Она поставила Джейми на выступ в стене, чтобы он мог лучше видеть.
— Вон они! — закричал Джейми.
Кэтрин заслонилась от солнца и увидела цепочку всадников, скачущих в направлении замка. Впереди всех мчался Уильям. На ее глазах всадники свернули с дороги и теперь ехали через поле прямо к ним.
Джейми замахал рукой, и несколько человек помахали ему в ответ.
Что могло привлечь внимание всадников к месту, где стояли они с Джейми? Ковда мужчины остановили своих коней под стеной, она перегнулась через стену, откинув падавшие налицо волосы. И ее глаза встретились с глазами Уильяма. Его жаркий взгляд пронзил ее насквозь.
Ее волосы! Она отскочила. Без головного убора она чувствовала себя неодетой, полуобнаженной. Она схватила Джейми и побежала к ближайшим ступенькам, чтобы скорее спуститься. Если она поторопится, то успеет попасть в свою комнату прежде, чем всадники въедут в ворота.
Через четверть часа после того, как Уильям увидел ее на стене, Кэтрин появилась в зале, готовая его приветствовать. Она раскраснелась и часто дышала от бега.
Когда она проходила по залу, глаза всех мужчин устремились на нее. Уильям был слишком заворожен, чтобы одернуть своих людей, глазевших на Кэтрин. Все, как один, мужчины пытались и не могли отвести от нее глаз, от ее груди, поднимавшейся и опускавшейся под облегающим платьем.
Красивый, лазурного цвета головной убор подчеркивал цвет ее глаз, которые были неправдоподобно синими, и открывал длинную, изящную шею. Хотя ни один локон не выбивался из-под ее головного убора, воображение дорисовывало ее, стоящую высоко на стене с развевающимися длинными волосами, похожую на сказочную королеву, посланную, чтобы их околдовать. Уильям подозревал, что каждый присутствующий в зале мужчина мысленно видел волны бледно-золотых волос, рассыпающихся по обнаженным плечам и груди.
Но он был единственным, кто видел ее такой.
— Я рада, что вы благополучно возвратились домой, муж мой, — сказала она, наклоняя голову.
Когда он взял ее руку для поцелуя, на его лице медленно прорезалась улыбка.
— А я рад возвратиться домой.
Глава 11
Распорядившись, чтобы Уильяму принесли горячей поды, Кэтрин прошла на кухню проверить, все ли там в порядке. Повар, конечно, и сам хорошо знал свое дело, но Кэтрин необходимо было все время быть занятой.
Возвращаясь в зал, она потрогала свой головной убор, проверяя, на месте ли он. По крайней мере Уильям не отчитал ее перед всеми, как это делал Рейберн. Она улыбнулась, вспоминая, какими теплыми были глаза у Уильяма, когда он целовал ей руку. Может быть, он не сердился на нее?
За ужином она вполуха прислушивалась к разговорам мужчин, сожалевших, что они так и не обнаружили мятежников. Жестокие слова Эдмунда не давали ей покоя. Что, если он прав? Что, если Уильям несчастлив с ней в постели?
Отчего? У нее есть все причины надеяться, что он скоро сделает ей ребенка. Уильям каждый раз был готов для этого. Он желал этого. Снова и снова.
Казалось, он не хотел терять времени зря. Может быть, в этом все дело? Ей становилось все тяжелее думать о чем-либо другом. Она в недоумении вздохнула.
Еще не все деревянные миски опустели, когда Уильям встал и объявил, что устал и идет к себе. Мужчины обменялись взглядами, один или два прыснули. Они замолчали, когда она прямо взглянула на них, пытаясь понять, что вызвало смех.
Когда она встретилась глазами с Эдмундом, он постучал пальцем у своего глаза, как бы напоминая, что он следит за ней. Злобный, ненавистный человек. Потом он уперся взглядом в ее грудь и издевательски поднял бровь. Она прижала руку к груди и не отвела глаз.
— Кэтрин? — Уильям подал ей руку.
Она взялась за нее, радуясь, что может уйти. Лучше выслушать наставление о том, что нельзя ходить с непокрытой головой, чем оставаться в одном помещении с Эдмундом.
Ей было трудно поспевать за Уильямом. Похоже, он не очень устал. Едва они дошли до своих комнат, как он крикнул служанке, чтобы она ушла, и втолкнул Кэтрин в свою спальню.
Кэтрин наконец поняла, что он привел ее наверх совсем не для того, чтобы отчитать за непокрытую голову.
Он запер дверь, и ей стало не по себе, словно она оказалась в ловушке. Хотя он не сделал никакого движения, чтобы дотронуться до нее, сердце у нее сильно забилось.
— Вы были так прекрасны, когда стояли на стене с развевающимися на ветру волосами, — сказал он задумчиво. — Это было так похоже на…
Он замолчал, не закончив свою мысль. Потом сказал:
— Очень приятно возвращаться домой, зная, что тебя встретит жена. Это ново для меня.
Его добрые слова и мягкий голос немного ее успокоили. Он подошел ближе, но не коснулся ее. Он словно ждал от нее чего-то, хотел, чтобы она сделала что-то, и это приводило ее в замешательство.
— Я хочу стать вам хорошей женой, — лепетала она. — Прошу у вас прощения. Мне не следовало выходить с распущенными волосами, словно я молодая девушка.
Он положил руки ей на плечи. Его дыхание было теплым, когда он шепнул ей на ухо:
— Распустите их теперь для меня.
Она сглотнула.
— Если вы не хотите, чтобы я позвала служанку, вам придется помочь мне вынуть шпильки на затылке.
Он развернул ее спиной. С ловкостью, которая свидетельствовала о немалом опыте — ей не хотелось об этом думать, — он мигом снял с нее головной убор, а потом встряхнул ее волосы. Было приятно чувствовать, как они снова упали на плечи. Когда он запустил в них руки, она закрыла глаза. Слабый вздох вырвался у нее.
Ей было не под силу расстегнуть длинный ряд пуговиц на спине, так что это тоже сделал он. Хотя она заверяла его, что остальное может сделать сама, он продолжал помогать ей раздеваться. Когда на ней не осталось никакой одежды, она шагнула от него и скользнула под простыню. Она незаметно наблюдала, как раздевался он сам. Все в нем, за исключением одной части тела, которую она старалась не замечать, было великолепно. Ей нравилось его суровое лицо, длинные линии поджарого, мускулистого тела, большие умелые руки. При свете лампы волосы на его голове и груди поблескивали золотым и красным.
Когда он тоже скользнул в кровать, ей подумалось — можно ли привыкнуть к тому, что рядом с тобой лежит обнаженный мужчина, к трепету от ощущения прильнувшего другого тела. Он притянул ее в свои объятия и держал так; ее голова лежала у его груди. Ей это понравилось. Она могла бы лежать так вечно.
Она вздохнула — и сразу же пожалела об этом. Уильям принял это как знак, что он должен начать делать то, для чего они здесь.
Проклятый Эдмунд. Ей так неловко! Она позволяла Уильяму трогать ее везде, где он хотел. Она ни в чем ему не отказывала. Однако сегодня она была напряжена, ею владело смутное ожидание. Уильям хотел от нее чего-то, но она не знала чего.
Уильям перекатился на нее, удерживаясь на локтях, и стал целовать ее лицо и шею. Его теплый рот и дыхание были приятны коже. Сказать ему об этом? Но она вспомнила, как однажды Рейберн ударил ее с такой силой, что искры из глаз посыпались, когда она прервала его усилия. Так что она промолчала.
— Я не могу! — крикнул Уильям и кулаками застучал по тюфяку.
Он резко скатился с нее.
Это настолько ее ошеломило, что сначала она словно окаменела. Повисло напряженное молчание, наконец она приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него. Он лежал, закрыв лицо руками, словно защищаясь от нападения.
— Уильям?
Она легонько тронула его за руку.
Он отодвинулся от нее и снова забарабанил по тюфяку кулаками.
Боже милосердный, что она сделала, отчего он так непонятно себя ведет? Она села, схватила его за плечо и потрясла.
— Уильям, что это значит? Что я сделала?
Когда он не ответил, она всем телом толкнула его и опрокинула на спину, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Вы должны сказать мне, пожалуйста, — умоляла она, но он не отнимал рук от лица, не в силах или не желая говорить с ней. — Что бы это ни было, я сожалею всем сердцем.
Она провела пальцами по его щеке, но он снова отодвинулся от нее. Прижавшись к его спине, она провела ладонями вниз и вверх по его бокам и поцеловала в шею и плечи, пытаясь его успокоить. Но он не двигался. В отчаянии она перебралась через него и устроилась под его рукой, уткнувшись в его грудь.
Она положила руку на его талию и похлопала по его спине.
— Все хорошо, я здесь, — бормотала она, совсем как с Джейми.
Он сделал глубокий вздох. Она почувствовала, как напряглись его мышцы под ее ладонями.
— Я не знаю, чем я так вас рассердила, — сказала она. — Скажите, что мне сделать, чтобы это исправить.
Уильям дотронулся до ее щеки, чуть улыбнулся, и от этой улыбки на сердце у нее стало легче.
— Мне хотелась, чтобы вы меня обняли; это оказалось так приятно, как я и ожидал.
Она удивленно спросила:
— И это все, что вам нужно?
— Нет, не все, только для начала.
Теперь он улыбался шире.
— Что же еще?
— Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.
Это тоже оказалось очень простой задачей. Она коснулась его губ, после чего вопросительно посмотрела на него.
— Очень приятно, но не совсем то, чего я хочу. Позвольте мне научить вас, как целуются возлюбленные.
Теперь улыбались не только его губы, но и его глаза.
Ее уверенность поколебалась. Она снова растерялась, но кивнула. Ей хотелось ему угодить.
Его губы приникли к ее губам; они оказались мягкими и теплыми. Когда она посчитала, что поцелуй сейчас закончится, он провел языком по ее нижней губе. Стало трудно дышать, и она приоткрыла рот. Когда его язык оказался у нее во рту, она тяжело задышала.
В следующий раз она уже знала, чего ожидать, и сама приоткрыла губы ему навстречу. На этот раз она уже ни о чем не думала, кроме поцелуя, хотя он длился гораздо дольше.
Он отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Сегодня я не хочу, чтобы вы от меня ушли.
От его груди поднималась волна тепла. Почему он заговорил об этом сейчас? Она опустила глаза на его грудь и сказала: