить: это путь в никуда, он приведёт лишь к потере самого себя, но никак не к обретению счастья, даже если карман отяжелеет от золота. Ведь Ния сразу догадалась, что у мальчика на уме.