Когда они уже оказались в поле зрения стоящих на стенах караульных, Уильям отослал своих людей вперед.
— Есть кое-что, о чем я должен вас спросить, — сказал он Кэтрин.
Уильям снял ее с лошади и опустил на землю. Взяв ее за локоть, он стал медленно прохаживаться с ней, не выбирая направления. Почва под ногами была неровной, ей приходилось смотреть себе под ноги.
Внезапно он остановился и притянул ее к себе так, чтобы видеть ее лицо.
— Я хочу знать о характере ваших отношений с принцем.
Она удивленно подняла бровь:
— Что вы хотите узнать?
— Скажите мне все без утайки.
Уильям посмотрел куда-то в сторону, потом снова на нее, как если бы ожидал, что поймет она его, не спрашивая. Когда она продолжала недоуменно смотреть на него, он сказал натянутым голосом:
— Я должен знать, спали ли вы когда-либо с ним.
Она не отвечала, потому что просто не могла.
— Если да, — угрюмо сказал он, — то это должно прекратиться.
Она закрыла рукой рот, сделала шаг назад.
— Вы говорите мне такое! — ошеломленно сказала она, в ней поднимался гнев. Это было невообразимо. Она развернулась, чтобы уйти от него прочь, но он схватил ее за руку.
— Вы предали своего первого мужа, хотя делили с ним постель, а ко мне вы не были столь благосклонны. — Его голос стал колючим. — Почему я должен верить, что вы точно так же не предадите меня?
До сих пор ее настолько подавляла сила его страсти, что она не представляла себе всю глубину его недоверия к ней. Почему тогда он решил на ней жениться?
— Теперь я понимаю, что вы думаете обо мне, супруг мой, — сказала она, нажимая на слово «супруг». — Но тогда что вы думаете о Гарри? Он бескорыстен, добродетелен и благороден. — Она почти кричала, не заботясь, пойдет ей на пользу такая защита Гарри или нет. — Как вы можете думать, что он, будучи гостем в вашем доме, укладывал в свою постель вашу жену?
Она выдернула свою руку, но продолжала смотреть ему в лицо с вызовом и гневом.
— Если до сих пор между вами ничего не было, — сказал он, и в глазах его горел огонь, — тогда я предупреждаю вас, чтобы не было и впредь.
Она дала ему такую пощечину, что от жгучей боли в руке у нее на глазах выступили слезы. След пощечины на его лице вызвал воспоминания о метках, которые Рейберн оставлял на ней.
Кэтрин закрыла лицо руками и упала на землю. Она испугалась своей внезапной вспышки гнева и была оскорблена обвинениями Уильяма.
Будущее представлялось совершенно безрадостным.
Постепенно ее гнев утих, осталась лишь тяжелая усталость, навалившаяся на все тело. Уильям опустился возле нее на колени, но она не смотрела на него. Невидящими глазами глядя в пространство, она сделала последнюю попытку показать ему, насколько невозможно то, что он предположил.
— Гарри вовсе не думает обо мне как о женщине, — сказала она. — Он мне как младший брат, а я ему как старшая сестра.
Уильям взял ее лицо в ладони, заставляя смотреть на себя.
— Моя мать отдавала себя, кому ей заблагорассудится, не думая о последствиях. Я не потерплю такого поведения от своей жены. Надо, чтобы между нами все было ясно. — Его глаза напряженно всматривались в нее. — Я не буду делить свою жену с другим мужчиной, будь он принц, или король, или кто другой. Я своего не отдаю.
Когда они снова сели на лошадей и в молчании поехали к воротам, Кэтрин была благодарна ему за то, что он не задал один-единственный вопрос, на который она не смогла бы ответить честно. У нее был секрет, который она не открыла бы ему, несмотря ни на какие угрозы или обещания.
Глава 9
Атмосфера за столом была тягостной. Новость о ее побеге распространилась по всему замку и, вероятно, докатилась до деревни. Люди Уильяма были беспокойны. Слуги, разносившие вино и подносы с едой, бросали на нее встревоженные взгляды. Сидевший рядом с ней Уильям молчал как могила.
Когда бесконечный ужин наконец закончился, Кэтрин встала из-за стола.
— Джейми, идем со мной, — сказала она, беря его за руку. — Перед сном я расскажу тебе историю о короле Артуре.
Он любил слушать истории о короле Артуре, она знала, что он не станет возражать. Она села на кровать рядом с Джейми и принялась пересказывать одну за другой все известные ей легенды о Камелоте. Когда он все же стал засыпать, она велела ему прочитать молитву и поцеловала его. Кивнув няне, она выскользнула из его спальни.
Раньше Джейми спал в ее спальне — до тех пор, пока Рейберн однажды неожиданно не вернулся ночью. Это был единственный раз, когда Джейми увидел, как Рейберн ее ударил, но мальчик был так потрясен этим, что больше она не стала рисковать. На следующий день она устроила его в отдельной спальне этажом выше.
Когда она шла вниз по лестнице, ноги ее плохо держали. Она понимала, что должна это сделать, но от этого ей не становилось легче. Когда она стала такой трусихой? Уильям не был похож на Рейберна. Каким бы взбешенным он ни был с ней сегодня, он ее не ударил. Он мог бы наказать ее, посадив под замок, но чувство чести не позволило ему прибегнуть к такому наказанию.
Может быть, в его постели ей будет просто неприятно, не более того. Женщины по всей Англии подчиняются своим мужьям. Да, она будет надеяться на лучшее.
В спальне ее ожидала служанка.
— Ты можешь идти, Мэри, — сказала она после того, как та помогла ей снять платье и надеть ночную рубашку. — Ты не понадобишься мне до утра.
Мэри улыбнулась и подняла бровь.
— Конечно, миледи.
От служанки почти ничего нельзя утаить.
— Передай Томасу, что он тоже не будет нужен.
Постаравшись спрятать смущение, она добавила:
— Сегодня я помогу моему мужу приготовиться ко сну.
Одобрение, которое она прочитала на лице Мэри, не улучшило ее состояния.
Оставшись одна, она вошла в спальню Уильяма. Нерешительно постояла возле кровати. Вспомнив, что ему нравятся ее распущенные волосы, она распустила косу, заплетенную служанкой, и забралась на кровать.
Поднимаясь по лестнице, Уильям вздохнул. Кэтрин за ужином нервничала, а потом быстро ушла. Он перестал надеяться, что она войдет к нему этой ночью. Хотя он заставил ее вернуться и, казалось, она поняла, что должна выполнять супружеские обязанности.
Если бы у него были основания верить, что сегодня это произойдет, он кинулся бы бегом вверх по лестнице.
К тому же он очень ее рассердил. Теперь он склонен был верить, что у нее с принцем ничего не было. Но он все равно рад, что предупредил ее — измены он не потерпит. Он по опыту знает, как легко многие знатные леди нарушают брачные обеты.
Он не был готов к тому, чтобы оказаться в пустой спальне, и поднялся выше — в спальню Джейми. Войдя, он кивнул затрепетавшей няне, которая сидела в уголке с шитьем.
Он посмотрел на спящего мальчика. Джейми, когда не спал, всегда находился в движении. Мирно спящий, он был похож на херувима. Безмятежное выражение его лица напомнило Уильяму о его брате Джоне в этом возрасте. Уильяму нечасто позволялось навещать дом его матери. Но когда он приходил туда, он приходил, чтобы увидеть Джона.
— Да хранит тебя Бог! — сказал он, потрогав головку ребенка.
Поскольку у него больше не было повода медлить, он поплелся по лестнице вниз, в их с Кэтрин комнаты. Еще один тяжелый вздох вырвался у него, когда он не увидел света под ее дверью. Сотни раз задень он напоминал себе совет аббатисы. Он должен дать Кэтрин время, чтобы она начала ему доверять.
Где же Томас? Черт возьми, он не потрудился даже зажечь лампу. Еще одно наказание за его грехи — не хватало только, чтобы его третировал его же слуга.
Он в темноте нашел дорогу к столу и зажег лампу. Зевнул, потянулся, широко раскрыв руки, и повернулся к кровати.
Кэтрин. Кэтрин в его постели.
Он остолбенел от внезапно нахлынувших чувств, почти перестал дышать. Она была потрясающе хороша со струящимися по подушке волосами, похожими на реку из лунных лучей. Прошло время, прежде чем он догадался опустить руки.
— Вы пришли, — сказал он, все еще не веря себе.
Она натянула простыню до подбородка и кивнула. Теперь, когда она была здесь, он сможет ее убедить, что ей нечего бояться в его постели. Он разжал ее пальцы, вцепившиеся в край простыни, и поднес к своим губам.
— Я очень рад, что вы здесь. — Он сжал ее ледяные руки, стараясь ее успокоить, и поцеловал в щеку. — У вас не будет причин сожалеть об этом.
Он быстро разделся, бросив одежду на пол. Не обращая внимания на ее прерывистый вздох, он поднял простыню и скользнул под нее.
На ней была туника, но это означало, что ему предстоит удовольствие снять ее. Он осторожно положил руку па плоский живот жены. Воображая, какой гладкой окажется ее кожа, он закрыл глаза. Он решил, что будет действовать медленно, чтобы не напугать ее. Но он так ее хотел, что это было нелегкой задачей.
Он хотел ее так немыслимо долго.
— Повернитесь ко мне. Я хочу видеть ваше лицо.
Когда она повернулась, его рука переместилась с ее живота на талию. Он улыбнулся ей. Он надеялся, что в его глазах не будет голодного блеска. Но знал, что это маловероятно.
Проводя рукой по ее боку снизу вверх до соблазнительной выпуклости, он не спускал с нее глаз. Сжимая зубы, он напоминал себе, что не должен спешить. Он вернул руку на талию, потом провел по изгибу ее бедра и ниже.
Он был натянут, как тетива.
Он думал только о том, что ему нужно дотронуться до се кожи. Он потянул вверх ее тунику, но она застряла под телом Кэтрин.
— Помогите мне.
Он услышал просительные нотки и своем голосе, но это уже его не заботило.
Благодарение всем святым, она перевернулась на спину и подняла бедра. Не дотрагиваясь до нее, он завернул рубашку до талии. Сердце бешено стучало. Она приподнялась и подняла руки, помогая ему стянуть рубашку через голову. Когда он потянулся к ней, руки у него дрожали. Он закрыл глаза, всецело сосредоточившись на шелковой мягкости ее кожи.