Тогда Эндрю прыгнул вперед и одним сильным ударом отсек ему голову. Ужасающий шар из волос, костей и крови покатился вниз по склону и замер у груды человеческих ребер неподалеку от входа в пещеру, да так там и остался. Позже, когда Эндрю, отыскав Чародея и вскочив в седло, собирался покинуть это жуткое место, тело и голову людоеда уже облепили мухи. Теперь никому не придется страшиться обитателя этой пещеры. Каннибал мертв, ему больше не отведать сочной человеческой плоти, по крайней мере в этом мире. В конце концов, как знать, что ждет его в следующей жизни?
Чародей пронес своего хозяина по горным перевалам, и они снова выбрались к морю. Эндрю упорно двигался вдоль берега, пока не прибыл в Яффу. Он уже собирался взойти на борт первого попавшегося корабля до Англии, когда неожиданно вспомнил о своем верном друге и слуге. Ведь Томас ждал его в Иерусалиме! Тогда Эндрю велел капитану отправляться, не дожидаясь его. Снова вскочив на спину Чародея, юноша вернулся в Иерусалим и отправился на поиски друга. Томас нашелся в жилище, которое они вдвоем отыскали.
– Мы должны немедленно уехать, Томас, – произнес Эндрю, стряхивая с доспехов дорожную пыль. – Сэр Гондемар жаждет моей смерти.
– Что?! – воскликнул юноша. – Но как же твоя судьба, Эндрю?
Юноша рассказал своему спутнику обо всем, что случилось за эти недели, но Томас все равно был уверен, что им нужно остаться.
– Ничто не поможет тебе возвыситься в Англии, – произнес юноша, с презрением выделив последнее слово. – Только здесь ты сможешь достичь своей цели. В этой стране человек действительно может стать рыцарем. Подумай, Эндрю, о том, что ты можешь потерять по собственной воле.
– Но Гондемар продолжит искать меня, отравляя мне жизнь. Или же найдет и просто убьет на месте. Он очень влиятельный рыцарь.
– Тем более его влияние наверняка распространяется и на Англию – ты не освободишься от него, вернувшись домой. К тому же, Эндрю, в Англии воину не место, – уничижительно бросил Томас. – Только в этой стране у тебя есть шанс.
Они проговорили до самой ночи, пока Эндрю раздевался, мылся в медном тазу, надевал чистую одежду, ел и пил. Как только юноша немного пришел в себя, то и сам начал понемногу склоняться к точке зрения Томаса. Задолго до рассвета он крепко уснул на матрасе, набитом конским волосом, решив оказать достойный прием сэру Гондемару, как только тот появится здесь.
Через два дня Эндрю показалось, что он заметил Гарета на рыночной площади, и поспешил затеряться в узкой улочке. Свернув за угол в самом ее конце, юный оруженосец врезался в кого-то и сбил с ног. Протянув руку, Эндрю помог юноше примерно своих лет подняться на ноги и оторопел, взглянув в лицо короля.
– В-в-вы король Балдуин! – пробормотал оруженосец, охваченный ужасом, сразу узнав пятнадцатилетнего короля Иерусалима, которого ему до сих пор доводилось видеть лишь издали. – Мой король, я… я нижайше прошу извинения. Простите мне, я был неуклюжим ослом.
– Ущипни меня! – Король, одетый в дорогие одежды, за стоимость которых можно было бы приобрести хороший дом и земли, протянул Эндрю руку. – Ну, давай, ущипни меня!
– Что?! – воскликнул окончательно сбитый с толку юноша. – Я…
Бархатный рукав был безжалостно задран до локтя.
– Ущипни меня за руку, – снова раздался тот же приказ.
Эндрю послушался.
– Сильнее. Сильнее щипай.
Эндрю яростно сдавил кожу короля большим и указательным пальцами.
Король только рассмеялся:
– Видишь? Это не больно. И от падения больно не было. Мне нельзя причинить боль. Меня окружает магический щит.
– Магический щит? Ух ты, а что это?
– Он называется проказа, – ответил король. – Если заболеваешь, она умертвляет нервы. К сожалению, у меня она есть. Но не бойся, это не заразно. А ты кто такой? Как тебя зовут?
– Я Эндрю из Крессинга, милорд. Я был оруженосцем у рыцаря-тамплиера сэра Гондемара де Блуа, но я отрубил ему правую руку, и, думаю, теперь он жаждет моей смерти.
Король Балдуин IV громко расхохотался.
– У тебя в привычках сбивать с ног королей и отрубать рыцарям конечности? А, вот и мой эскорт, – произнес он, когда несколько пожилых вельмож выбежали из-за угла, отдуваясь и пыхтя от изнеможения. – Я решил, что не повредит ненадолго от них удрать. Они ведь все старики, как видишь. Не могут ни бегать, ни делать что-то полезное. – Король схватил Эндрю за руку и яростно ее потряс. – Как здорово познакомиться с человеком моего возраста! К тому же с воином. Ты уже сражался в битвах против сарацин?
– Да, сэр, не против армии, но я сражался с бандитами и великаном.
– С великаном? Ну вот, ты меня обогнал. Я ни разу не дрался с великаном, хотя мне бы этого хотелось. Скажи, они падают с грохотом?
– Земля дрожит, милорд.
– Клянусь Богом, это и в самом деле так? Вы слышите, сэр Рэндольф? Молодой человек мечом свалил великана. Почему мне не представилась такая возможность? Где ты его отыскал, Эндрю? Поблизости? А там другие остались?
– В пещерах к северо-востоку отсюда, сэр, но других я там не видел. Думаю, я, скорее всего, истребил последнего.
– Какая жалость. Но если встретишь еще парочку, извести меня, будь так добр. Ты уже ел? Прошу, пообедай со мной. А это кто? – Из-за угла появился Томас, и в узкой аллее стало тесновато. – Какие у него светлые волосы, почти белые! А глаза синие-синие!
– Это ангел, мой король, свалившийся с неба.
– Он и впрямь похож на ангела. Он живет здесь вместе с тобой, Эндрю?
– Это мой друг и слуга.
– Разве можно быть одновременно и тем и другим? Впрочем, полагаю, что да, до определенного предела. Вы с Томасом должны отправиться со мной во дворец и пообедать за моим столом. Сэр Рэндольф, вам хватит сил на обратную дорогу?
Сэр Рэндольф, благородной наружности мужчина с седой бородой, коротко произнес:
– В следующий раз, милорд, я оставлю вас здесь – искать путь во дворец в одиночестве.
– Смотри, как он хмурится, Эндрю! Он завидует нашей молодости, видишь ли. Для благородного сэра все подвиги уже в прошлом. Его имя вошло в историю, но на своих больных ногах ему не поймать даже двухлетнего ребенка. Под этими яркими штанами ноги цыпленка. Мышц не осталось, кожа да кости. И ведь с ними со всеми так! Ты – оруженосец рыцаря-тамплиера, Эндрю, и должен познакомиться кое с кем из этого ордена. Вот Великий магистр храма Соломона, Одо де Сент-Аман. Одо, вы здесь? Выйдите вперед, сэр, и познакомьтесь с одним из ваших братьев.
Великий магистр покорно вышел вперед, но он явно не радовался знакомству с простым юнцом-оруженосцем. Он обладал весьма внушительной внешностью. Воин до кончиков волос, Одо мог заставить любого трепетать лишь одним-единственным взглядом. Точнее, почти любого, кроме юного и жизнерадостного короля Балдуина, который, похоже, вообще никого не боялся.
Эндрю низко поклонился Одо де Сент-Аману, благоговея перед этим человеком – первым Великим магистром, выбранным из числа французских рыцарей Утремера, к тому же назначенным по личному приказу короля. Томас, который откуда-то знал почти обо всем, сказал Эндрю, что Одо де Сент-Аман владел несколькими феодами в Иерусалимском королевстве. Он – маршал, кастелян и великий виночерпий королевства, а также посол в Константинополе. Словом, могущественный человек уже из-за одного своего положения и веса в обществе.
– Сэр, – произнес Эндрю, опустившись вместе с Томасом на одно колено перед магистром, – для меня великая честь быть представленным вам. Я родом из Крессинга, где живут тамплиеры Эссекса, и ваше имя там произносят не иначе как благоговейным шепотом. Вы – все, чем может желать стать каждый рыцарь, и я всегда преклонялся перед вами, испытывая глубочайшее уважение и восхищение, хотя я всего лишь невежественный оруженосец, и даже менее того сейчас, когда мой господин прогнал меня.
– Хорошо сказано, мальчик, – произнес магистр, смягченный этой речью. – Но что значит господин прогнал тебя? Ты дурно поступил с ним? Подвел его?
Король Балдуин радостно встрял в разговор:
– Он отрубил руку своему господину.
Глаза Одо потрясенно расширились.
– Ты отрезал конечность своего господина?!
– Сэр, рука была заражена. Кость раздроблена, и в плоти завелась черная гниль. Целитель сказал, что, если руку не отнять, зараза рано или поздно дойдет до сердца моего господина и он умрет в муках. Мой хозяин, сэр Гондемар де Блуа, придерживался иного мнения.
– Де Блуа? Я знаю его. Отважный рыцарь. Ты был прав, полагая, что зараза убьет его, мальчик. Яд бы отравил его. Получается, не он сделал этот выбор, а ты, да? Ты слишком много берешь на себя.
– Я понимаю это сейчас, сэр.
– Еще бы ты этого не понимал, когда за тобой гоняется взбешенный рыцарь, жаждущий крови. Где де Блуа сейчас?
– В Антиохии, милорд.
– Тогда я советую тебе, мальчик, бежать. Бежать, как ветер. Куда угодно. В Египте, вероятно, будет безопасно, теперь, когда там нет халифов и правит Саладин. Говорят, он умеет сострадать другим. Положись на его милосердие и надейся, что он позволит тебе остаться в стране. Тогда ты окажешься вне досягаемости для де Блуа, который, если я хоть немного его знаю, не успокоится до тех пор, пока не насадит твою голову на копье.
Эндрю, естественно, был далеко не рад это услышать, но король Балдуин резко прервал говорящего:
– Этот де Блуа ничего не сделает моему новому юному другу! Я дарую Эндрю из Крессинга свою личную защиту и протекцию. Слышишь это, Одо? Мою личную протекцию. – Балдуин кивнул магистру храма Соломона. – Это и его ангела тоже касается, кстати. – Помолчав, он задумчиво добавил: – Хотя не думаю, что ангела можно лишить жизни – ведь это существа высшего порядка.
– Мой король, – произнес Одо, – было бы мудрее не вмешиваться в раздоры подобного свойства…
– А кто сказал, что я мудр, Одо? Ты ведь вечно твердишь мне, что я невыносимо глуп.
Магистр, казалось, был потрясен услышанным.
– Нет-нет, мой король! Боже упаси. Я бы ни за что не осмелился назвать вас глупым!