Каждый год бюро посылает агентов на смерть для подпитки сил двух порталов, пустующих без Хранителей — на Меркурии и на Земле. Каждый агент знает свою очерёдность, которая рано или поздно наступит, если только судьба не решит отнять жизнь раньше, в ходе выполнения какого-нибудь из заданий. По правде, отдать жизнь за портал, защищающий родную Солнечную систему — большая честь, но, чёрт побери, как же это больно!!! Адски, невыносимо, нечеловечески больно!
Новую волну пыток прочувствовать не успела — боль мелькнула вспышкой, и меня просто распылило. Я прекратила своё существование, умерла…
* * *
Джек Келлер выслушивал доклад, отвернувшись к окну. К этой привычке директора БРИЗ агенты уже давно привыкли. Начальство предпочитало прятать эмоции, чтобы не влиять на докладчика. Несмотря на то, что отчёт происходил по привычной схеме, Ирэн Лемарк всё равно ощущала лёгкий дискомфорт. Никогда не знаешь, как директор воспримет новости — равнодушно или с улыбкой. Причём, второй вариант был гораздо хуже — это знали все. Джек Келлер странно реагировал на плохие новости, словно принимал очередные сложности как вызов и радовался возможности вступить в борьбу. Обычно решения, которые директор принимал с улыбкой, стоили жизни подчинённым. Это знали все, и все боялись.
Закончив говорить, Ирэн непроизвольно вздрогнула, потому что Келлер повернул кресло, а на жёстких губах играла улыбка.
— Ох, уж мне эти Венеры с их Рыцарями, — холодно произнёс он. — Жертвы страсти, вечно влюбляются в своих защитников. Неужели Т’хэар не может разработать какую-нибудь сыворотку, чтобы смирить примитивные инстинкты?
Лемарк знала, что вопрос риторический. Конечно, Вивиан Т’хэар могла. Только доктор наук состояла в Межгалактическом Научном Сообществе, а при вступлении в данную организацию учёные приносили клятву, частью которой является отказ от медикаментозного вмешательства в естественные процессы возникновения привязанностей. Даже те, что возникли вследствие психологических патологий. Оказалось, что с любовью у пришельцев всё непросто. Чувство привязанности возникало лишь у избранных и поэтому высоко ценилось большинством разумных видов. На Этолле и вовсе не заключалось ни одного брака без ритуала подтверждения единения душ. Ходили слухи, что этоллийцы и в половые отношения не вступают без так называемого «ро-хорадах», хотя в последнее Рыцарь Урана не верила. Ирэн не раз видела, как мужская половина этоллийской дипмиссии ходит по барам цеплять земных девчонок, и с единением душ приключения дипломатов явно не имели ничего общего.
— Ладно, Лемарк, свободна. Вызови Зорина ко мне.
Уже через полчаса невероятно хмурый и потрёпанный Рыцарь Венеры входил в кабинет директора БРИЗ.
— Может, сначала в лазарет сходишь? — предложил Келлер, разглядывая агента.
— Всё в порядке, — ответил тот спокойно. — Пострадал лишь скафандр, я покинул космолёт за мгновение до взрыва, неудачно приземлился.
Директор кивнул.
— Так что ты скажешь в своё оправдание? — спросил Джек и выдержал паузу, позволяя агенту ответить, но тот молчал.
— Мне тут рассказали про нежные чувства Венеры к тебе…
— Я понял, — хриплый ответ.
— Неужели нельзя было убавить своё обаяние?! — поинтересовался директор, закипая. — Тебя же обучали техникам, особенностям психологии Венер, правилам поведения с этим гиперчувствительными и сверхэмоциональными барышнями!
— Обаяние было выключено, — глухо сообщил агент.
— Врёшь! — привстав с кресла, Келлер стукнул кулаком по столу, отчего пара бумаг слетела с его поверхности.
— Врёшь, — успокаиваясь и возвращаясь в кресло, повторил директор. — Невозможно выключить обаяние, когда сам испытываешь эмоции, а ты позволил себе влюбиться в объект, глупый мальчишка. Миллионы, потраченные на твоё обучение и содержание, вылетели в трубу. Тебя же отбирали, Зорин, основываясь на неспособности к нежным чувствам, тебя тренировали на равнодушие к любви и прочим соплям в сахаре, и что же? Где результаты?
Агент молча хмурился и старательно разглядывал носки своих ботинок.
— Мне доложили, что ты влюбился ещё на стадии подготовки внедрения, как так вышло, Зорин?!
— Не знаю, — выдавил из себя агент. — Просто… она другая.
— Да такая же, как и все прочие женщины! — взревел директор. — Только хуже! Концентрат всех бабских недостатков!
— И достоинств, — тихо добавил Зорин. Келлер не стал комментировать характер достоинств Венеры, которые, по его мнению, привлекли агента.
— Хуже всего то, что ты не доложил о своей привязанности вовремя, до личного знакомства с объектом. Ты уже нарушил протокол, понимаешь?! Теперь мало просто заменить тебя другим рыцарем, она уже влюбилась, будет страдать, винить БРИЗ в разлуке с любимым и даже не посмотрит в сторону Тристана. Ты хоть знаешь, чего стоило взрастить такого Марса, в которого влюбилась бы абсолютно любая женщина на планете? Видел его фото до синхронизации? Прыщавый, худосочный, с кривыми зубами. Мы вложили миллиарды, чтобы он стал мечтой, а тут появляется смазливый агентишко и ломает идеальный план. Что самое обидное, твоя морда — бесплатная, при рождении выданная!
Услышав, как отчётливо скрипят зубы Зорина, директор сделал глубокий вдох, смиряя дикое желание унизить и задеть агента как можно больнее. Сохранение самообладания в разговоре с провинившимися сотрудниками не входило в перечень достоинств директора БРИЗ.
— Ладно… ты готов продолжать служить на благо Солнечной системы? Тебе ведь всё ещё небезразлична судьба планеты?
— Готов, — ответил агент, твёрдо глядя в глаза Келлера.
— Тогда тебе придётся исправить собственную ошибку. Сделаем следующее. Ты начнёшь отношения с Венерой, любовь-морковь, всё по максимальной программе, чтобы у твоего объекта голова кружилась от счастья. Ясно?
— Ясно, — выдавил Алек. Ему не нравилось, куда клонит директор, и мысленно Зорин готовился послать начальника в пешее путешествие по очень неприличному адресу.
— Затем, ты поведёшь себя как последний козёл. Опять же по максимуму. Что конкретно сделать — сам решай, лучше тебя Венеру не знает никто. Мне предоставь письменный план действий с временным графиком. И чтобы всё было по-настоящему, Зорин! Самовнушение примени, чтоб сам поверил, что подлец. Скажу спецам — подготовят оборудование. Она должна тебя возненавидеть всей душой.
— Вы шутите, — глухо прошептал агент, прекрасно понимая, что директор БРИЗ не имеет привычки шутить.
— Думаешь? — губы Келлера искривились в жёсткой усмешке. — Нет, Зорин, не шучу. Единственный способ теперь избавиться от этой дурацкой влюблённости, сделать так, чтобы она разочаровалась в тебе до самого основания, понял? Измена, физическое насилие, издевательства… применяй, что хочешь, лишь бы был результат.
— Я не стану этого делать…
— Это приказ, Зорин.
— Вы не можете мне приказать мучить леди Венеру, — холодно отрезал агент. — Членам Совета это вряд ли понравится.
Директор откинулся на спинку кресла, смерив взглядом Александра Зорина. Кажется, он недооценил этого мальчишку. Вытаскивая когда-то еле живого ребёнка из забытого богом и людьми дома, ожидал, что из него вырастет преданный агент, благодарный за лучшую жизнь. Так, в общем-то, и было. До того момента пока не появилась Венера. Всё зло от женщин, это Джек Келлер усвоил давно!
— Если ты откажешься выполнить миссию, Зорин, я рассмотрю вариант об устранении Хранителя Венеры.
Агент похолодел.
— Вы не можете… Хранители неприкосновенны.
— Кто знает, — пожал плечами директор БРИЗ.
— Но портал без Хранителя уязвим… Вы же не станете вредить Солнечной системе.
— Солнечной системе, — голос директора понизился до угрожающего шёпота, — достаточно и агентов, добровольно или не очень жертвующих собой для поддержания жизнедеятельности порталов. Зато лично мне одинаково безразлично будет Венера мёртвой или влюблённой в тебя. Пользы от неё в обоих случаях — никакой!
Зорин молчал пару минут, с ненавистью глядя на своего начальника. Александр и подумать не мог, что Келлер опустится до угроз в адрес Кристины.
Агент понимал, что совершил ужасную ошибку, позволив себе влюбиться… позволив остаться, когда влюбился, стать её Рыцарем и быть рядом. Глупо, но Алек действительно надеялся, что она пройдёт мимо его чувств, выйдет замуж за Марса.
Зорин заранее готовил себя к тому, что придётся наблюдать, как Кристина влюбляется, выходит замуж и рожает детей другому мужчине. Ради возможности быть рядом и защищать. Он действительно был готов, но… она тоже влюбилась в него. В Зорина.
— Может быть, сначала познакомим её с Хранителем Марса, — собственный голос показался жалким. Алек знал, что из этого ничего не выйдет. — Вдруг его обаяние перебьёт всё прочее.
— Сам-то веришь в то, что говоришь? Она уже в тебя влюблена и уже знает, что вы не можете быть вместе, потому что она ДОЛЖНА быть с Марсом. Какие чувства он у неё вызовет при знакомстве? Заведомо негативные, не смеши. У нас лишь один вариант.
Александр помолчал ещё несколько мгновений.
— Хорошо. Только у меня будет условие.
— Условие? — директор вопросительно приподнял бровь. — Я не собираюсь с тобой торговаться, я отдаю приказ, Зорин.
— Это так, но, боюсь, ваш приказ не соответствует должностной инструкции, поэтому я имею право на небольшую… премию. Назовём это так.
— Допустим. Что за условие?
Выслушав требование агента, директор лишь изумлённо присвистнул.
— Ты умом что ли тронулся на фоне любви?
— Возможно, но я намерен настаивать.
— Ладно, согласен.
— Я попрошу гарантий выполнения моей просьбы.
— Самоубийца, — припечатал директор, со вздохом доставая форменный бланк из ящика стола, чтобы составить небольшое неофициальное соглашение.
Глава 18
Когда я пришла в себя, то увидела больничную палату. В руке торчала игла капельницы, вокруг мониторы и различные приборы, издававшие не самые приятные звуки.